На крыльях Жар-птицы. Сыновья капитанов

На крыльях Жар-птицы: сыновья капитанов

О постановке пьесы И.А. Крылова «Урок дочкам» в Александрове и скрытом смысле «Капитанской дочки»  А.С. Пушкина


Пьеса Ивана Андреевича Крылова «Урок дочкам» - моя любимая пьеса еще с детских времен, когда я читала все книги подряд в родительской библиотеке. Пьеса яркая, смешная, динамичная. Думаю, она во многом повлияла на моё патриотическое мировоззрение. К сожалению, эта пьеса и почти забыта, и недооценена. Постановок пьесы крайне мало. Перепечаток — тоже. Редко кто читает собрания сочинений авторов пушкинской поры.  На виду — сборники басен Крылова, и мы не сразу вспомним, что он не только автор 236 басен, но и автор 11 замечательных пьес, автор двух сатирических романов...

Пьеса «Урок дочкам» могла бы занять достойное место в школьной программе: она легко воспринимается детьми даже младшего возраста, она проста и интересна в чтении, она смешит — и одновременно учит любви к русской культуре, языку, ментальности — всему тому, что звалось в стародавние времена Отчелюбием. В этой пьесе нет сложных философских и политических отсылок, как в «Горе от ума», нет отсылок исторически-социальных, как в «Недоросле», что делает эти пьесы  все же несколько «заумными» для школьников, неясными без комментариев... Так отчего «Урок...» от  нашего великого баснописца еще не в школьной программе? Смешит — и учит основополагающим вещам в жизни... Крылов это умел.

Ведь и о Крылове мы знаем очень мало. Разве помним, что его отец служил капитаном в Оренбургском гарнизоне, усмирял мятеж яицких казаков, так был грозен для бунтовщика Пугачёва, что тот указал в приказе: на улице будут  повешены непокорный капитан, жена капитана и капитанское дитя,  сынок, которому  четыре года... Бунт был подавлен,  семья Андрея Прохоровича Крылова  - спасена, мальчик Ваня вырос и стал баснописцем... Вы вспомнили «Капитанскую дочку»?  Да, отец Ивана Андреевича Крылова — прототип капитана Миронова. Знали? Всё же я полагаю, что многие удивились. А ведь «Капитанская дочка» - в школьной программе 8 класса.

Пушкин часто беседовал с Крыловым, очень высоко ценил его.  Наверное, это общение сложно назвать дружбой из-за разницы в возрасте: Крылов был старше на тридцать лет. Скорее, товарищество. Но разве не это общение заставило Пушкина предпринять далёкое и трудное путешествие в Оренбург — для изучения истории пугачёвского восстания? А может, для понимания судьбы Ивана Крылова?  Ведь Крылов рассказывал о бунте... Что-то пошло бы не так — и Крылова не было бы  ни в товарищах Пушкина, ни в русской литературе... Жизнь одного человека, и дорогого человека, подспудно отражается в тексте повести, делает повесть  такой волнующей всех нас — передаёт  кровный интерес самого Пушкина... Правда, Пушкин говорит не о сынке-дитяти, а о дочке-невесте, и дает капитану другую фамилию... Но ведь и пишет он не биографию Крылова, а художественное произведение, в котором, может быть, сам Крылов не хотел бы фигурировать, как знать?  Но место действия, реалии — верны, повесть  имеет общечеловеческое значение, она резонирует с каждым живым сердцем... Современники, полагаю, знали, что повесть — про семью Крылова, а вот мы — забыли... Забыли, читая только  басни  и глядя на  анекдоты, которых о Крылове ходило великое множество... Да он и сам любил пошутить.

Однако в наше героическое время вспомнить о герое — защитнике дальней крепости, об отце баснописца Крылова — необходимо. Ведь сам Пушкин намекал ещё до начала первой главы, во втором эпиграфе к первой главе  «Капитанской дочки»: «Да кто его отец?»

Кстати, зачем понадобился поэту второй эпиграф, когда есть и первый, удачный и ставший хрестоматийным: «Береги честь смолоду». А тут сразу — второй, о воинской службе и с вопросом: «Да кто его отец?»  Откуда мы знаем, кто этот «он» и кто «его отец»?

Но Пушкин тут же спешит дать ответ, начиная повествование от лица главного героя: «Отец мой,  Андрей Петрович Гринёв, в молодости своей... вышел в отставку премьер-майором...»

