Горбачёв, Ельцин. Перестройка, перестройка. ч. 2

                Время лечит всё, что горько

Думал вот — остановиться, но «Остапа понесло».
Пепел прошлого стучится — всё, что было, не прошло...
«Дал свободу» — в этой фразе часть лишь правды, но не вся:
ведь наверх всплывали мрази, а для них народ — фигня.
А свобода для народа оставалась лишь мечтой.
Испытал он униженья в ощущеньях нищетой:
денег нет, пустые полки, безработица, ворьё.
Всё по фени и наколки; группировки, как зверьё;
спирт «Рояль», наркотик, девки, банды красных пиджаков.
Часть «элиты» на припевке, часть из ихних вожаков...
Урны, мусорные баки и отхожие места,
всевозможнейшие свалки крышевала «босота».
Но зато — свобода слова, а сказал ты им в лицо,
то получишь, одним словом, пулю в лоб от подлецов.
И таких полно в могилах с перестроечных тех лет;
рассказать о всём, что было, невозможно вкратце, нет!

Время лечит всё, что горько, что-то сможет излечить,
не забудем перестройку все, пока мы будем жить!
До сих пор ведь жжёт же душу у него, да и у нас:
мог бы сделать это лучше — без потерь народных масс?
Не нужна тут говорильня, много, что он говорил,
словно в опере там мыльной он сиреной главной был:
мы заслушивались просто — вот сирена из сирен;
перестройка даже в тОстах повторялась, как рефрен.
Отрефренили и сразу оказались в нищете,
вспоминая только фразу о свободе, как мечте.

Вот товарищ, так товарищ; эх, товарищ Горбачёв, -
перестройка без пожарищ, без угрозы кирпичом,
без войны гражданской, в общем, без насилья и угроз!?
Что-то — да, но, скажем больше и поставим здесь вопрос -
как же так? - пустые полки как-то сразу, как-то вдруг -
это что? - реформы только или дело ваших рук?
Если бить фундамент ломом, вынимая кирпичи,
поздно пить уже «Боржоми», СНИПы разные учить.
Да, ломать всегда — не строить, перестраивать — ломать.
Перестройку будем помнить, повторяя: - Вашу ж мать!-

                Не лёг он когда-то на рельсы   

Борис Николаевич Ельцин: он был эпатажным всегда.
Не лёг он когда-то на рельсы — и правильно сделал тогда.
Когда, не сдержав обещанья, на рельсы ложились бы все,
тогда б после всех совещаний лишились бы власти совсем,
тогда  б «Беловежская пуща» была б неизвестна для нас,
и не было б в августе путча и олигархический класс.
Был Ельцин устроен иначе — он был как огромный медведь,
был многих политиков ярче и мог на других зареветь.
Любил он — и выпить, и женщин; таким же, как мы, был простым.
а выпил чуть больше, чуть меньше — всё это ему мы простим.
Он был дирижёром оркестра, по пьянке он встречу проспал,
мог дам ущипнуть, как маэстро; ну, что ж — как мужик, не пропал.
Упрям в достижении цели, решительным был он в делах.
Ну, сделать, как лучше, хотел он. но вышло – увы, да и ах!
Но всё-таки с места он сдвинул истории той колесо -
Союз развалил он и скинул, как нам всем казалось — ярмо.
Была эйфория Свободы — дышалось как будто легко,
но всё улетучилось; годы текут непрерывной рекой;
чем дальше, понятней, что делать и кто был тогда виноват,
что раньше, казалось, хотелось — потом же чему был не рад.
Свобода окончилась сразу, как только всем дали понять:
свобода — красивая фраза, но, что на свободу пенять? -
у жизни с ней связь непрямая, хоть есть у неё крутизна,
но рожа ли что ли кривая? - а, может, мозгов кривизна?

По жизни он был интересным, крутой был у Ельцина нрав,
но в чём-то был прав, как известно, а в чём-то Борис был не прав.
Ошибки, которые сделал, мы с вами по жизни прошли,
но, всё ведь, что сделать сумел он, не многие сделать смогли б.

Но так вот по жизни бывает: всё плохо, внезапно — не ждал,
как будто сам бог помогает и шанс на хорошее дал -
и сразу в мозгах просветленье, и радостно сразу в душе,
одно лишь такое мгновенье дарует надежду уже.
Мы Ельцину скажем спасибо за главное дело его:
он Путина дал для России — а это важнее всего!