Теодор Шторм. Час

Die Stunde schlug

Die Stunde schlug, und deine Hand
Liegt zitternd in der meinen,
An meine Lippen streiften schon
Mit scheuem Druck die deinen.

Es zuckten aus dem vollen Kelch
Elektrisch schon die Funken;
O fasse Mut, und fliehe nicht,
Bevor wir ganz getrunken!

Die Lippen, die mich so beruehrt,
Sind nicht mehr deine eignen;
Sie koennen doch, solang du lebst,
Die meinen nicht verleugnen.

Die Lippen, die sich so beruehrt,
Sind rettungslos gefangen;
Spaet oder frueh, sie muessen doch
Sich toedlich heimverlangen.

Theodor Storm
(* 14.09.1817, † 04.07.1888)


Час

И пробил час: твоя рука
в моей  дрожит, немея;
и губ моих твои слегка
торкули —и, смелея...

Бокалы вспенились: годи,
пока не опьянеем;
похмелье будет впереди,*
а трезвость нам роднее,

а губы, что меня дерут**,
уж не твои, а наши***:
пока живём, меня поймут
и примут, век на страже.

А губы, что меня дерут,
беспомощно попались,
но, пленены моими, ждут
опасть что в гроб в усталость.

перевод с немецкого Терджимана Кырымлы
* любовь в русском не лишена глагола, коль не без выпивки, тогда выходит вдвое глагольнее, и бокалы следовало бы заменить рюмахами;
**   ibidem см.комм выше;
*** моё-твоё в немецком до оскомины, а нашего мало, прим.перев.