Наваждение

Меня разбудит это имя - Женя,
Скольженьем света по щеке измятой.
Ты лучшее из сонных наваждений,
Я именем твоим из сна изъята.

Меня пугают, будто ты - оттуда,
Где едкий серный дым, и стон, и мука,
И кандалы железные в три пуда.
Да знали б вы, как тяжелей разлука!

Я не позволю ладанных каждений,
Отчиток, всех попыток отобрать и
Пусть служат смерти той опровержением
Стихов моих неприбранные пряди...

Обвив до хруста в плечевых суставах,
Кистей своих теперь не расцеплю.
Пусть стерегут меня на всех заставах,
Я все пройду - я знаю, что люблю.

... Я вырвалась наружу из-под спуда
Забот, долгов, привязанностей, жертв.
Ведь ты позвал. Ты равносилен чуду,
Ты пульс мой, ты мой воспалённый нерв.

Ты боль всей жизни. Ты любовь всей жизни.
Запретное моё воспоминание.
Я, к счастью, не участвовала в тризне
И только как живого поминаю.

Вот ты идёшь сквозь сумрак после смены,
За стол садишься, подвигаешь рюмку,
И я на кисти различаю вены
Под бледной кожей. Если я безумна,

Прошу - рассудок мне не возвращайте.
Мне хорошо в безумии, покойно.
Я всех люблю и всех теперь прощаю
За тот проклятый белый подоконник.

Вот жаль, я глаз твоих не различаю
В окопе припоршенных ресниц и
(Пододвигаю чашку: - Хочешь чаю?)
Вдруг обожжёт, сверкнувши из бойницы.
Я вспомню: ты не навестил в больнице.

Но я давно, тогда ещё простила,
Обиды нет, теперь какие счёты!
Мне лишь бы чтоб тарелка не остыла,
Пока сквозь сумрак ты идёшь с работы.