Пушкин мог бы сказать так о не только об отце героя «Капитанской дочки», но и о своём собственном отце. Писатель Юрий Тынянов в биографическом труде «Пушкин» произнесёт про Сергея Львовича Пушкина:

  «Гвардии майор, или, вернее, — капитан-поручик, уже год как был в отставке и служил в кригс-комиссариате, так что и форма его была совсем не гвардейская, но он все еще называл себя: гвардии майор Пушкин» .

Итак, отец Пушкина — в небогатом чине капитана ( премьер-майора). Отец Крылова — капитан.  Капитан ( премьер-майор) — и  отец Петруши Гринева, героя «Капитанской дочки». И, собственно, отец героини повести - тоже капитан, что следует из самого заглавия.

В этом контексте вопрос эпиграфа является прямой подсказкой, без контекста же вопрос воспринимается чем-то напрасным, не связанным с текстом.
 
Посмотрим на то, как в повести отразились имена родителей Крылова. Андрей Прохорович — капитан Крылов. Андрей Петрович — капитан Гринёв, отец Петруши Гринёва.

Матушка Крылова прозывалась Мария Алексеевна. Имя Маша подарено Пушкиным главной героине. А имя Крылова — Иван — носит комендант крепости, Иван Кузмич. По ходу действия он гибнет, не сдаваясь. Реальное лицо — комендант Андрей Крылов — спасён. Прослужив два десятка лет, не имея наград, он с семьей  переезжает в Тверь и живёт в отставке очень бедно.

Помните в конце повести поход Машеньки к императрице с письмом-прошением? Такое письмо-обращение в реальности писала матушка Крылова. Она просила о помощи семье. Помните, что ответила императрица в повести? Одарив Машеньку, государыня говорит, что она в долгу перед «дочерью капитана Миронова».
 
Образ Государыни  в повести равняется образу Матери — Родины.
Родина словами Пушкина произносит, что она в долгу перед своими  капитанами, майорами, комендантами крепостей, скромными служаками, не требующими наград, непритязательно  живущими и готовыми головы за Державу сложить по  духовному воинскому велению.

Императрица-Держава держится службой честных своих капитанов...

За этими смыслами и пустился Пушкин в долгое, опасное путешествие, за этим. А не только за тем, чтобы написать исследование «История Пугачёвского восстания» и повесть «Капитанская дочка». Их, строго говоря, возможно было написать, не покидая стен архивов или библиотеки.

Иное дело — воздать должное офицерам России, воспеть неприметный героизм в жизни своего отца, как одного из многих капитанов, воспеть героизм отца своего товарища... Здесь нельзя было оставаться в спокойных стенах!

В апреле 1833 года,   почти через полвека после пугачёвского восстания, Иван Андреевич Крылов рассказал Пушкину впечатления от тех событий. Вот отрывок из записи  Пушкина: «Отец Крылова (капитан) был при Симонове в Яицком городке. Его твердость и благоразумие имели большое влияние на тамошние дела и сильно помогли Симонову, который вначале было струсил. Иван Андреевич находился тогда с матерью в Оренбурге. На их двор упало несколько ядер, он помнит голод и то, что за куль муки заплачено было его матерью (и то тихонько) 25 рублей! Так как чин капитана в Яицкой крепости был заметен, то найдено было в бумагах Пугачева в расписании, кого на улице повесить, и имя Крыловой с ее сыном…»

А в сентябре того же 1833 года Пушкин едет в Оренбург...  Затем три года он пишет одновременно и повесть,  и  труд о восстании Пугачёва... Он ставит эпиграфы к каждой главе повести и оговаривает особо: дескать, это не сочинение литератора, а «рукопись Петра Андреевича Гринёва», да ещё «доставлена  была нам   от одного из его внуков...» Пушкин прячет свой след: «Мы решились, с разрешения родственников, издать её особо, приискав к каждой  главе приличный эпиграф и дозволив себе переменить некоторые собственные имена».

А второй эпиграф к первой главе вы знаете — из пьесы писателя Княжнина: «Да кто его отец?»

Теперь оставалось посмотреть, отгадают ли современники загадку...

Но...

Времени на обсуждение повести судьба не даровала. «Капитанская дочка» вышла в свет как публикация в журнале «Современник» в последнюю декаду, в последние дни 1836 года, да не под именем Пушкина, а под прячущей его подписью «Издатель. 19 окт.1836».

Наверное, было бы и обсуждение в литературных кругах, и отклики от взволнованных читателей,  и — рано или поздно — яркая презентация, перфоманс, «снятие маски»...  Сюрприз от Автора...  Поклон памяти скромного капитана, отца Крылова, и воинов, соли земли, на коих Держава держится...

