Плацебо Парацельса

                Плацебо Парацельса
 Настоящее имя - Филипп Ауреол Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм.
               

               
              Поэма
          
"Хороший врач должен быть философом". Гален.
           "Медицина поистине есть самое благородное из всех искусств".
            Гиппократ.   
 

                Порою жизнь нелепый фарс,
                Игра мистерий и контрастов.
                Так в мир ворвался Теофраст
                Из рода древнего Бомбастов.

                Знак зодиака Скорпион
                Его приветствовал рожденье.
                И озарился небосклон
                Лучами тайного знамения.

                Мать сразу чуть не умерла,
                Когда увидела младенца.
                Размером с тыкву голова,
                Горбатый, маленькое тельце.

                Она решила, что виной
                Рожденья страшного уродца,
                Был черный мост, что под луной
                Имел с нечистой силой сходство.

                В народе мрачный этот мост,
                Недаром дьявольским назвали.
                Он, словно раковый нарост,
                Возник средь каменных развалин.

                Вблизи с тем дьявольским мостом,
                Средь зарослей густых растений,
                Был Гогенгеймов старый дом,
                Хранящий славных предков тени.               
               
                Когда-то, замком родовым,               
                Отец учёного гордился.
                Но всё растаяло, как дым,
                Он постарел и разорился.
               
                Так вот, в том доме близ моста,
                Как будто, по велению свыше,
                Впервые плач Теофраста
                Мир неожиданно услышал.

                Младенец рос, как мать, упрям.
                И был порой безмерно склочен.
                Но, несмотря на сей изъян,
                Он древний род не опорочил.

                Рожденных волею богов,
                Судьба не балует улыбкой.
                Жизнь постигают до основ
                Они на собственных ошибках.
               
                Еще младенцем Парацельс,
                Не позволял себе лениться.
                Он чётко ставил себе цель,
                И к ней неистово стремился.

                Страданий непомерный груз,
                В шесть лет упал к нему на плечи.
                Любимца медицинских муз,
                Солдат насильем изувечил.
               
                И этот факт определил
                На женщин взгляд в душе Филиппа.
                Он их по жизни не любил,
                И заявлял о том открыто.             

               
                Он книг научных не читал,               
                А верил в озарение свыше.
                И те рецепты признавал,               
                Что от народа только слышал.
               
                В еде он был неприхотлив,               
                Да и в одежде крайне скромен.               
                Но пил порою за двоих,               
                И в драках был неугомонен.               
               
                Всех современных докторов               
                Он распекал, без сожаления,               
                За то, что много косяков
                Те допускали при лечении.
               
                Исколесив десятки стран,               
                И тяготы изведав плена,               
                Меч-кладенец, как талисман,               
                Носил с собой он неизменно.

                Согласно версии одной,               
                Учился Парацельс в Шамбале.               
                Там смысл постиг он неземной,               
                Сокрытый в камне и металле.

                Загадка мира - Шамбала,               
                Никем доселе не раскрыта.               
                И нынче, также как вчера,               
                Она с небесной силой слита.
               
                Закончив странствий круговерть,               
                Вернулся в Цюрих он, усталый.               
                Уж по пятам бежала смерть,               
                Стремясь украсть его у славы.               
               
                Филипп являл собой контраст,               
                Учености и балагурства.               
                Он напивался в хлам не раз,               
                Людей пугая самодурством.
               
                Соперникам врачам назло,               
                Он не учил основ латыни.               
                Зато в лечении везло,               
                Ему, как никому, доныне.

                К, природе обратив свой взгляд,               
                Он свойства постигал растений.               
                И применял в лечение яд,               
                Не видя в том предубеждений.

                Яд и лекарство - суть одна.               
                Лишь доза всё определяет.               
                Так, кубок красного вина,               
                Нас от болезней исцеляет.
 
                Вина ж избыток, навредит.               
                И печень навсегда загубит,               
                Придаст лицу желтушный вид,               
                И к меланхолии принудит.
               
                Свинец и золото, и ртуть,               
                Филипп использовал умело.               
                Природы, постигая суть,               
                Он врачевал людское тело.

                Оккультных знаний волшебством,
                Филипп владеть стремился с детства.
                Вслед за отцом, усвоил он
                Их драгоценное наследство.

