1. Не будь я королём, я был бы волком. Золушка
«Где моя половинка»?
(текст на музыку Евгения Доги «Мой ласковый и нежный зверь»)
Клялся я
быть… собой.
Почему
я – не герой?!
Для меня
игры затмили суть.
Негде блеснуть!
Где же мой путь?
Кратно всем клятвам не рад я!
Счастье ждал
зря весной.
Я нырну
в омут речной!
За два дня
хочет женить меня
папа король –
злой старец мой.
Мне бы со старцем расстаться!
Ночь, Ночь, Ночь, счастья не дали сны.
День, День, День, лето – лишь тень весны.
Алчной свитой невесты идут… на меня.
Им ли жребий тянуть – путь мой менять?!
Есть любовь,
нет любви.
Кто бы нас
счастьем увил?!
Жил два дня
для половинки я.
Быть ей со мной,
стать ли судьбой,
верой моей и Венерой?
Ночь, Ночь, Ночь, счастья не дали сны.
День, День, День, лето – лишь тень весны.
Алчной свитой невесты идут… на меня.
Им ли жребий тянуть – путь мой менять?!
* * *
Король и принц – их сутки не корми,
но место для взаимной дай приязни –
на каждый раз всё больше несуразней…
«Твои, сын, слуги – это пескари,
но щуку я найду тебе»! «Да разве»?!
«Принц без невесты – ясень без коры!
Лентяйство и безделье – это язвы!
Велю убрать кушетки и ковры!
Я тоже в удовольствиях погряз бы,
но… чужда сласть массажа и халвы! –
король влетел в массажную, как ястреб. –
Пажей твоих не жалую и клясть их
продолжу, не лишая… головы.
Сын, это твой халат?! Оторван хлястик.
Велю пришить. Я – филантроп, увы…
Ты давеча форсил словечком «кастинг»,
мол, хочется тебе по гроб любви.
Смотрины во дворце я объявил…
Сынуля, от затей своих урви
минутку для отца. Пажей рукастых
в массажном их занятии прерви.
Невест сыскали. Жди и не реви.
Явлю тебе и робких, и клыкастых.
А ты будь женихом, однако роль
сыграй всерьёз», – настаивал король.
Условие, ударив в лоб сынулю,
снесло очки, раздался звон стекла.
«Отказ свой от смотрин я обосную.
С рожденья нелюбовь во нрав легла, –
принц ёрничал. – Женитьба жуть сплошную
на психику заочно навлекла»!
Король серчал: «Не скалься эдак борзо!
На бал я жду девиц не из обоза.
Все гости родовиты на века».
«К чему спешить с женитьбой?! Разве край»?
«Твой взор ужасно холоден, а поза
надменна. Ты всем этим не сверкай,
как сказочный тупой суровый Кай!
Романтик чёртов! Жизнь монарха – проза!
Бить буду! От разломов ледника,
глядишь, и будет хоть какая польза!
Ведь сам ты их не впустишь в дверь никак –
невест своих! Гурман в идиотизме»! –
король бы обвинил наверняка
наследника в излишнем эротизме,
но папе самому, и не слегка,
не нравились невесты. – Зубы стисни,
глянь на девиц, хотя б издалека»! –
наследника король ткнул, как щенка,
в дерьмо, произведённое в отчизне.
Для встряски королевского сынка
угрозы были в пику праздной жизни:
«Лишу наследства, дав тебе пинка!
Женю на эфиопке! Я в расизме
наглядно не погряз ещё пока»!
Короче, при врождённом эротизме
противился сынок, как только мог:
от кастинга невест его тошнило,
а к горлу подступал всегда комок.
Невестам – бал, а принцу вновь… в таз шило.
Судьба его в Историю втащила…
* * *
– Бестактно досаждают комары...
Не будь я королём, я был бы волком
и кроликов ел прямо из норы...
Я жду обеда в пику отговоркам! –
король промок, сердился на капель,
зато в плаще смотрелся, словно в тоге.–
Лесничего в друзьях иметь – ужель
в лесу голодным мучиться в итоге?!
Дождь выкормил ручьи и их протоки –
разжечь сухой костёр нельзя досель!
Пупок давно к спине прилип, потрогай! –
гундел король. – Быть сытым – самоцель.
Не рад ни корке хлеба, ни маце!
Мне жертвой пребывать нелепо Рока.
Как голод побороть, когда в борце
лишь ломтик сыра, лук да хлеба кроха?!
С мечтой вновь оказаться во дворце
едва ли дотяну я до порога!
Да ты, самонадеянный дурак,
в желудке мне создал бестактно мрак!
За собственным здоровьем как монарх
всегда следить я должен в оба ока!
– Обжорство – проявление порока.
– Ты зверский аппетит во мне разжёг!
Бесчестно обращаешься, дружок,
с натурой королевской одинокой.
Досадна мне твоя лесная… прыть.
Мы встали перед кроличьей ли норкой?
Сейчас бы во дворце я мог запить
анжуйским булку с паюсной икоркой.
– Так можно королевство разорить.
– Ох, дока ты по части уморить
нас голодом! – король давился коркой.
– Безрукий не найдёт днём с фонарём
мясца в лесу. Я – без прикола дока!
Всласть лесом надышавшись, сытно жрём,
поскольку не грозит нам голодовка, –
стянул, манипулируя ножом,
лесничий с зайца шкурку вмиг да ловко.
Лес стряхивал с листвы дары дождя
на двух гостей… – Себе не в радость я, –
капризничал король, – проголодался
быстрей, чем покормить ты догадался.
Корм, запасённый на поход, раздал?
Пришёл черёд трофея без «мундира».
Готов ли угодить мне, пусть без пира?!
Лесничий или кто ты? Живопыра!
