Дачники

 
     Их автомобиль остановился на краю дачного посёлка у шикарного особняка, обнесённого высоченным кирпичным забором, прозванным у нас великой китайской стеной. Этот дворец некогда принадлежал какому-то вдрызг обанкротившемуся боссу и теперь пустовал.
     Из серебристой Ауди вышел коренастый лет сорока мужчина в старых джинсах, оранжевой "шведке" и в синей с длиннам козырьком бейсболке. С ним вместе, поигрывая затекшей мышцой, лениво выплыли двое молодых парней в почти таких же одеяниях; последней выпрыгнула неказистая, неопределённой породы собачонка.
     Приезжие по-хозяйски распахнули железные ворота, и иномарка шустро юркнула вглубь усадьбы.
     Особняк уютно располагался прямо на берегу чистейшего озерца, вокруг которого росли столетние сосны, а далеко на восток простирался смешанный лес, куда мы, поселковые, часто хаживали на "тихую охоту"; раньше, говорят, грибы оттуда вывозили чуть ли не подводами, да и много позже пустым из леса никто не возвращался.
     В тот злополучный день я решил сходить за красной смородиной; благо её уродилось хоть ковшом черпай. Погода была преотличнейшей. Путь мой лежал как раз мимо особняка, в который вселились приезжие. Я уже миновал "великую китайскую", по хлипкому мостку перешёл безмолвный ручеёк, когда увидел впереди на тропе в нескольких шагах от меня ту самую собачонку, с которой приехали новоявленные дачники. С виду собачка как собачка -- подобных выведена не одна дюжина. Меня же поразила её квадратная, совсем не собачья морда: она у неё занимала почти полтуловища! И взгляд -- остекленелый, немигающий... Я поневоле убавил шаг. Псина сидела, как вкопанная и, судя по всему, сходить с тропы вовсе не собиралась. Ишь, цаца какая!  И я шагнул вперёд. Но грозный рык этого ничтожного создания заставил меня усомниться в моей отваге... Но в следующий миг я сделал то, о чём сожалею до сей поры: я приблизился и носком моего кирзача изо всей силы пнул наглеца в бок и в то же мгновение почувствовал сильнейшую боль в ноге; будто я ударил ею не по живому существу, а, по крайней мере, по двухпудовой гире. Собачонка не отлетела, кубарем в кусты, как я ожидал, но намертво вцепилась в мой сапог и как автомат, короткими перехватами норовила добраться до колена. Это изуверство длилось не более пяти секунд. Я опомнился только когда собачьи челюсти захряскали в нескольких сантиметрах от моей коленной чашечки. Я принялся лупцевать остервеневшую псину ведром, но это только ещё больше её разъярило... Моя истерзанная голень пылала от нестерпимой боли! Я был близок к отчаянью! Я запаниковал: чёрт, какая-то паршивая шавка домогается моей жизни! И тут я вспомнил: ведь у меня есть нож! Вот он! Слева. На бедре. Охотничий...
     Обессиленный и морально и физически, я вложил всю мою злость в тот полный отчаянья удар, после которого мерзкая тварь враз обмякла и поверженной распласталась у края тропы. Накрыл её ведром, сел сверху... Меня колотило, словно припадочного.
     ...Закопав пса в песчаной низинке, разбитый, без ведра и без красной ягоды-смородины заковылял до дома.
     За "китайской стеной" пировали. Слышны были басовитые голоса подгулявших мужчин и писклявые ойканья местных ветрениц.
     Долго ещё крутые с участковым Витей ходили по домам, выпытывая не видел ли кто их собачку; крупное вознаграждение сулили. Потом поиски были прекращены, страсти улеглись, я вздохнул с облегчением и продолжил мои вояжи по окрестным борам да урёминам.
     Как-то под вечер, насвистывая незамысловатую мелодийку, бодренько, с полной корзиной крепеньких осенних опят, вышагивал я моей тропкой в предвкушении королевского ужина. До палисада оставалось каких-то полсотни шагов, как вдруг я услыхал позади себя нарастающий шум... Оглянулся. На взлобке, напротив дачи новосёлов стояли двое, а через лужок в мою сторону неслось нечто зеленовато-бурое, похожее одновременно и на собаку и на неверояных размеров лягушку. И это нечто явно метило в меня..
     Я даже не пытался рыться в карманах в поисках ключа от входной двери -- я попросту забыл о нём. Перелетев штакетник, очутился на родном дворе. Бурозелёный монстр почти протиснулся в подворотню и я в любую секунду мог быть им атакован.
