Песочные часы

Последние дни я все прислушивался к себе, пытаясь понять душой свои ощущения, так как каждое утро они стали одинаковыми, когда я ехал утром в точку сбора, в место когда-то бурной деятельности. И я не мог для себя сформулировать куда я попадаю, открывая мою любимую дверь. Что это за место? Во что оно превратилось? С каждым днем оно становится все более пустым, ведь стены уже не отражают звуков, звонков, смеха, громких и настойчивых бесед, стены умирают, атмосфера этого места перестаёт быть той которой она была. Это место теряет своё лицо, оно стирается ластиком времени медленно и методично. В то время, когда ещё вчера карандаш жизни уверенно и с любовью доводил из дня в день её черты, черты её лица, лица компании, которое ты любил и оно также с любовь встречало тебя каждое утро и провожало вечером. И чем ближе была в этом пространстве моя черта, сделав шаг за которую ты падаешь, падаешь в неизвестность, пусть и с улыбкой самолечения что все будет хорошо, но падаешь, я понял, что это место превратилось в песочные часы. И что в 9–00 я вхожу в верхнюю часть колбы и превращаюсь в песчинку, и что по прошествии ночи, моих песчинок коллег становиться ещё меньше, что ноги мои вязнут в водовороте событий, которые уже не в состоянии я контролировать, и я понимаю разумом, но душой не могу смириться с тем, что скоро и я провалюсь. В тишину и пустоту. И пока лечу никто не возьмет меня за руку и не скажет: - Спокойно, мы просто в зоне турбулентности. Пакетов с собой мы не взяли, но это и не важно, и так наше падение это тайна тайная для всех. Так что если хочешь блевануть напоследок, то - Welcome. Один хрен никто уже это не увидит.
Я знаю, что не разобьюсь и не увязну в прошлом тех песчинок что сейчас лежат молча без признаков жизни, но сохраняя пульс сердца. Но тем не менее, в окружении безмолвия и пустоты безвременья, поглотившего меня на не определенный срок, понимаю отчетливо, что всего этого можно было и избежать. Но здесь, конечно, нужны стальные яйца. Но их под рукой, к сожалению, не оказалось. Ну да и хрен с ними. Как говорили древние греческие смотрители песочных вселенских часов, когда песок заканчивался: - Циклопидий, ну хрена ли лысого ты спишь? Давай, переворачивай уже, жизнь то продолжается.