К тебе подходят дяденьки "за пятьдесят".
Седина у них - в бороду, бес - в ребро.
Все они улыбаются и конфеткой тебя угостить хотят,
За спиной у них гудит ржавеющее ведро,
И ты чувствуешь, как от этого взгляда съеживается нутро.
Они выискивают себе девочек, только вышедших из метро.
Но конфетки их - это мгновенный яд,
Это заряженный пистолет, снятый с предохранителя.
Мама говорила - с незнакомыми не болтать,
Не слушать то, что они тебе говорят,
Не отвечать, сколько тебе лет,
Ничего, конечно же, у них не брать,
И как можно скорее идти в полицию.
Ведь конфетки их - это такая сеть,
Для наивных и любопытных - простая ловушка.
Они выискивают себе жертв послабее,
Затравленных всеми лохушек,
Чтобы те не смогли успеть
Ни понять, что с ними делают,
Ни что происходит,
И как они оказались в чужой однушке,
Как с них содрали недавно купленную рубашку,
Порвали вклочья
И плюнули в душу,
Открытую нараспашку.
И как кричали они -
никто из соседей, конечно, не слышал,
Наверное, это все хорошая шумоизоляция.
А потом оказаться где-нибудь выброшенными, другими,
С ощущением внутренней проституции,
Съехавшими с катушек,
Хорошо, если не с проломленной крышей,
Изрядно потрепанными,
Преданными экзекуции,
О которой больше не захочется вспоминать
Даже на сеансах по реабилитации.
Все то, о чем не захочется рассказать
Ни матери, ни психологу, ни подругам.
Как от этого девочек уберечь, удержать?
Не отдать на растерзание тем тварюгам,
Что наслаждаются юным телом
и таким своим разнообразным досугом?
Помни, девочка, что в конфетке - яд.
Не бери ничего ни под каким предлогом.
Знай, что за все, что они сулят,
Ты заплатишь собой и души чертогом.
14.02.2021
Седина в бороду...
© Copyright: Юлия Бусел, 2023
Свидетельство о публикации №123052706314
Свидетельство о публикации №123052706314
Рецензии
Оценка для рейтинга: не понравилось! Очень не понравилось! Я зато - советую прочесть, и написать рецензии: http://stihi.ru/2022/09/26/1171 http://stihi.ru/2020/12/14/298 http://lgz.ru/article/-32-6846-10-08-2022/na-zvyezdnom-yazyke/
А особенно обратить внимание - на слова:
...-Тогда я пошла, - сказала девушка и так же, с опущенными глазами, двинулась куда-то вперёд, оставив за спиной Тиоллу.
Она ещё несколько минут беспокоилась – не побежит ли инопланетянка снова за ней. Но ничего подобного не случилось – когда девушка оглянулась, Тиоллы уже не было. Может быть, вернулась обратно в свой звёздный магазин или как там назвать, а может быть – улетела на родную звезду. Отравленных ягод, надеялась девушка, Тиолла не наглоталась всё-таки, хотя кто её знает… Позади остались звёздный город, парк на его окраине, труднопроходимые заросли, аллея и ажурный павильончик, хозяйка этого павильончика, которая могла бы стать подругой девушки… Свернув с дороги на лужайку, девушка задумчиво и неторопливо куда-то шла, шла по непохожей на прежнюю земную синей траве, густой, мягкой и прохладной, но всё не прикладывала к уху ракушку, потому что желала оттянуть приятный момент. Вместо этого она смотрела то на стайки оранжевых и малиновых кузнечиков, то и дело выпрыгивавших у неё из-под ног, то куда-то по сторонам. Она вспомнила виденных ею сегодня незадачливых обитателей звёздного зоопарка – родственных ей, как-никак. Трудно было понять по их диковатым взглядам, то из-под надвинутых на их глаза американо-натовских фуражек, то из-под грязно-белых психиатрических земных халатов, то просто с мутных физиономий: отупели они там совсем от своей игры в доллары и своих драк, больше ни о чём не мечтая, или умоляли эту девушку, чтобы хоть она их выпустила из клетки? «Почему я не в клетке, как они, а на свободе? – думала девушка. – Я тоже сумасшедшая, как и они. Я тоже до сих пор верю, что деньги – это сила». Наконец, совсем успокоившись, она остановилась неподалёку возле красивых деревьев пурпурно-голубого цвета, рассматривая своё единственное сделанное в инопланетянском магазине или вообще непонятно в чём, потому что бесплатное, приобретение. Когда-то в детстве она видела очень похожую ракушку у одного соседского мальчишки и мечтала самой заиметь такую же, чтобы приложить её к своему уху и услышать шум моря, как делал этот мальчишка и позволял это своим друзьям. Теперь её мечта сбылась.
Она стояла под высоко устремлённым к небу бетельгейзианским кипарисом и с замиранием сердца слушала, приложив к уху раковину, слабый далёкий гул, действительно похожий на шум морских волн, каким она себе его представляла, потому что ни разу на море не была. Или, может быть, на свист океанского ветра. Или на вечную, бесконечную, прекрасную музыку вселенной. А ещё в этом гуле можно было разобрать стук колёс, гудки пароходов, крики чаек…
И вдруг сквозь этот гул она различила далёкий голос, настойчиво звавший её:
«Света! Света! Света!»
Она узнала бы этот голос даже сквозь вой урагана, раскаты грома и грохот землетрясения. Это был Глеб.
-Глеб! Это ты?! – воскликнула Света, прижав к уху ракушку изо всех сил. – Как я страдала без тебя, как мечтала тебя увидеть снова, услышать хотя бы! Ты простишь меня? – кричала она в бесконечность...
...
