Гетман самостийной. Часть четвёртая

Вводилась мова в производство,
Курьёзов, анекдотов — тьма.
Аналогов нет — сумасбродство,
Не термин — некая «чума».

Все заседания — на русском,
Ведь мало тех, кто мову знал.
Смеялись тихо в круге узком,
Когда кто речи вспоминал.

Не знал сам Скоропадский мову,
Произношением страдал.
Он по бумажке вёл «размову»,
Чем фору украинцам дал.

Аналоги рождались туго,
С пометкой яркой: «Переклад!»
Шутили: «Отстегать бы пугой!
Тогда и речь пойдёт на лад...»

Коробила речь украинцев,
Тряслись, как черти пред крестом.
За то своим был средь чужинцев,
Здесь чёрт вилял своим хвостом.

«Отдельность» — вот конёк любимый,
Да «государственность» в чести.
Порядок наводился зримый,
Старался гетман крест нести.

«В душе я оставался русским...»
Так покаянно он писал.
«Не твердолобым с взором узким,
Я генерал, а не вассал...»

Но мало кто ему поверил.
Уступки, служба, лад с врагом.
Какое может быть доверье?
Он под немецким сапогом.

Судьба родной страны ужасна —
Решает всё войны исход.
Опека немцев, что опасна,
В заложниках живёт народ.

А немцы властью наслаждались.
Кто гетман? Кукла в их руках.
Как генералы прохлаждались,
Ведь Украиной правит страх!

Дать разрешение на силы,
Чтоб гетман армию создал?!
Зачем же рыть себе могилы?!
Народ сей всё-таки вандал!