Что же так одиноко сердцу

Что же так одиноко сердцу,
И зачем же скажи окрест,
Будто пришлому иноземцу,
На воротах поставили крест.
И зачем же нас окрестили,
Словно все мы другого сорта,
Заложив с головой по плечи,
Душу в плен золотому чёрту.

Чтобы  он от такого счастья,
Что сосёт тысяч мамок соски,
Захлебнулся б в пустыне чахлой,
Недокуренной папироской.
Вот тогда б началась потеха,
Заскрипели врата над бездной,
Где-то  песней, а где-то  смехом,
Словно поезд на переезде.

Из вагона б кондуктор вышел,
Помахать кулаком с перрона,
Но когда за и против взвесил,
Понял что будет скинут с трона.
Панихиду справляют черти,
По собрату церковным звоном,
А народ свои моет клети,
С хлоркой в штабе у гарнизона.

Собирает полки на битву,
В бой последний с иконостасом.
Сжав руками и серп, и молот,
Косит в сторону красным глазом.
Там прижавшись к сухой берёзке,
Курят ладан попы по кругу.
Запах падали лезет в ноздри,
Смрадом стелется по округе.

Люцифер в арьергарде скачет,
На коне опаленным жаром.
Тихо плачет с небес печальных,
Дождик ядерным перегаром.
На кону же стоят согувшись,
На коленях людские души.
И безропотно наблюдают,
Как им олово льётся в уши.

И сошлись в этой лютой сече,
Зло с добром, налакавшись яда.
Заскулив, пред богами, черти,
В пекло бросились прочь из ада.
Люцифер ухмыльнулся криво,
Побежденных теперь не судят.
На коленях пополз по миру,
Через трупы сломленных судеб .

А земля отрехнувшись стала,
Снова жить, поживать и крепнуть.
Без церковного пьедестала,
Но с богами что ближе к сердцу .
Льются меды по рекам славы,
Светит солнце опять над миром.
Это боги сошли со Сварги,
В души к людям святым кумиром.