  Но — случилась трагедия.  Практически через месяц после выхода повести,  29 января ( 10 февраля по новому стилю)  1837 года,  Пушкина не стало. 2 февраля ( 13 февраля по новому стилю) у Крылова  - день рождения.  А 1 февраля в том роковом 1837 году Крылов вместе с Вяземским и Жуковским в 11 утра выносят из церкви гроб с телом Пушкина после отпевания... На отпевании Крылов простился с Пушкиным последним, как самый родной человек... И после этого дня Крылов не пишет, не печатает новых литературных произведений восемь лет — до своей смерти.

Смерть делает событья тише...

Теперь было не до того, чтоб расшифровывать имя «Издатель» и спорить  о повести...

Но время иногда делает события ярче.

Пушкин и Крылов... Два великих литератора-патриота... Сыновья военных, капитанов...

Нам предстоит ещё перечитывать их наследие, учиться понимать их. Воспринимать от них Отчелюбие — патриотизм...

Не случайно в центре подмосковного Пушкино Иван Андреевич и Александр Сергеевич сидят рядом, беседуют — так представляет их скульптурный памятник, который был бы к месту в любом городе, где чтят родную литературу.

Памятник работы скульптора Константина Константинова был установлен городскими властями на улице Крылова,  и утверждать, что Пушкин и Крылов никогда не были в городе Пушкино на улице Крылова — почти то же, что утверждать, что они никогда не были в наших сердцах. С краеведческой точки зрения —действительно, не были. А все же — вот они, здесь. И можно было даже посадить на скульптурную скамью третью фигуру — фигуру литературного героя ( как изображен Твардовский с его Василием Тёркиным в Смоленске). Тогда рядом замерли бы в молчаливой беседе трое — сыновья капитанов: Александр Пушкин, Иван Крылов и Пётр Гринёв.

Ну вот,  теперь я рассказала, почему, узнав о постановке в Александрове пьесы Крылова «Урок дочкам», я полетела на электричке в Дом культуры «Юбилейный», на спектакль, подготовленный студией «Забава» .

«Забава» - образцовая театральная студия под руководством Натальи Сергеевны Расстрыгиной, выпустившая уже немало славных деятелей театральной сцены. Так, выпускница студии Карина Носарева теперь руководит детским театром «Талантиум» ( Талант и Ум!)  во Владимире, а артист Александр Самойлов, связанный со студией временем работы в Александровском драматическом театре, теперь занят в Сергиевом Посаде  во многих постановках знаменитого «Театрального Ковчега».

Название студии «Забава» как будто призывает вспомнить о Древней Руси, временах, драгоценных для Пушкина и Крылова, откуда оба черпали вдохновение. Оба великих писателя стремились перенести утраченные культурные смыслы в свой век,  - на листах сказок, басен, пьес — словно на крыльях Жар-птицы.

«Урок дочкам» - показательное в этом плане произведение. Крылов легко и остроумно высмеивает барышень-сестричек, для которых мило всё французское, зарубежное, и негодно всё русское, родное.  Они счастливы приветить простолюдина Семёна, который, словно в сказке «Кот в сапогах», представляется ограбленным маркизом-французом. Только научил бедняка-хозяина сыграть маркиза  не кот, а научили смекалка, безденежье да любовь: У Семёна и служанки Даши нет денег на венчание, на начало новой жизни. Зал потешается над общением «Маркиза Глаголя», не знающего ни слова по французски, и барышень, падких на  всё иностранное. Отец барышень, барин Велькаров, «раскусывает» поддельного иностранца, но не сердится, а радуется «судьбоносному» и наглядному уроку. Дочки пристыжены, иностранное «влияние» снято, зрителям есть о чём призадуматься после часового веселья...

А я призадумаюсь о том, что фамилия Велькаров — кое-в чем говорящая: слово «велькро», обозначающее всем известную застёжку-липучку, образовано от французских слов «велюр», бархат, и «крокет», то есть «крючок». Велькаров, барин в бархатном халате, ловит обманщика легко и мягко, на «бархатный крючок»... А велькро-липучка запатентована, изобретена в 1955 году, через 150 лет после постановки пьесы, изобретатель замучился очищать любимую собаку от шариков репейника — и начал пристально разглядывать репейные головки, чтобы понять, как же они приспособились докучать... Крылов «изобрёл» слово «велькро», «велькар»  гораздо раньше — в надежде «отцепить» чужеземную культуру от дорогого питомца — собственной страны.