                Секрет египетских жрецов,               
                И мистику Упанишады,
                Он постигал сквозь призму слов,
                В лучах мерцающей лампады.

                Природа мистики сложна,
                В ней три есть главные дороги.
                Одна нам господом дана,               
                Другая-дьяволом двурогим.
               
                А третья, практике сродни,
                Всей сумме разных ситуаций.               
                Порою нас ведут они,
                В туман мистических абстракций.
               
                Не спит двурогий Вельзевул,
                Чтоб вовремя расставить сети.               
                Людей он многих обманул,
                Кто наравне стать с Богом метил.

                Так сладостны его уста,
                Когда под флёром темным ночи
                Они от имени Христа
                Нам дни грядущие пророчат.
               
                Не надо сутками корпеть,               
                Над грудой пыльных фолиантов.               
                Лишь договор скрепить успеть,
                С фигляром и комедиантом.
         
                Скорей всего, и Теофраст,
                На эту удочку попался.
                Он был к амбициям горазд,
                И часто с духами общался.

                Призвав на помощь силы тьмы,
                Собрав все тайные рецепты,               
                Под светом дремлющей луны,
                Он внёс в гомункулуса лепту.
               
                Шёл Парацельс на этот шаг,               
                Пример, имея достоверный.
                Его учитель, старый маг,
                Создал Гомункулуса первым.
               
                Альберт Великий преуспел
                В решенье дьявольской задачи.
                Он 30 лет над ней корпел,
                И все закончилось удачей.

                Служанку- женщину создал
                Он из случайных побрякушек.               
                Лица таинственный овал,
                И горб сухой, как у старушек.               
               
                Она смотрела в бок всегда,
                Скрывая глаз могильный холод.               
                Тряслась на шее голова,
                И ноги прыгали по полу.
               
                Когда однажды Аквинат,
                Пришёл к Альберту в час досуга,               
                Старушки странный маскарад
                Его потряс, и он, с испугу,

                Три раза осенил её,               
                Своим серебряным распятьем.
                И тут же, закружилось всё,               
                Запахло дьявольским исчадьем.

                Рецепт Филиппа был простой,
                По сути, даже гениальный.               
                Родиться может плод живой,
                Без атмосферы вагинальной.
               
                Взять сперму, в колбу поместить,
                На сорок дней в навоз упрятать,               
                Молитву каждый день творить,
                И кровь людскую в колбу капать.

                Был очевидно дефицит
                На колбы в дни средневековья.               
                Пришлось на тыквы заменить
                Их Парацельсу поневоле.
               
                Его вершину мастерства               
                Никто в искусстве медицины,
                На многие вперёд века,
                Не превзошел и половины.
               
                Считал он нормой для врача,
                Лечить в согласии с природой,               
                Вердикт не ставить сгоряча,
                А лишь с благословения Бога.
               
                И помнить, каждый пациент-               
                Особый мир, ни с кем не схожий.               
                Что долг врача в любой момент,               
                Болезней признаки треножить. 

                Постыдно, если маяком,
                Для лекаря послужит злато.
                Ведь смысл лечения не в том,
                Чтоб на несчастье стать богатым.

                А если всё ж, неизлечим,               
                Симптом окажется болезни,               
                Пусть врач склонится над больным,               
                Утешив в путь его последний.

                Ведь так бывает иногда,
                Тому свидетельствует небо,
                Что нам сочувствия слова,
                Полезны, также как, плацебо.   

                Погиб он, так же, как и жил.               
                Нелепо, дерзко и с отвагой.
                В одной из пьяных драк, пронзил
                Его бандит в таверне шпагой.
 
                Филипп, промучившись пять дней,               
                В жизнь отошел навек иную,
                Судьбою, доказав своей,
                Что тайны знаний существуют.
 
                Покрыта истина плащом,
                Чтоб косности людское жало,
                Её не стало палачом,
                Как много раз, уже бывало.

                Поэтому столь спутан слог,
                И аллегорий тьма в реченье,
                Чтоб посвященный только смог,               
                Понять их тайное значенье.

                Так и герой наш, Теофраст,
                Хоть и промчалось пять столетий,               
                По-прежнему, врачует нас
                И добротой душевной светит.


                Июль 2010 год