О любви и женщине

Грустна любовь неразделенная,
Еще грустней – не раз деленная.

Душу женскую постичь –
Все равно что брить кирпич.

И сколько шеей ни вертите,
Вы все равно не Нефертити.

В тяжелой схватке – или-или –
Вы вдруг сдались и – победили.

Душу женскую понять – необъятное объять.

Обретая, ной не ной,
Мудрость древнего еврея:
Он с женой очередной
Становился всё мудрее.

Я поражаюсь, цепенея,
Да не сойду с ума в Аид:
То вдруг в любовницах Цирцея,
То вдруг жена из данаид.

Горели светлые умы,
А кто с тобою будем мы,
Чтоб зарекаться от сумы
И от строптивой Фатимы.   

Когда за внешней красотой
Таится внутренняя глупость,
Медяк приняв за золотой,
В копилку лет слагаешь мудрость.

Сладка как сахарный лукум
И с каждым днем все хорошее,
Да вот беда: короткий ум
Не поспевал за длинной шеей.

Я б знался с ней без притязаний
И был доволен тем весьма,
Когда бы в ней богатство знаний
Не зналось с бедностью ума.

Краса – что в ветхом днище течь:
Хоть ставь железные затворы,
Сбежит, тебе не устеречь,
Или утащат ночью воры.

В нас вызывая беспокойство,
Как на красотку ни взглянуть,
Она одно имеет свойство:
От нас скорее ускользнуть.

С любовью, будучи прекрасной,
Геенне в пасть бы не попасть:
Она становится опасной,
Когда над ней довлеет страсть.

Слова проказницы, поверьте,
В какой наряд ни облеки,
Летят, куда прикажет ветер, –
Легки как розы лепестки.

О, женщина! Не ум – цветной туман,
На всякий цвет всегда своя причина;
Когда б уму ее был здравый смысл дан,
Она б звалась не женщина – мужчина.

В том нет красе порою равных,
Высокомерна, своенравна;
На глаз – милей из всех оправ,
На зуб – имеет привкус ржавый.

Глупо во всем полагаться на внешность.
Тешить себя тем – лишь время смешить.
Время сотрет красоту неизбежно,
Не обнаружив за нею души.

Устав вконец от жизни прозы –
Шипов измен, потерь заноз,
В саду – любви апофеозе –
Я не сажаю больше роз.

Нам о любви расскажут плаха
И бархат персиковой кожи.
Что это? Сон? Тончайший запах?
Копаясь вновь в трактовках ложных,
Предполагаю, что, возможно,
Ответ – в молчании монаха.
               
1. Любви до гроба обещать –
Напрасных слов пустая трата.
У слов, известно, нет возврата.
Зачем же мир отягощать?

2. Любовь как страсть – дитя разврата.
Такую надо укрощать,
А не до гроба обещать.
У слов напрасных нет возврата.
Зачем же мир отягощать?
               
Любовь, мол, нужно заслужить.
Но чем заслугу ту измерить?
Любовью нужно просто жить
И быть в ней жертвенным и верным.

Любовь – талант во имя Бога
Себя другому отдавать;
Способность вместе быть до гроба
И неспособность предавать.

Любовь – к души спасенью мостик,
И жертва в ней – ее оплот.
А страсть – копилка удовольствий
В угоду злу потешить плоть.

В союзе знамени и древка
Семья примерностью важна,   
А в ней не девка-однодневка,
Важнее верная жена.
            
Люблю-люблю, – сказало сердце.
Хочу-хочу, – сказало тело.
Когда в любовь открылось дверце,
Хотеть вдруг тело расхотело.
            
Пал перед Вами бы любой,
Но я приму удары стоя, –
Во мне Вы вызвали любовь,
Не в силах быть ее достойной.

Вошли Вы в двери, а не дверце,
Вас в сердце с легкостью впустил.
Вы вышли с легкостью из сердца,
Мне ж отпустить не стало сил.

Когда я с Вами – вот беда! –
От Вас куда не знаю деться.
Без Вас – опять впадая в детство,
Вдруг понимаю: никуда!

Учусь у мудрости святой
Любить, прощать, уметь прощаться...
И только с Вашей красотою
Не научиться обращаться.

Быть можешь полностью уверен
Лишь в том, кто временем проверен –
Кто нес нужды с тобою бремя
И был тебе в болезни верен.

Достоинств в ней не воз, а груда.
Заметив взгляд ее с хитринкой,
Я вдруг почувствовал (откуда?)
Душок той самой осетринки.

Очаровательная ложь
Ее пленительной улыбки
Осадком мутным (не тревожь!)
Легла на дно моей бутылки.

«Как хороши, как свежи были розы…»
Казалось мне, в раю я, рядом – гурия.
Когда же быт – поэзию на прозу,
Вдруг разглядел: не гурия, а фурия.

У злой жены с худым лицом
Всю жизнь промаялся холопом
И стал, увы, не мудрецом,
А ядовитым мизантропом.

Итак, она звалась Венерой…
Пардон! откуда столько змей?! –
С Горгоной страшная Мегера
Прекрасно уживались в ней.

Сошло, сошло очарование…
Я равнодушным стал к пирам –
Так девы «свежее» дыхание
Вдруг отвращает по утрам.