Вот так непрост «Урок дочкам»!

И в «Капитанской дочке» начало повести уводит нас к этому «Уроку»: пьеса была написана и поставлена в 1807 году, Пушкин знал её, и, как видим из текста «Капитанской дочки», любил и ценил её юмор, разделял взгляды Крылова. Вот какого француза-учителя выписали для Петруши Гринёва:

«Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию pour etre outchitel, не очень понимая значение этого слова...  и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, — и потом каждый из нас занимался уже своим делом...»

Слово «учитель» Пушкин записал по французски — подчёркивая комичность ситуации. «Учитель» любит выпить, приволокнуться за служанками,  и вот как происходит в повести «расставание» с педагогом:

«Доложили, что мусье давал мне свой урок. Батюшка пошел в мою комнату. В это время Бопре спал на кровати сном невинности. Я был занят делом. Надобно знать, что для меня выписана была из Москвы географическая карта. Она висела на стене безо всякого употребления и давно соблазняла меня шириною и добротою бумаги. Я решился сделать из нее змей и, пользуясь сном Бопре, принялся за работу. Батюшка вошел в то самое время, как я прилаживал мочальный хвост к Мысу Доброй Надежды. Увидя мои упражнения в географии, батюшка дернул меня за ухо, потом подбежал к Бопре, разбудил его очень неосторожно и стал осыпать укоризнами. Бопре в смятении хотел было привстать и не мог: несчастный француз был мертво пьян. Семь бед, один ответ. Батюшка за ворот приподнял его с кровати, вытолкал из дверей и в тот же день прогнал со двора, к неописанной радости Савельича»

Савельич же, старый мудрый слуга, и произносит мораль начала первой главы: «Куда как нужно тратить лишние деньги и нанимать мусье, как будто и своих людей не стало!». Причём говорит он это, как только француз приехал в усадьбу, еще до того, как барин разберется, что за «фрукт» этот француз. Савельичу понятно: дельные люди не поедут за лёгкими деньгами на чужбину. А от иных — в лучшем случае, никакой пользы, в худшем — один только вред. Жить надо своим умом, основываться на своей культуре, её улучшать, а не подбирать все негодное у чужеземцев.

Но ведь это — мораль «Урока дочкам»! Пушкин повторяет в «Капитанской дочке» и комизм ситуации «по-крыловски», и мораль крыловской пьесы. Причём Савельич дважды озвучивает эту мораль, виня иностранца во всех бедах, - и в том тоже, что Петруша выпил лишнего на постоялом дворе: " А кто всему виноват? Проклятый мусьё... Нечего сказать: добру наставил, собачий сын. И нужно было нанимать в дядьки басурмана, как будто у барина не стало и своих людей!"

Но вернёмся к спектаклю театральной студии «Забава». Да, словно на крыльях Жар-птицы, переносится забытая пьеса Крылова в наш век. Переносится и оживает обстановка дворянской усадьбы, любовно воссозданная в декорациях к спектаклю. Тут и столик с кружевной скатертью да самоваром, и вязаные подзоры на диване,  и кресла в белых чехлах, и веера, и свечи, и сладости в кулёчках... Студийцы задействуют и рояль, и гитару - что за усадьба без музыки, романсов и вальсов?

Вельможный барин Велькаров — Алексей Козлов, которому удаётся передать и солидность, и статность героя, подчеркнуть характер деталями. Благородный блеск курительной трубки, богатый домашний халат, серебряный хронометр - часы на цепочке... Мы будто угадываем, что этот Велькаров — бывший военный, настолько он спокоен, пунктуален, рассудителен, уверен в своей правоте. Он ничуть не комичен в исполнении Алексея Козлова — напротив, вся комичность ситуаций крутится вокруг Велькарова, как вокруг незыблемой земной оси, и в этом — уверенность авторов спектакля ( да и автора пьесы)  в праведности путей России.

Вторая по значимости роль принадлежит в спектакле Захару Павлычеву: он играет Степана, того самого «лже-маркиза». И вот что интересно: если «Маркиза Глаголя», наскоро придуманного Степаном, можно играть комично, с причудами, с  суетливостью и мельтешением,  то Степан играет на удивление степенно, с достоинством... Он ведь — русский человек, он не забывает об этом, не «заигрывается» в «чужестранца». Он — самодостаточен, предприимчив, смекалист... Он готов стараться для счастья — своего и любимой Даши... А дальше — как судьба даст. В этом самостоянии слуга Степан и барин Велькаров схожи, и неудивительно, что Велькаров не гневается за проделку, а награждает Степана и Дашу. Комичность здесь  — в самих ситуациях да репликах пьесы, и их вполне хватает, чтоб распотешить зрительный зал.

