Таланту Л. Н. Толстого. Гадание!

   Гостей позвали ужинать в гостиную, накрытую для всех именитых,
а в зале распорядились угощением дворовых.
  Нет, в бане гадать, вот это страшно! - говорила за ужином старая девушка,
жившая у Мелюковых.
   Отчего же? — спросила старшая дочь Мелюковых.
   Да не пойдёте, тут надо храбрость...
   Я пойду, — сказала Соня, выказав смелость.
   Расскажите, как это было с барышней? — сказала вторая Мелюкова.
     Да вот так-то, пошла одна барышня, — сказала старая девушка, -
 взяла петуха, два прибора — как следует, села.
Посидела,
только слышит, вдруг едет...
с колокольцами, с бубенцами,
подъехали сани; слышит, идёт.
   Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер,
пришёл и сел с ней за прибор. Офицер!
   А! А!.. — закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза, а взор от страха горит!
   Да как же он, так и говорит?
   Да, как человек, всё как должно быть – обычай у них таков;
и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов!
А она заробела; только заробела и закрылась руками -  он её и подхватил.
Хорошо, что тут девушки прибежали... отнять её хватило смелости да  сил.
     Ну, что пугать их! — сказала Пелагея Даниловна.
    Мамаша, ведь вы сами гадали... — сказала дочь.
    А как это в амбаре гадают? — спросила Соня. – Вечером  или в полночь?
    Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают.
Что услышат: заколачивает, стучит — дурно стало быть начинает,
а пересыпает хлеб — это к добру;
а то бывает...

______
   Л. Н. Толстой. Война и мир. Том второй.  ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ.
XII
Гостей позвали ужинать в гостиную, а в зале распорядились угощением дворовых.— Нет, в бане гадать, вот это страшно! — говорила за ужином старая девушка, жившая у Мелюковых.— Отчего же? — спросила старшая дочь Мелюковых.— Да не пойдете, тут надо храбрость...— Я пойду, — сказала Соня.— Расскажите, как это было с барышней? — сказала вторая Мелюкова.— Да вот так-то, пошла одна барышня, — сказала старая девушка, — взяла петуха, два прибора — как следует, села. Посидела, только слышит, вдруг едет... с колокольцами, с бубенцами, подъехали сани; слышит, идет. Входит совсем в образе человеческом, как есть офицер, пришел и сел с ней за прибор.— А! А!.. — закричала Наташа, с ужасом выкатывая глаза.— Да как же он, так и говорит?— Да, как человек, все как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали...— Ну, что пугать их! — сказала Пелагея Даниловна.— Мамаша, ведь вы сами гадали... — сказала дочь.— А как это в амбаре гадают? — спросила Соня.— Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит — дурно, а пересыпает хлеб — это к добру; а то бывает...