Бабушка Зиночка ещё одно продолжение

Когда приезжаешь на дачу, всё суетное городское отступает, свежий воздух пьянит, хочется окунуться в атмосферу ничегонеделания или беспредельной активности. Рядом видишь трудолюбивых соседей, приводящих в порядок свои драгоценные участки, и порой становится неловко от того, что твои клумбы не прополоты, полезные растения не посажены… Неловкость проходит моментально, когда вдруг слышишь радостные возгласы играющих в футбол мальчишек, радуешься тому, что мяч и ворота не угробили твои замечательные пионы и ирисы.
Вот уже на деревянном столе веранды красуется горячий чайник, пышные пирожки притягивают к себе со страшной силой, с которой никак нельзя совладать. Всегда ждёшь друзей. И им так нравится наша веранда, задушевные разговоры, тишина, лесные шорохи, удивительные знакомства.
В холодную погоду можно посидеть на кухне. Здесь всё под рукой. Тепло, светло, не надоедают комары.
Бывает, что устроишься удобно на диване или в кресле. Раздаётся телефонный звонок. Вот ты уже и не одна!  Кто там? Войдите! Наполните этот дом своими заботами, проблемами, теплом, радостью.
 – А! Галина Михайловна! Вчера ещё хотела звонить Вам, но проблемы возникли. Хотя мы проблемы делаем себе сами.
 – Добрый день, Зинаида Митрофановна!
 – Добрый, добрый. Знаете, сейчас столько ненужных звонков поступает. Иногда – опасных. А у меня пароль есть. Теперь я отвечаю только тогда, когда ко мне обращается как к бабушке Зине или, на крайний случай, – тёте Зине (Это – будто ко мне помолодевшей лет на двадцать обращаются…) Вообще-то, когда я увижу мужской пол, который мне нравится, во мне будто кнопка какая-то включается. Сразу ангелом становлюсь. А так я – ведьма.
 – Ну, уж, – ведьма! Что-то не замечала этого за Вами.
 – Это Вы со мной не работали.
 – А где Вы работали? Никогда и разговора об этом не было.
 – Работала… Где меня только не носило… Когда в школе училась, я часто болела, пропускала уроки. А как приходишь, тебя тут же спрашивают. Я плакала. Эта математика с трубами… Вливается, выливается… Чёрт его знает, сколько там воды! Но я рисовала все эти трубы. Чем старше становилась, тем легче всё это понималось. После школы я пошла работать на военный завод. Для того, чтобы туда взяли, надо было сдать экзамен по математике. Сдала. Всегда усидчивой была. Пока не сделаю, не уйду с работы. Ко мне все хорошо относились. Помню, работали мы, вдруг узнаём – Гагарин полетел в Космос! Нас сразу отпустили с работы. Мы пошли в сторону Красной площади. Радовались. В тот день люди окна свои открывали и на подоконники выставляли телевизоры, чтобы все, проходящие мимо, могли быть в курсе событий. И все смотрели.
 – Надо же! Я тогда ещё в школе училась. Про телевизоры на подоконниках первый раз слышу.
  – Конечно, я же старше Вас. Лет на десять. Потом в институте училась.
 – В каком?
 – В институте информатики и связи. Вот точного названия не припомню… Помню занятия в Измайловском парке. Мы там искали друг друга. В группе одни мужчины были и я. Они старше меня. После армии пришли учиться. А военное дело и у нас было. Вот мы с радиопередатчиками по парку передвигаемся. Какой парк? Там – настоящий лес! Сама-то я весила 42 килограмма, а передатчики – 35! Понятно, ребята таскали их, а меня охраняли. Меня воспринимали как друга. Погода всякой бывала. То солнце, то – дождь и ветер. Мальчишки меня своими куртками накрывали в непогоду.
 – И никто не ухаживал?
 – У меня так: можешь подойти на расстояние вытянутой руки. Дотронешься – пристрелю. А стреляла я хорошо, достаточно метко. Только винтовки тяжёлые были. Удерживать трудно, да и пистолет – тоже трудно удержать. А ещё были там солдатские палатки, в них мы противогазы надевали. Тренировались. Потом глаза смотрят: красные – не красные; слезятся – не слезятся. У меня головка небольшая, я хорошо справлялась. Только, когда снимешь противогаз, все волосы врастопырку! Ведьма!
 – Только-то?
 – Конечно, нет. Когда закончила учёбу, стала работать в команде по установке радиосвязи и релейного телевидения. Мы всю Россию объездили. С нами и землемеры, и геологи ездили. Изучали местность, указывали, где надо мачты ставить. Хотя всё равно казусы случались. Как-то мачту умудрились на бывшей помойке установить. Мощной антенна была. Упала. Вот такая телефония… Коллектив наш хорошим был. Тридцать лет проработала. Это ребята из бригады меня тётей Зиной называли. Хоть я и была моложе всех, и росточка небольшого, и худенькая, их в руках держала. Они меня побаивались.
 – Вы, что, начальствовали?
 – Ну, да… Администратор, радистка. Когда в командировках были, все их деньги командировочные – ко мне! Выдавала им на необходимое только. И премиальные только по возвращению домой в их руках оказывались. Это – чтобы домой привозили деньги. И следила, чтобы все были в хорошем состоянии. Но я больше угрожала, чем выполняла свои угрозы. Вот ругаюсь: «Ах, ты – такой-сякой! Ночь провёл неизвестно, где… Делал неизвестно, что… А на работу вышел нормальным. Вот и всё. И никому не скажу больше.» Главное, чтобы ничего не доводить до абсурда. Дело своё сделал хорошо, потом гуляй. Мне повезло с работой, с людьми. Я и дома-то не была почти. Передых сделаешь небольшой, отчёт напишешь, на дачу заскочешь, и снова – в дорогу.
 – По командировкам тридцать лет, а потом?
 – Потом… Желудок испортила. Питались плохо. Утром – завтракали в гостинице, вечером – в гостинице. А днём не получалось. Всё равно хорошо!
Кода собирались в поездку в очередной раз, ребята спрашивали: «Эта маленькая поедет? Тогда и мы поедем. Она – хороший администратор.» Про меня говорили: «Такая маленькая, а эти мужики у неё, как солдатики ходят. Злющая такая.» Когда заболела, в отдельной палате лежала. Холодновато в ней. Так мне шерстяные одеяла приносили. Шалунишки! Теперь мало осталось нас, могикан…
 – Жаль…
 – Да. Как встретимся бывало, похихикаем, вспомним… Я ушла по болезни на инвалидность. Там ещё излучение действовало… Скукожилась  как-то, чудноватая стала. Как я любила мороженое, белое! И курицу. Мои говорили: «Дайте ей курицу, а то ног таскать не будет.» А самолёт плохо переносила.
 – И всё время летали…
 – Летала. Работа такая. А вот, когда в Абрау-Дюрсо дали мне целый портфель шампанского, думала, что не донесу. Мужики смеялись, говорили: «Курицы мало съела. Поможем!» А сейчас мне хочется купить кусок настоящего сала, солёненького, да на чёрный хлебушек положить его, да чесночку, да «отравиться»… Ведь живот болеть будет. А, ну, и пусть! Потерплю.
 – Тогда и шампанское можно!
 – Можно!
 – Намечаем встречу. Лето пришло.
 – Отлично. Такая погода хорошая. Будем надеется на лучшее. И на возможность встречи. ДО СВИДАНИЯ,