Война и мир. гл. 4-2-2

4-2-2

Не нужно здесь и полководцев,
Чтоб выбрать именно тот путь,
Поскольку «много в нём колодцев»,
К Москве всем ближе повернуть.

Путь этот даже из столицы
Указан был государём,
Приказ ещё в пути «пылится»,
Уже Кутузов шёл на нём.

Он понимал его значенье,
Учёл бездействие врага;
Его «гуляло» изреченье:
«Француз взят нами на рога;

И Бородинское сраженье,
И даже наше отступленье,
Победа есть — не пораженье:
Порочный умысел врага»,

Не мог он вновь давать сраженья,
Где явная нехватка сил,
Нас привела бы к пораженью,
Он армию нам сохранил.

Француз, подбитый в том сраженье,
Как будто раненый тот зверь,
Лечил все раны от вторженья,
Стон издавая от потерь.

Присылкою парламентёра
Излился этот зверя стон,
Прислав к главкому Лористона,
Восполнить миром свой урон.

ЕГО послание к главкому
Явилось «чудом сверхума»,
Оно попало как к глухому,
В нём стала ясна вся беда.

Уважаемый князь, Кутузов!

«Я посылаю адъютанта
Для очень важных с Вами дел,
В нём представляю я гаранта,
Войне назначить свой предел.

Прошу с почтеньем Вашу Светлость,
Всё то, что скажет мой посол,
Не расценить слова, как бедность,
Всех сил, и, как забитый гол.

Он станет выражать почтенье,
Какое я питаю к Вам,
С огромным чувством уваженья,
Войны смиривший ураган.

Ценю я Вас, как полководца,
Из всех известных мне вождей,
Лишь Вы достойны руководства
Всей русской армии частей.

Засим молю я просьбой бога,
Храни Вас мой священный кров,
Вам жизнь бы ни была убога,
За всю пролитую в том кровь.

Москва, 3 октября, 1812. Наполеон.

Ответ Кутузова был краток:
«Я был бы проклят всей страной,
Врагу я был бы слишком сладок,
Я против сделки в том любой».

Пока французы отдыхали
И занимались грабежом,
Мы армию как вновь рождали,
С достойным опыта умом.

Росло её всё превосходство
И духом, силой и числом,
Отдельной сменой руководства,
Предотвратив её разгром.