В шелка одетая старуха

В шелка одетая старуха.
Все пальцы в кольцах и перстнях.
Почти без зрения и слуха,
Тоскует о прошедших днях.

И хоть давно не видит света,
Она уж много лет подряд,
Следит за собственной диетой,
Надеясь всё вернуть назад.

Довольно странные надежды
Какого-то дурного сна.
Кому нужны её одежды?
Кому она сама нужна?

Сухое согбенное тело,
Лицо в морщинах, впалый рот
Воображение умело
Рисует всё наоборот.

Живёт в своих воспоминаньях.
Как будто кто-то где-то ждёт,
А там и пылкие признанья,
Восторг, поклонники, почёт.

И мимолётная улыбка
Откроет вдруг беззубый рот.
Восторгов сладкие ошибки
Превыше жизненных невзгод.

Увы, но нет детей и внуков.
И не беда, что дом пустой
Голодной и облезшей сукой
Скулит звенящей пустотой.

Привыкла! Что уж тут лукавить?
Теперь всегда она одна,
И одиночество разбавить
Способен лишь бокал вина.

А что грустить? Ведь каждый знает,
Когда надежда умирает.
Не может быть не прав народ!
Последней! А, когда растает,
«Надежда!» - кто-то позовёт.

За час до смерти где-то рядом
Совсем один старик лежал,
И в потолок упёршись взглядом,
О чём-то тяжко горевал.

Слеза непрошено скатилась,
А он слезе как будто рад,
Лицо вдруг счастьем осветилось,
Но тут же начал гаснуть взгляд.

И, чтобы выразить словами
О ком всю жизнь свою мечтал,
Впервые, еле шевеля губами,
«Надежда!» - тихо прошептал.