Война и мир. гл. 2-1-13

2-1-12

Всеобщее мнение в нашей Престольной,
Что самые модны(е) с весельем балы,
От гнёта ханжей до того своевольных,
Давались Иогелем в танцах Москвы.

Довольные были учителем танцев
Все люди и всех молодых возрастов,
На этих балах было много и шансов,
Найти себе пару от гнёта оков.

К промеру, на них две княжны Горчаковы
Нашли себе очень приличных мужей,
И слава о них разнеслась «через горы»,
И многим  для них стали в жизни важней.

На этих балах был один лишь хозяин,
«Летающий», Сам — словно пух, как танцор,
Он тон задавал словно был на них барин,
И не допускался от старших надзор.

И даже pas de chale иногда танцевали,
И лучшей в сим танце Наташа слыла,
Её грациозность там все признавали,
О них, вместе с Соней, молва вся текла.

На этот же бал была нанята зала
В известном Безуховых доме-дворце,
Мазурка в то время уже привлекала,
Она среди танцев была, как в венце.

Там много хорошеньких девушек было,
И обе Ростовы — из лучших слыли;,
А Соню особая радость накрыла,
Её «женихи» в этом ей помогли.

Пропали надежды, горда тем отказом,
С порывистой радостью светится вся,
И обе они, с ними Вера, все разом,
Царила Ростовых сестёр, их семья.

Наташа, не менее гордая платьем,
Уже, как положено, длинном в сей раз,
Счастливою стала, как взрослой, участьем,
Во всё и во всех влюблена в этот час.

Уже вся сияла, как в зал лишь входила,
На всех оседали сиянья лучи,
Она этот бал как бы боготворила,
Он стал для неё, как от жизни ключи.

Ростов и Денисов ходили по залам,
Любуясь танцующим «хором из пар»,
Завидуя тоже красивым всем парам,
Они берегли свой мужской в том угар.

— Ах, как всё ж мила, как красива Наташа! —
Давно был гусар ею так восхищён:
— Она на балу ещё смотрится краше,
Танцует то как, то природный ведь дар!

— Любезный мой граф, вы — из лучших танцоров,
У нас большой выбор, должны танцевать,
И друг ваш, Денисов, вы без уговоров
Должны здесь гусарскую прыть показать. –

Так сам устроитель с нижайшим поклоном
Просил их, гусар, оживить этот бал,
Денисов отделался явным уклоном,
Считая себя, что для танцев он стар.

Не мог Николай  отказать этой просьбе,
Он Соню на танец «свою» пригласил,
Но после беседы, казалось, что — врозь бы,
Ведь он её чувства всё время гасил.

Денисов подсел к пожилым уже дамам,
Но не отрывал от Наташи он взгляд,
Пристукивал саблей, и как бы тем самым
Гасил нарастающий в мыслях весь яд.

Яд зависти, он не стоит в паре с нею,
Какой-то там «Ёгель» украл этот тур:
«Но я-то мазурку, ого! — как умею,
А здесь, подо мною всего только стул».

Он вспомнил свои похождения в Польше,
И как там мазурка пришлась по душе,
И как он плясал там, всех лучше и дольше,
И в Польше — другая мазурка во(о)бще.

Ростов, зная удаль Денисова в танце,
Намёком Наташе дал верный совет:
— Пойди, пригласи, не теряй свои шансы,
Я вижу, он завистью очень задет.

Наташа, робея, пройдя через залу,
И помня ей данный Ростовым совет,
(К тому же и шарма придать сему балу),
Его пригласила, сама — ждёт ответ.

— Да что вы, увольте, как можно, графиня? —
Конечно, отказ был на первых порах,
Ростов всё следил, и он это всё видя,
Помог он Наташе, с улыбкой в глазах.

— Ну, полно, Василий, так сделай же милость.
— Волшебница вы, и попал я к вам в плен; —
Сияла Наташа, у ней — получилось,
На радость ему, побороть его лень.

Он вышел и крепко взял даму за руку,
Отставил и ногу, приподнял главу,
Прогнал уже мысленно вечную скуку,
Желанную даму держал он свою,
Себя же почувствовал словно в раю.

Он такт ожидал, и, пристукнув ногою,
Как мячик, упруго от пола вскочил,
И будто взлетел, увлекал за собою
Наташу как будто в сраженье вступил.

Неслышно летел половину всей залы,
Причём, на одной лишь по ходу ноге,
И не допускал никакие причалы,
Стоял иногда на одном каблуке.

Стучал он ногами, как стоя на месте,
И быстро вращаясь, был слышен звук шпор,
Звон, как нога о;б ногу бьёт ими вместе,
Вертелся и вновь улетал на простор.

Вертел он Наташу то влево, то вправо,
Пред ней на колена всегда становясь,
Неслось ото всюду им громкое: «Браво»!
Мазурка вся эта, как польская вязь.

Вдруг щёлкнул он порой, кружа свою даму,
И кланяясь, к месту Наташу привёл,
Та с недоуменьем, что новую «драму»,
Казалось ей, в танец «мазурку» он ввёл.

Учитель не принял всю эту мазурку,
Но лишь признавая в ней польский уклон,
Он всем насаждал свою, нашу «дочурку»,
Но, всё же, отдал ему низкий поклон.