Иннокентий Новокрещенных

ИННОКЕНТИЙ НОВОКРЕЩЕННЫХ
(1932 - 2019)

Первый осколок

Не нужна, не нужна мне вычурность.
…Проклинаю свой первый стих,
Где не в силах два слова вычеркнуть
И не в силах оставить их.
То ли времени скорость бешеная
Закружила на высоте,
То ли прошлое занавешено,
Что порою слова не те.
А ведь помню, как это прошлое
Болью встало рядом со мной,
Неожиданное, непрошеное,
Неотступное и войной,
Точно острым ножом, задетое.
…Там, у Северного Донца, –
Зачеркнувшая всё заветное
Смерть отца…
Голод, холод… Как трудно матери!..
Пустовала в школе скамья…
И смотрели на жизнь внимательней
Скороспелые сыновья.
От села до города осенью,
По холодной бредя грязи,
Напечатал ногами босыми
Я начало своей стези…
Жгла усталость… Но тем не менее
Зрели мысли, крепла рука:
Я смывал своё неумение
Горьким потом у верстака.
Рвался к школьной скамье заброшенной –
Ночи плыли в дыму, в дыму…
Я ушёл навсегда из прошлого,
Не сказав никому.

Вьюга

Хлещет вьюга белым веником
по лицу да по спине.
Оробеешь — станешь пленником...
Эта робость не по мне!..
Нет, не слыли деды глупыми.
Что им вьюжная пора!
Тпру! И грелись не тулупами,
а взмахом топора.
И сверкали телом розовым,
в голубом квасном парке,
веником крестясь березовым
на березовом полке.
Хорошо жилось ли, худо ли —
превращали вьюгу в зной.
Нет предела русской удали
даже в крохотной парной.

Дорожные строки

Отвяжись, худая жизнь.
(Сибирская поговорка)

Есть река и острова,
а лодчонка — утлая...
Есть родная голова,
да не очень круглая:
с лицевой стороны
бородой заросшая.
«Отвяжись, худая жизнь,
привяжись — хорошая».
Голова, она права.
Не правы сандалии:
тянут вновь меня куда-то
за порог и далее...
Есть и дом, и уют,
и жена законная.
«Отвяжись, шальная жизнь,
привяжись — спокойная».
Ну, а дома — вновь истома:
лопнуло терпение.
За нос, за ворот из дома
Тянет птичье пение.
Спать в перине
Или бродяжить –
Это дело личное...
«Отвяжись плохая жизнь!
Привяжись отличная.

Стихи потерянных лет

Я строки завещал в паноптикум
одной фигурой восковой.
Пусть кто-то в целом, кто-то ломтиком
отведает... И я, живой,
хожу вокруг, взираю ласково:
стоит из воска существо...
Мне самому уже не властвовать
и не поправить ничего.
А воск податлив и пластичен.
Рука касалась. Не одна.
От чьих-то грубых зуботычин
на скулах вмятина видна.
А впрочем-то, не в этом главное.
Не ожидаю похвалы.
Я в бренном мире не тщеславнее
обычной пасечной пчелы.