Война и мир. гл. 4-2-1

4-2-1

Постичь совокупность причин у явлений
Не может объять человеческий ум,
Однако потребность подобных стремлений
Присуща всем нам в виде мыслей и дум.

Но часто, не по;няв всю сущность явлений,
Берут за основу, что понято в нём,
В истории сложность во всём представлений,
Дела, где людей подлежат наблюденью,
Есть воля богов и причина во всём.

Её первобытной считали причиной,
Потом — всей причиной — лишь волю людей,
Высоких, из тех, обладающих чином,
Которым с поста все явленья видней.

Считают в истории их, как героев,
Они управляют всей массой людей,
Они увлекают народ за собою,
И тем энергичней, чем масса бедней.

Но стоит понять нам всю сущность событий,
То мы убедимся, та масса людей
Сама управляет событий развитьем,
И этот герой стал подвластен уж ей.
      
Важнейшим событьем войны с Бонапартом,
И после сраженья под Бородино,
А также занятья Москвы, как этапа,
Вся смена позиции войск, как звено.

Звено в подготовке уже к наступленью,
А именно — смена движенья дорог,
С Рязанской, с которой и шло отступленье,
В Калужскую, как отступленья порог.

Тарутинский лагерь там был нашей базой,
Движение названо — «фланговый марш»,
И этот маневр стал серьёзной угрозой,
А также он стал наш надёжнейший страж.

Историки все до сих пор ведут споры,
Назвав гениальным подобный поход,
Исчезли к главкому все злые укоры,
Они в нём нашли полководческий «брод».

Неясно нам всем, чья была та идея,
Её одному приписали лицу,
Сработало всё словно та панацея,
На пользу России, во вред лишь врагу.

Одна из догадок такого движенья,
Когда же всю армия ждёт снова бой,
Является прочность, надёжность снабженья,
И в первую очередь — просто едой.

В чём видят спасительность смены позиций
Для русских и пагубность марша врагу,
Труднее во много раз нам убедиться,
Он мог быть полезен скорее ЕМУ.

Случиться могло совпаденье условий:
Иных — например, не сгорела б Москва,
Дух армии их оказался б здоровым,
Французам не нужна уже та война.

Политая собственным потом и кровью,
Понесшая армия много потерь,
Расслабилась пьянством, к наживе любовью,
И им до войны дел не стало теперь.

Но если бы наши вступили в сраженье,
(Барклай с Бенигсеном давали совет),
Иль Наполеон продолжал наступленье,
Разгром учинил, чтоб не смог быть ответ;

Тогда этот марш оказался бы вредным,
Хотя и свершился в обильной среде,
И он оказался тогда лишь полезным,
Когда стал прошедшим событьем в войне.

Опять же — снабжение стало причиной,
Принять отступления правильный путь,
И тот разговор, что подобно пружине,
Заставил всё войско с дороги свернуть.

Известна в истории всем нам беседа,
Какую имел на совете главком,
И смена позиции и есть та победа,
От шефа снабженья узнал всё о том.

Что в Тульской, Калужской, обеих губерньях,
В снабжении войска не будет проблем,
В них много в достатке богатых селений,
Где наверняка запастись будет чем.

А в случае войска отхода на Нижний,
Мы отделены будем трудной рекой,
И путь нам для сбора не станет столь ближним,
Зимой замерзающей чаще Окой.
 
Итак, отступленье, но ближе к запасам,
А также, конечно, имея в виду,
Не только быть сытым, напоенным квасом,
Но ближе к Москве, чтоб исправить беду.

Сначала Подольск был заветною целью,
Но масса других обстоятельств, причин,
Другую искать заставляло всех «келью»,
Решиться на это не мог бы один.

Одна из причин — это близость французов,
Всего провианта обильный запас,
И, кроме людских — там не мало ресурсов,
Восполнить нам армию в этот же час.

И вновь отклонившись путём своим к югу,
К Тарутину шли по Калужской «тропе»,
Для армии время нужно для досуга,
Чтоб не быть подобной народа толпе.