Поэтический трактат

Поэтический трактат о эмпирическом чувственном познании. Часть 1.

Царегородцев Никита.


Посвящение.

Вечная серенада
Непрекращающегося ряда

Верный ганец
Такой малый кузнец

Победоносный венец творения

Человеческое мгновение
Как пронизывающее видение
Богов мимолётное повеление.


Обременителен этот ряд.
Конец столь многочисленных мириад.
Не достаточно тирад
Для описания пера.
Пера поэта.

Дружить с музой слова
Не есть познанием смысла как такового.

Не в этом ли мудрость иного.


Преданного знанию

Есть ли воплощение познанию?


Дотоле пока мы живы, мир людской не будет похождением небесных звёзд

Он будет лишь очередной утренней Зарёй
Увековеченный росой.   



Растворится в слове, высшая данность.
Предсмертного единства случайность. 


Пространства и времени конечная, бесконечная гласность.



Встреча.

Передо мною совершенная синева
И играет со мной нега
Не хватает только вина.
Думает поэт

Блаженная Весна
Пробуждение замка лесного.
Процветание ростка и рождение лепестка.

Но всё это, как лепет песка. Не более.

Лелею я в своей душе мгновенье
Но всё тревожит меня виденье.


Зловещее, оскверняющее всю действительность.
Безумия провидение, которое охватывает меня.
Гибель, кричит она.
Любой добродетели удел.

Человеческих порывов порицание
Не более чем мысли пищание.

Визжат её уста.

Что есть красота?

Возвышенность картин ли?

Повторяет всегда она:
Ариям не будет конца
Обременённым всегда чаша свинца.

Лик трагедии вступает в эту картину

Жду с тобою свидания
Не боюсь увядания

Обращается поэт к образу трагедии


А трагедия усмехнувшись восклицает:

Душевных порывов вожделеть
Мысли путь велеть
И от элегий млеть


Смешны вы люди.


Помнится мне Фауста душевный трепет
Вертера несчастный вздох.
Пушкина дуэль.


Тщетные попытки людских изысканий.

Любопытство науки, отчаяние философии.
Совершённая красота бессмысленной поэзии.

Родившись во мгле
Мысли водоворот явился
И душевным порывом возродился

И сновался он.
Лелея в душе мгновенье
Страшился он провидение.

Изнывающий в ужасе, поэт воскликнул «прекрати» .

Я обречён? Спросил неистово он

Трагедия сказала: воочию вижу ты алчущее создание
И ты обречён на это.
Всегда был и никогда не перестанешь
Стенать об абсолютной свободе.

Запестреет жизнь плодами и цветами своими а ты в отвращения впадёшь.
Будешь свои монументы ластить

Поэт упал на земле и стал от бессилия тлеть.

Образ Трагедии:
Оловянной арфой прорыдала мысль родившаяся в черне.
В забвении припала она к подножию скалы
И обреченно растворилось во мгле

Как все мы малы.
Бесчисленные балы
И навевающиеся  дымы

Простонал поэт.



Прозаическая симфония. Удел поэта

Скройтесь демоны с заросших ветвей.
Метель. Опрокинь действительность.
победоносный кубок наполни собою.
Падение.
Склон.
Подъём.
Смерть? Жизнь?
Мысль? Гибель?
Виденье, провидение?



Демон с заросших ветвей, опрокинь бытие.
Выпей до остатка яд.
Негу заставь плыть по Неве.
Деревья как паутины сплетитесь надо мной.
Укутайте весь трепет, все томления.
Всю патетику сознания скройте в своей бесконечности.
Бремя вершин человеческих
Непосильный страниц гнёт
Безумие, иль возвышенность?
Лёд или огонь?
Смерть или жизнь?
Вопрос или ответ?


Арий отчаяние восклицания.
Веры увядания.


Да или нет?
Конец?
Начало?
Иль возрождение?


Ангелы с подземных гор возвысьтесь.
Облака соедините в предсмертный гром.
В молниях возродите возгласы немых богов.
Растяните небо
Сцепите мир с собой.
И в безумие искушения
Высшее пламя созерцайте.
Его борьбу со льдом.

В мгновенье в вечном метаморфозе мир растворится.


И удел поэта возродится.
Его гибель. Его томления, его красота.




Сон
Звёзд мимолетные блики
Человеческих порывов восклицание
По комнате тревожные снование


В душе трепет бушующих страстей
Говорит поэт.

Сон явился мне нагой
И весь седой, хворой.

Мудрость должен я из трагедии вывести.
Но ещё и вынести её мой удел.