Здесь будет уместно похвалить костюмы спектакля — они не только роскошны, но и созданы с большим вкусом и пониманием сути пьесы. Так, Степан появляется в красивой русской рубахе, затем, когда он уже «оборачивается» ограбленным маркизом и барин даёт ему свой кафтан, то кафтан приходится по нраву Степану. «Кафтанчик мой, нас чуть было не разлучили» - зал смеется, а Степан уносит добычу, чтобы вскоре предстать переодетым. Здесь важно, что кафтан-то велькаровский, с барского плеча — и пошит, и скроен по-русски, разве что из богатых тканей, алый, с золотой вышивкой. Кафтан не по западной моде... Если бы Степан так обрадовался одежке с кружевами, иного покроя — было бы странно, значит, парню нужны деньги, богатая одежда. Но видим, что Степану нужна не всякая дорогостоящая модная одежа — нужна достойная, красивая одежда, и здесь создатели спектакля точно уловили крыловский посыл. Других кафтанов в доме истинного русского дворянина быть не могло. Поэтому и смех в зале звучит одобрительно, это живой, понимающий смех. Драгоценность спектакля соткана из многих малых драгоценных моментов.

Вот Фёкла ( Дарья Сафонова) и Лукерья (Анастасия Ростовикова) прихорашиваются перед появлением гостя. Сёстры на сцене, они очень ладно смотрятся, без жеманства и ужимок, в которых обвиняет героинь пьеса. Девушки играют свободно, стильно, не боясь смысловую нагрузку отдавать жестам, легко играют с предметным миром как вещественным , превращая подушку в шляпку, так и невещественным — читая «невидимые» никем в их руках книги. Комичность они оставляют тексту пьесы, и далеки от того, чтобы смешить публику и быть смешными на сцене. Пьеса всё это делает за них, они же дарят нам образы прелестных юных дворянок, перед которыми открыты дороги судьбы и перед которыми в учтивых поклонах с букетами усадебной сирени в руках ( фиолетовая сирень - символ первой любви на языке цветов) склоняются красавцы-женихи: в ролях Танина и Хопрова — артисты Илья Подкопаев и Иван Лузгин.

Роль Даши ведёт Александра Скрябина, роль няни Василисы — Екатерина Передерий, роль управляющего — Леонид Подымов. И эти работы студийцев тоже очень удачны, исполнены артистического такта и актёрского мастерства.

Вот от чего отказались студийцы — так это от использования закреплённых микрофонов. В самом деле, какая же атмосфера Золотого Века, если видна техника века новейшего... Ради атмосферности спектакля молодые артисты пошли на риск: им приходилось говорить громче в ущерб богатству интонаций... Но микрофонов у рта ни у кого не было! Микрофоны висели на проводках над сценой, - но! Микрофоны слабые, артисты знали об этом и учитывали при игре... Как бы важно было снабдить такой большой зал дворца «Юбилейный» качественной системой сопровождения спектакля, современной аппаратурой! Замечательная студия заслуживает и похвал, и внимания!

Финальная сцена спектакля оригинально продумана: артисты выходят на сцену, замирая и составляя статичную "усадебную картину", которая явлена, словно на полотне, написанном художником-романтиком. И уже "послекартинием", послесловием - начинаются поклоны.

Отрадно, что в новом сезоне - осенью - мы сможем снова посмотреть этот спектакль, сможем порекомендовать его к просмотру.

Ведь, словно на крыльях Жар-птицы, переносится забытая пьеса Крылова в наш век с помощью театральной студии "Забава" города Александрова. Наглядно показываются современными и важными моральные принципы Святорусья:  уроки, преподанные  баснописцем и драматургом Иваном Андреевичем Крыловым, уроки, живо воспринятые и претворенные Александром Сергеевичем Пушкиным в гениальной "Капитанской дочке".

А сейчас -  в преддверии Пушкинских дней - мы призываем вас перечесть как впитавшую крыловские судьбу и  улыбку повесть «Капитанская дочка», так и написанную крыловским пером пьесу «Урок дочкам», -  подумать, поразмышлять, посмеяться, а может, и светло поплакать о судьбах русских поэтов...

А может быть, даже  и принести цветы к необычному памятнику в подмосковном Пушкино: памятнику сыновьям капитанов, как вы теперь знаете, как вы теперь будете помнить...


29-30 мая 2023