     На что способен человек в экстремальной ситуации я узнал, когда вдруг оказался наверху приставной лестницы, которой из-за ветхости и отсутствия по крайней мере половины ступенек давно уже не пользовались. Я очутился на чердаке, и уже с него мог легко спуститься в мою мастерскую. Лестницу я оттолкнул; она грохнулась о землю и разломилась надвое. В туче поднятой пыли я различил странного зверя, который остервенело бросался на стену в попытке добраться до моего прибежища.
     Через минуту-другую новосёлы, сорвав с петель входную дверь, вломились ко мне в дом. Молодые остались стоять у порога, а их седовласый "шеф" подошёл ко мне.
     -- Неласково встречаешь гостей -- заперся... Хотя бы чаю поставил.
     Я молчал.
     -- Ну вот, даже пообщаться с нами не хочешь. Несолидно.
     -- Зачем вы на меня натравили вашу собаку... или как её там?
     -- Натравили? Разве?! Ах да, совсем забыл... Вот, ему, -- он ткнул пальцем в арбузоподобный живот одного из них, -- вдруг приспичило поглядеть, как ты управишься с этим пёсиком; того-то ты ловко уделал. Прости, не смог разубедить болвана. 
     -- Так, значит, вы всё знаете. Но откуда?
Гость неспешно прохаживался по моей захламленной коморке, с интересом разглядывая плотницкие инструменты и поделки на полках.      
     -- Откуда мы знаем... Мир тесен, дружище... Да не стой ты столбом, присядь, будь добр!
Я присел.
     -- Ну так вот, дружище, -- занудил он, -- как известно, у всех у нас есть свои секреты: большие и малые, секреты и секретики, и у всех нас есть родственники, друзья, да просто хорошие знакомые... (К чему клонит, что хочет сказать?) и все мы довольно часто и с большой охотой делимся с ними нашими маленькими тайнами. Разве не так? Например, со своим лучшим другом, а если друг ещё и кум...
     Он стоял, покачиваясь с пятки на носок и явно наслаждался произведенным эффектом.
     -- Как ты побледнел... Бедняжка, тебе плохо? Может воды?
Я отрицательно помотал головой.
     -- Так вот, -- продолжал он, -- твой друг и куманёк Саня -- его ведь так зовут? -- твою тайну поведал и нам: негромко, на ушко... Нет-нет, не бесплатно, не за спасибо, разумеется... Кстати, как тебе коньячок? Настоящий -- французский. Правда, хороший!.. Что, не угостил?! Свинья! Настоящая хавронья!
     Я вспомнил, как неделю тому, кум, уже заметно пьяненький, принёс полбутылки дорогого напитка, которую мы благополучно опорожнили в саду под вишенкой. Я ещё спросил его откуда, мол, на какие бабки. На что он с блаженной улыбкой: "Места надо знать!" То-то он глядел на меня как-то странно, жалостливо... Козёл! Дурак!
     Гость только развёл руками: дескать, надо разборчивее быть в обретении друзей и кумовьёв. И добавил:
     -- Да, чуть не забыл. Тебе, парень, придётся отсюда съехать, ну, то-есть, поменять место жительства... Не делай такие глаза! Объясняю, почему ты должен так поступить. Прыщ -- пёс, который только что чуть не оставил тебя без штанов, существо не совсем обычное -- он биоробот; его любимая команда "Фас!", другой он не знает -- напортачили что-то там генетики; ну да шут с ними, яйцеголовыми. Вишь какая штука: раз он получил задание, то уже ни при каких обстоятельствах от него не отступится; рано или позже он тебя достанет и убьёт.
     -- И что мне: просто взять и уехать?
     -- Именно так.
     И я уехал.
     Примерно через полгода мне позвонил мой знакомый и попросил, ежели надумаю возвратиться, купить ему патронов к весенней охоте на утку и сообщил, что Прыщ до смерти загрыз своего хозяина, когда тот выгуливал его по оттаявшему мартовскому пригорку... А недавно тот же знакомый поведал, что в тамошнем лесу появились странные еноты. В противоположность обычным травоядным и мирным зверюшкам "странные" собираются стаями и нападают на домашнюю животину; в посёлке уже исчезли почти две дюжины овец...
     Нет, домой мне пока не хочется.

                ВЛАДИМИР ХОТИН