Брежнев. Размышления сорок лет спустя

ВЫ ВСЕ ЕЩЁ НЕ РАЗ ВСПОМНИТЕ ПРО МОЕГО ОТЦА.
ГАЛИНА БРЕЖНЕВА.


Он был старый, больной и слабый. И говорил до смешного плохо. Умер тихо Он утром рано. А вместе с Ним умерла Эпоха.
А  мы особо и не скорбели - вызывал Он презренье, жалость. Ну помер... Подумаешь, в самом деле. Да ещё посмеялись малость.
Был побрякушками весь увешан. Непрогрессивный  и неспортивный.
Не теоретик. До лести грешен. Наград и званий любил Он ливни.
За Него другие писали книги - о да, великое преступленье!  Дзюдо и теннис - не Его ковриги. Любил охоту Он и лес осенний.
И дочь Галина мужей меняла, ещё любила брильянтов призмы. Вот ведь глупенькая - не желала быть строителем Коммунизма.
Потом были Проводы помпезные эти. А уж как зубоскалили - гроб уронили! Диссиденты радовались, яко дети, не Ему - Стране уж в мыслях могилу рыли!
А потом - любимая наша забава. Мёртвых радостно перемываем кости. Всё минуло - и честь, и слава. К Его вдове уж явились гости.
Ордена потребовали - все сто восемнадцать, а также велели убраться с дачи.
И в самом деле, что с ней играться. Она ж старуха, не даст ведь сдачи.
И неважно, что диабет. Холуй отважно хохотнул ей вслед.
А потом отодрали доску. Ночью. Тайно. С дома, что на Кутузовском двадцать шесть, где Он жил.
Меченый подумал как отрезал хлестко - ну вот и всё. Вот и славно. Память обгадил сначала, а теперь - и вовсе убил.
И Раиса сказала - да, да, так и надо. Сбросили Брови мы с пьедестала. Теперь забвенье - Ему награда.
Это они так думали, но ошиблись опять. Они не знали, по скудоумию, что память, чью бы то ни было, нельзя безнаказанно ни растаптывать, ни убивать.
Она, умирая, корчилась, в девяносто девятом - сентябрьским днём.
Может быть.... Тогда..... Её.... Память своим визитом потчевала, и она вспомнила и о Нём?!
А, может быть, Виктория Петровна в палату скорбную явилась к ней?! Лишь Богу весть - какое же видение последнее ей было уготовано?! Спектакль, Театр каких теней?!
А мы... Перемен тогда страстно хотели наша сердца. И не знали мы, в самом деле, что же будет взамен? Что Уход Его - лишь начало конца.
И на могилу Его полились помои, как дрянное вино. И особо старались те, кто аплодировали Ему раньше, стоя. Но Ему уже всё равно.
И нет у меня ностальгии по прошедшим по тем временам. Как и некогда Друниной, ныне  просто мне тяжко смотреть на Россию..... Что опустилась, и кровью умылась, и в беспутстве забылась, и напилась в хлам.
Мы наказаны за иудство. Наказаны смутой и нищетой. Не проходит бесследно распутство. Особливо - духовное! Хоть чем хочешь крой!
Пока ж свободы воздух нас засасывал и угорали от попсы мы сильно подшофе - Тот Инквизитор Главный всё поленья в огонь подбрасывал, готовя адское нам аутодафе.
Подручный же его, готовя погруженье в Бездну, нашептывал ему любезно: авторитетом Ленина - по Сталину. Ну а Плехановым - по Ленину. Ну а Бердяевым - да по Плеханову. А там и Солженицын то с кувалдой - всем по темени.
Ну а пока же притворяться, что ленинцем хочу остаться - буду. Вот - логика Иуды.
Да, Он был старый, больной и слабый. Вот такая случилась повесть. Но в отличье от Тех, хотя бы, Он имел незлобивость, Совесть.
Он не нуждается в адвокатах. Да и судьи то кто - скажите?! В ноябрьский день Он ушёл когда-то в своё небесное обшежитье.
А там - и Страна казнена, развалилась. Четвертована. Ныне - больно нам?!
А пепелище огнём вдруг взвилось.
К каким ещё мы придём кострам?!