Расстрел Кремля из пушек

На фотографиях боёв октября 1917 года в стенах башен Кремля, и без того весьма запущенного, поскольку Мосгордума особо не тратилась тогда на памятник, видны отверстия в кладке, будто бы от чугунных ядер времён Наполеона. Но это не расстрелянные «образованными» французами и взорванные ими башни и храмы. Это появилось 100 лет после них. И это не расстрелянные варварски стены и башни Кремля из пушек и пищалей купцом Мининым и князем Пожарским в 1612 году, когда в Кремле сидел будущий царь Михаил Романов вместе со своими друзьями польскими интервентами. На фото изображён 1917-й год.

Видны дыры диаметром до полуметра, следы воздействия шрапнели и множества пуль. У красногвардейцев, судя по фотографиям той же поры, были на вооружении французские осадные 155-миллиметровые орудия 155 L de Bange. Царь своими тяжёлыми орудиями не обзавёлся, их было на всю армию 50 штук российского производства, дав немцам на поле боя угробить русскую армию артиллерийским огнём. Царь покупал пушки у французов, насколько денег хватило, а хватило совсем на крохи. Но внешний долг, эквивалентный 10 200 тоннам золота царь сделать умудрился, экономику с транспортом разрушил, и 2,0 русских на фронте дал убить а 4,0 миллиона ранить. Так вот...

Если бы красногвардейцы Замоскворечья под руководством профессора астрономии Штернберга и инженера Гопиуса в октябре 1917 года действительно оказались варварами и стрелял по Кремлю из этих орудий 155-миллиметровыми французскими снарядами с динамитом — осколочно-фугасными гранатами образца 1914 года с массой 43 килограмма с зарядом в 11 килограмма динамита, стараясь подавить расположенную там артиллерийскую батарею офицеров и юнкеров, ведущих обстрел города, то при таких точных попаданиях, как показаны на фото в виде дыр, от башен Кремля осталась бы груды щебня. То есть стрельба велась не осколочно-фугасными снарядами. Стреляли красногвардейцы на самом деле болванками и шрапнелью. Шрапнель — снаряд-граната образца 1887 года — 40,8 кг — 416 пуль и 288 полуготовых осколков. Картечью, как по кавалерии — 270 пуль. Боеприпас предназначался исключительно для поражения живой силы.

Проявляли Штернберг и Гопиус гуманность к врагам. Офицеры-гвардейцы и армейский царский корпус за двенадцать лет до этого в 1905 году не церемонились с рабочими на Красной Пресне: сносил из 3-х дюймовых пушек баррикады и целые кварталы домов рабочих. А красная профессура и рабочие с Кремлём в 1917 с офицерами и юнкерами церемонились, получается...

То есть, жертвуя жизнью товарищей, рабочие и солдаты шли на штурм башен Кремля с неподавленными пулемётными точками и артиллерийской батареей, а враги, типа прапорщицы-психопатки баронессы Софии де Боде 19-и лет, сестёр Вера и Мария Мерсье, пулеметчицы-прапорщицы Бахаш, косили атакующих на брусчатке из своих пулемётов, юнкера-фронтовики убивали как в тире рабочую молодёжь с Пресни. А те берегли исторические башни, жертвуя жизнями своими и своих товарищей!

У кремлёвской стены на Красной площади несколько десятков их сейчас лежит безымянными в братской могиле — а стена цела. А они убиты наёмниками-офицерами и 25-летними бугаями-юнкерами. То есть развалить страну, проиграть войну немцам, потерять Финляндию, Польшу, Украину, Кавказ и Среднюю Азию, дать убить на фронте 2,0 миллиона русских было российским компрадорским капиталистам Вышнеградскому, Путилову, Каменке, Нобелю можно, а стрелять в их наёмников — юнкеров-прапорщиков и офицеров, в мир жадных и безжалостных, было рабочим и солдатам нельзя? Можно и нужно было стрелять.

Стоит вспомнить, что первыми по Кремлю стали 27 октября стрелять из пушек и бомбомётов именно юнкера, офицеры и прочие добровольцы из отрядов контрреволюционеров и правых эсеров, чтобы захватить его у революционных солдат 193-го и 56-го полков. После этого белогвардейцы и эсеры в Кремле — святыне устроили расстрел разоружённых солдат 56-го полка и рабочих арсенала, забросали их гранатами, стоящих безоружных в строю, приканчивали штыками.

Первыми стрелять по Кремлю из пушек и бомбомётов принялись именно юнкера 27-го октября во время штурма. Стреляли полдня и всю ночь, пока Кремль не захватили утром 28-го. Юнкера — отнюдь не мальчишки, как утверждают антисталинисты, антикоммунисты, а вполне себе взрослые мужчины в возрасте 20 — 30 лет с фронтовым опытом. Юнкеру Зайцеву, автору известных воспоминаний о той поре, вообще было 36 лет! Так что сопляков среди юнкеров не было. Кадеты из Лефортово — другое дело, там были младшие возраста...

Ну и засели бы юнкера с офицерами с эсеровскими боевиками где-нибудь в месте попроще Кремля, чтобы обороняться, раз так им дорог Кремль! Казармы в Лефортово, например, имелись огромные... Прикрыться они святынями хотели, что ли... Нет уверенности, что башни Кремля стоят жизни хоть бы одного красного героя, как того юноши, что похоронен безымянным в братской могиле на Красной площади...