Пришла – душонка в слабом тельце,
Глазенки, маленькие зубки;
Ушла – волчица, а на сердце
Остались шрамы и зарубки.

Я говорил, она молчала,
Ей люб, – подумал, – домострой.
Она лишь слушала сначала,
В конце сказал ей: «Рот закрой!»

Боюсь – возьми ее холера! –
Я быть ночами рядом с ней:
На бигуди моя мегера
Уж не накручивает змей.

Искусству врать, да так отчаянно,
Кто обучил мою газель? –
В энциклопедии случайно
Нашел ответ я: Азазель.

Богата внешности палитра:
На ней – то шерсть, то чешуя;
Сегодня – выдра, завтра – Гидра...
Чем удивит еще меня?

Пустое бабу поучать,
Она не в силах замолчать.
Ты хоть замкни ей рот печатью,
И сквозь печать начнет мычать.

Любовь ли, страсть... как все непросто...
Воздать хвалу? Излить хулу?
Мудрец на то ответит просто:
Предпочитаю пиалу.

Этот хвалит жену: верная.
Тот ругает свою: скверная.
Что ты скажешь про жен, мудрец?
Отвечает мудрец: «Наверное».

Вот сижу удивляюсь, ну что за жена!
До чего же сварлива бывает она!
И откуда такая противная баба?
Говорит, из ребра моего создана.

Любовь – божественную искру,
Не подвергай большому риску.
Держи ее не напоказ
Ты в стороне от лишних глаз.

Быть незримой для чуждого взгляда
Роза хрупкого счастья должна.
За высокой чугунной оградой
Пусть ласкает ее тишина.

Едва любви счастливой завязь
Себя проявит, не таясь,
Как в тот же миг чужая зависть
Готовит деготь или грязь.

Ты брось в глаза пригоршню перца,
Чтоб в милой лет не замечали.
Люби ее душой и сердцем –
И тем избавишь от печали.

Чрезмерность буйных, пылких чувств
Сродни обильной вкусной пище.
В конце концов от всех безумств,
Устав, всегда покоя ищешь.

Краса – что в ветхом днище течь:
Хоть ставь железные затворы,
Сбежит, тебе не устеречь,
Или утащат ночью воры.

Глупо во всем полагаться на внешность.
Тешить себя тем – лишь время смешить.
Время сотрет красоту неизбежно,
Не обнаружив за нею души.

Слова проказницы, поверьте,
В какой наряд ни облеки,
Летят, куда прикажет ветер, –
Легки как розы лепестки.

Зная вкус искушений и запах соблазна,
Легкокрылых проказниц любовь напоказ
Обхожу за сто верст – не любовь, а зараза –
Как холеру, чуму, как проказу и сглаз.

Красота, друг мой, чаще – что чаша с заразой,
Пригубить из нее ты не очень спеши:
Ведь на поле соблазна, приятном для глаза,
Так легко приживается бедность души.

Меч Дамоклов меня или ложе Прокруста
Ожидает с утра, я гадать не берусь.
Мне известно одно: мое ложе не пусто,
А всю ночь предстоит пить из бархатных уст.

Я звезду ей сорву, я луну ей достану,
На ковер приглашу в абрикосовый сад.
В рай ли в ад мне, скажи, раз пишу беспрестанно
Я про стана изгиб и волос водопад?

В стае горных слонов с голубыми рогами
Обнаружил бизонов, готовящих плов.
В стаде женщин, держащих язык за зубами,
Я нашел соловьями поющих ослов.

Хранить любовь – великое искусство.
Я заключаю, жизнь перелистав:
Пусть разум твой удерживает чувства
Печатью на предательских устах.

Несчастен ты без женской ласки,
Но... лишь отчасти, без опаски.
По–настоящему несчастен,
Когда ты женщине подвластен.

Что в сердце женщины? – секрет.
И как, скажи, его открыть,
Когда на «Да?» ответ «Нет-нет!»
Звучит намеком «Может быть»?

Во лбу под шляпкой с марабу
Не ум – цветная жижа.
Он у красотки не во лбу...
Вы угадали – ниже.

Легка, порхает мотыльком,
Фигурка сногсшибательна...
Дружить прелестнице с умом
Совсем не обязательно.

Краса прелестниц безрассудных –
Что бриллиант в носу свиньи.
Где много визга и возни,
Не ожидай мгновений чудных.

Что наша жизнь? То рок, то месса,
Вчера – бурлеск, сегодня – блюз.
Со мной Вы стали поэтессой –
И я теперь за Вас боюсь.

Однажды ради интереса,
Я пригласил Вас на Парнас.
Вы тотчас стали поэтессой –
И я теперь за боюсь за Вас.

Оттого ль метаморфозы,
Что садовник вдруг подрос? –
Где росли когда-то розы,
Там пасется стадо коз.
......................................................
Новые 2024 г.

Любовь – и жертва и копьё,
Весна и осень.
И раз не умер от неё,
То нЕ жил вовсе.

Любовь тебе не пух лебяжий,
Не в небо вздёрнуты носы.
Что на земле ты ею свяжеешь,
То и положишь на весы.

В начале – Бог и Божье Слово –
Вселенной сущность и основа.
В основе, словно три кита, –
Любовь, Добро и Красота.

Любовный дар – довольно редкий,
Порой замешен на крови,   
Но и убийце с сердцеедкой
Дан шанс спасительной любви.