Зажаришь ли к обеду хоть дрозда?!
С тобою никаким я боком жира
сегодня не наем. Еда проста, –
король ел хлеб сухой с кусочком сыра,
волнуясь. – У дождя с огнём вражда?
Где ж место для костра? В лесу-то сыро!
Лесничий, повторяясь, убеждал,
что заяц от него не убежал,
сгодится на жаркое для мессира,
и вертел медный взят не для блезира,
а вот легко ли в дождь и в слякоть-грязь
найти полено для тепла сухое!
– Такого я не видел отродясь! –
король невольно пискнул, встал, молясь. –
Глянь, существо там у дупла… лихое! –
король ткнул пальцем в сторону, храбрясь.
– Под ёлкой хворост, а не дикобраз.
Да, хворост не из лучших, да плохой ли?
Для вашего величества за раз
костёр, да в сырость – дело-то благое.
Коль для готовки нет сухих дров – горе!
Я тут под елью загодя запас, –
лесничий перешёл, шутя, на бас. –
Большой камин – блаженство дорогое,
а тут в лесу есть хворост для костра.
Работа поварская не быстра.
И сам уже я голоден до колик…
Вот вашему величеству мой коврик,
вода из родника, аж полведра,
а зайца обещал я вам с утра.
– И кролика. – Да заяц – тот же кролик! –
в одной руке был зонт, другой рукой
лесничий, раздарив паёк сухой,
способен приготовить и жаркое.
– Я кролика хотел! Да что ж такое?!
Угодник мил, а если ослух – ой,
как трудно королей кормить голодных!
Но всё же накорми любой ухой.
Просев под королём, как подлокотник,
не станешь уважаемым слугой.
Не скажешь, даже если сам охотник,
что важен для лесов-земель убой.
В лесу, что мил не только лишь добычей,
монарху нужен друг. Но не любой.
Плюя демократично на обычай,
взирая на мужчину с торсом бычьим,
но с рожей безобидной и рябой,
король так откровенен был с лесничим,
как не был откровенен сам с собой:
– Сверяясь и с дорогой, и с тропой,
излишне я порой эгоистичен:
семья главнее долга пред страной.
Не знаю кто, орлица или чайка,
покойная супруга-англичанка,
о внуках лишь мечтая, померла.
Мой плач беззвучен. Стыдно с этих звуков.
Сынок никак не женится, и внуков –
орлят от королевского орла –
устал я ждать. Вдовцу без бэби плохо.
Горька жизнь ожиданьем эпилога.
С сединами смирился и весь бел, –
король вздохнул. – Порою одиноко
мне в собственном дворце, а тут в избе
я счастлив, как медведь. Изба – берлога.
Мёд, ягоды и дичь – пример налога…
Трудяга мой лесничий, при тебе
стал лучше королевский лес намного!
– В душевном человеческом тепле
под чутким взором бдительного ока
для вашего величества ваш лес
с моим участьем словно бы воскрес.
– Ты в деле преуспел, мне всё равно как.
– Кто скажет, что сюда я свой нёс крест!
Жена моя вторая кривонога,
со мною меркантильнее намного
и въедлива. Домов, лугов, степей
ценнее мне укрытие лесное.
Жена, меня теряя тут, не ноет
и мне в лесу во много раз теплей.
В избушке я свой справлю юбилей.
Поняв, что не к лицу им шарм и дрёма,
гвардейцы тут, как при пожаре дома,
полезнее дворцовых кобелей:
я с ними чищу лес от бурелома.
С подачи вашей кончим к ноябрю.
Люблю я лес и дочь свою люблю.
Одно жаль, вижу доченьку я редко.
Как для меня – и я едва терплю –
для Золушки родной дом – нынче клетка.
Ведь дочь моя – давно не малолетка,
роняет наземь кровь, а не соплю, –
сказал лесничий другу-королю.
– Поверь, что принцы тоже не всеядны.
Поскольку нет в долинах и в горах
красивых фей, сгоревших на кострах,
у сына моего мечты занятны:
в них девки, укротившие канаты,
отбросившие стыд и вовсе страх
актёрки и плясуньи на шестах.
Милы ему не наши ведь пенаты,
а всякие вдали Провансы, как
спивающемуся хмельной напиток!
У принца, у смазливого сынка,
полно потенциальных фавориток,
ведь овцам дай барана-вожака!
Однако, у любого мужика
жена есть и… семейству не в убыток…
подружка, даже две есть, если прыток,
для сброса всяко лишнего жирка,
в то время как принц крови водит рыбок
в бассейне да дурманящий пьёт чай,
мечтая о русалках по ночам.
Внушал я, мол, дерзай-озорничай
с подружками хоть в пост, хоть на фиесту,
но выбери из них себе невесту!
Я даже завещанье накропал.
Наследства, мол, достоин лишь женатый.
А сын и ныне лезет под канаты,
Глядит под юбки девкам. Я пропал!
Хоть что-то присоветуй, Бога ради!
Ты помнишь, состоится завтра бал.
Своих ко мне вези. На маскараде
принц будет в маске Божьего раба:
в костюме папы римского. Иль даже
под маской Аполлона в эпатаже…
(продолжение в http://stihi.ru/2023/06/09/5835
«2. Гвардейцы, фея, Золушка и принц»)
Свидетельство о публикации №123060704863
Хоть сущий, а хоть будущий король. Ну, может, хоть один?--
Посмотрим - поглядим.
Ах, автор! Продолжать скорей изволь!
*****
Наконец-то, Сергей, я в Ваших дебрях отыскала начало!)
Следим за событиями. Завязка много обещает!
Алла Никитко 08.09.2024 21:55 Заявить о нарушении
.
. признательный Сергей
Сергей Разенков 09.09.2024 11:38 Заявить о нарушении