Рахманинов. Кантата Весна и три русские песни

28 мая 2023.
Большой зал Консерватории.
К 150-летию Сергея Рахманинова.
Академический хор МГУ им. М. В. Ломоносова.
Второе отделение.



КАНТАТА "ВЕСНА". ТРИ РУССКИЕ ПЕСНИ


Тишина. Из тишины – струнные басы: назойливая пчела. Проснулась недавно, и всё жужжит, жужжит, в мареве весеннем, сиренево-зелёном...  И – шелест, ветер, юный водопад... Закрываешь глаза, чтобы лучше видеть.

...Огромная птица прилетела, заполонив многокрыльем своим всё вокруг, хочет, молит, чтобы летали все – и деревья, и люди, и водопады...
И управляемый хаос – крещендо, и – фортиссимо майской грозы...

Открываешь глаза –  а на сцене гнётся во все стороны, как колос, седоголовый дирижёр в светящемся пиджаке как бы из белого шоколада, и нежный золотистый свет окутывает оркестрантов, феллиниевских вполне (но пока что мирных), и на заднем плане могучий хор вытягивает колдовской мелос...

Действо – здесь и сейчас, запомни! Ты – и этот вот "зелёный шум", который "гудёт" – вы едины, вы здесь и сейчас, не на диске, не на ютубе...
И прямо в это мгновение струнные тихонечко подкапываются под реальность (а не убить ли, в самом деле, изменницу-Патрикеевну?), а духовые пробуждают ветер... Ветер крепчает,
и нарастает управляемый хаос, и его крещендо вот-вот выйдет из повиновения...

А ударные глухо так намекают, что даже этот, могучий, но страдающий хаос не вечен. И сплетается мелодия из множества нитей, и расплетается, и дальше, всё дальше тебя уносит – и деревья, и реку с радугой над водопадом уносит тоже многоликий, многозвукий, многоцветный (а не зелёный) шум! И только белый дирижёр широкими взмахами форматирует этот беспредел, и хор, опомнившись, наконец вступает под финальную плясовую макабрическую...
И победно звенит треугольник.

И весь табор, весь обоз, с лязгом и скрежетом, с древнерусской тоской и европейской мерцающей иронией скрывается в "исчезающей дали"...
Даль-жаль-печаль-хрусталь... БУММММ!
"БелилИцы-румянИцы вы мои..."
И затихают белилицы... И румяницы бледнеют, скрываются в тенях...

А многокрылая птица возвращается на сцену, зорко оглядывает всех – и зрителей, и оркестрантов, и хор. Эта птица-небылица головой вращает, как локатором, видит нас насквозь, – и медленно-медленно распускает свои магические крылья, и переливаются небывалыми радугами веера-перья: тиш-ше, тиш-ше, слышишь – тишшшь...

Тш.