Война и мир. гл. 2-1-13

2-1-13

Обиженный, злой на всех после отказа,
На несколько дней «лучший друг» вдруг исчез,
Уже он не ждал и счастливого часа,
А счастье своё продвигал через «лес».

«Чрез лес» — снова армия, в битвах он счастлив,
Записку послал, что он едет в войска,
И вечером нынче, на радость и счастье
Пирушку даёт, взяла в плен уж тоска.

Друзей приглашает в отель он Английский,
Чтоб помнили друга, и кто он такой,
Ростов ему стал уже друг самый близкий,
Чуть, чуть он не стал ему даже родной.

На этих пирушках, всегда, как обычно,
Ещё до начала питья и еды,
Играли все в карты — обычай привычный,
И эта игра оставляла следы.

Холодный взгляд «друга», такой же, как Пьеру,
Подарен Ростову за Сонин отказ,
В порядке отмщенья он принял все меры,
На нём отыграться уже в этот раз.   

Заядлый картёжник с обманным уклоном,
Он вёл игру, сидя лишь в центре стола,
И, как по обычным картёжным законам,
Вся власть над деньгами его в том была.

— Давно не встречались, ты можешь поставить,
Боишься, с улыбкой, картёжной игры?
И в этой улыбке блеснула вся зависть
К нему, до известной всем людям поры.

Богат, граф, красив, и невеста — в расцвете,
А я — только воин и — простолюдин,
И выскочка тоже, престиж его — в свете,
Невесту украл, и опять я — один.

— Ну, что ж не играешь? — «Нет денег со мною,
А впрочем, попробую, вот есть пятак,
Давно распрощался я с этой игрою,
Слова твои помню: «в надежде — дурак».

Поставил, «профукал» свои две пятёрки,
Но неудержимо вошёл он в азарт,
Отец говорил «под угрозою порки»:
— Сынок, бойся грязных и про;клятых карт.

Но он, как в бою, с тем бесстрашным упорством
Всё ставил и ставил уже даже в долг,
В надежде в картёжном с ним единоборстве,
В итоге поймать хоть какой-нибудь толк.

Но нет, не везёт, и опять неудача,
Поставил на кон он уже восемьсот,
И вновь все надежды, авось и — удача,
Но вновь вся игра плывёт на; оборот.

На прошлой неделе уже ссудил сыну,
До мая всего лишь две «тыщи» рублей,
А он словно выбросил их, как в корзину,
В мгновенье стал бедного даже бедней.

Опять, ожидая заветную карту,
В уме пронеслись мысли все о семье,
Как он отдавался веселью и шарму,
И как он был счастлив до сих пор, везде.

Как мог он поддаться «дешёвому другу»,
Связался, увлёкся картёжной игрой,
Теперь он сидит в «заколдованном круге»,
И он проиграл ему «дружеский бой».

Не просто играл «друг» с Ростовым в те карты,
Он, как в удовольствие, начал игру,
Он как бы наращивал чувство азарта,
Его, подстрекая, испортить судьбу.

— Так ты не боишься играть ли со мною?
Притом он отбросил колоду всех карт,
Хотел насладиться своею игрою,
Историю вспомнить, и новый дать старт.

И на;чал, откинувшись на; спинку стула:
— Известно, распущен по городу слух,
Что будто я шулер — несётся огулом,
Но я к этой сплетне остался, как глух.

Советую вам, быть со мной осторожней;
— Мечи же уже, — раздражился Ростов;
— Ох, тётушки все, язык их порожний,
Смотрите, судите — на всё я готов.

— Ах, вскрикнул Ростов, и опять невезенье;
Он про;играл больше, чем мог заплатить;
«Когда уже кончится это паденье,
Когда, наконец-то, случится спасенье,
В какую-то яму успел угодить!»