...Слушай, чего ты опять плачешь? Прекрати! Прекрати немедленно, я тебе говорю! Это кто – я злой, безжалостный и жестокий? А-а! Ну конечно. Я всё понимаю: ты просто мне завидуешь. Тебя гложет самое обычное чувство зависти. Тогда вот что: хочешь, я скажу, что я на самом деле просто валяюсь пьяный под забором, а всё, что я тебе наговорил, и про сверхсветовые двигатели, и про звёздные дворцы и рестораны, и все свои дикие философские концепции, и остальное – это лишь плод моего воображения, полная абракадабра, белая горячка, чушь собачья? Ты говоришь, что в таком случае ты лишь ещё больше бы меня любила? Ладно. Что же мне сделать в конце концов, чтобы ты не плакала?! Хочешь, я разобью все звездолёты, которые я наконструировал, и порву все свои чертежи и формулы, раз они приносят только одни неприятности? Хочешь, я скажу, что всё инопланетянское счастье, которое вроде бы ты видишь вокруг себя – не более чем галлюцинация, мираж в пустыне, наглая ложь и обман? На Земле не будет счастья. Даже если его попытаются завезти на неё самые цивилизованные инопланетяне. Впрочем, не будет и для них, не только для людей. Потому что утопия – невозможна. Достоевский, Оруэлл, Солженицын, кто только об этом не писал – но всё впустую. Мы хотим быть обманутыми. Утопия – это где-то за…»
-Глеб, мне не нужен никакой Солженицын. Я его вообще не знаю и знать не хочу. Мне нужен только ты!
«…где-то за сотни миллионов световых лет отсюда, на совсем чужих звёздах, в невероятно чужих галактиках – может быть. А на Земле возможны лишь несправедливость, войны, концлагеря, и это навеки. Земле всегда суждено быть посмешищем у цивилизованных звёздных жителей. Но и им, завоевателям, это даром не пройдёт. Они заразятся от побеждённых землян их алчностью, грубостью, низостью, жестокостью и когда-нибудь перегрызут друг другу глотки на своих Сириусах и Антаресах… Как, ты плачешь ещё больше?! Тебе что же, их жалко? Их, инопланетян? Да ты что? Ну какая для тебя разница, что будет с ними, главное – что ты будешь гулять по зелёному лугу и по берегу реки, я же сказал тебе! Что значит – «я не хочу одна, я хочу обязательно с тобой в обнимку»? А-а, вот как ты теперь заговорила! А помнишь, как ты когда-то ехала в автобусе со своим женихом и не желала мне даже ответить? Ведь это же именно ты не пожелала мне подарить любовь и этим не только мне помочь, но и повлиять заодно на весь ход мировой истории, не допусить всемирной катастрофы – не мучает ли тебя совесть?!»
Как странно, что всё это было. Неужели всё то, что было – могло быть на самом деле? Ах, если бы только вернуться назад.
И тем не менее?
«Жди меня, и я вернусь?»
«Только очень жди?»
-Это уже кто-то другой до тебя раньше написал, не ты, Глеб…
«Да, ты права. Был такой поэт… Видишь, какой я плагиатор...
Принц Андромеды 27.05.2023 21:32 • Заявить о нарушении
А особенно обратить внимание - на слова:
...-Тогда я пошла, - сказала девушка и так же, с опущенными глазами, двинулась куда-то вперёд, оставив за спиной Тиоллу.
Она ещё несколько минут беспокоилась – не побежит ли инопланетянка снова за ней. Но ничего подобного не случилось – когда девушка оглянулась, Тиоллы уже не было. Может быть, вернулась обратно в свой звёздный магазин или как там назвать, а может быть – улетела на родную звезду. Отравленных ягод, надеялась девушка, Тиолла не наглоталась всё-таки, хотя кто её знает… Позади остались звёздный город, парк на его окраине, труднопроходимые заросли, аллея и ажурный павильончик, хозяйка этого павильончика, которая могла бы стать подругой девушки… Свернув с дороги на лужайку, девушка задумчиво и неторопливо куда-то шла, шла по непохожей на прежнюю земную синей траве, густой, мягкой и прохладной, но всё не прикладывала к уху ракушку, потому что желала оттянуть приятный момент. Вместо этого она смотрела то на стайки оранжевых и малиновых кузнечиков, то и дело выпрыгивавших у неё из-под ног, то куда-то по сторонам. Она вспомнила виденных ею сегодня незадачливых обитателей звёздного зоопарка – родственных ей, как-никак. Трудно было понять по их диковатым взглядам, то из-под надвинутых на их глаза американо-натовских фуражек, то из-под грязно-белых психиатрических земных халатов, то просто с мутных физиономий: отупели они там совсем от своей игры в доллары и своих драк, больше ни о чём не мечтая, или умоляли эту девушку, чтобы хоть она их выпустила из клетки? «Почему я не в клетке, как они, а на свободе? – думала девушка. – Я тоже сумасшедшая, как и они. Я тоже до сих пор верю, что деньги – это сила». Наконец, совсем успокоившись, она остановилась неподалёку возле красивых деревьев пурпурно-голубого цвета, рассматривая своё единственное сделанное в инопланетянском магазине или вообще непонятно в чём, потому что бесплатное, приобретение. Когда-то в детстве она видела очень похожую ракушку у одного соседского мальчишки и мечтала самой заиметь такую же, чтобы приложить её к своему уху и услышать шум моря, как делал этот мальчишка и позволял это своим друзьям. Теперь её мечта сбылась.
Она стояла под высоко устремлённым к небу бетельгейзианским кипарисом и с замиранием сердца слушала, приложив к уху раковину, слабый далёкий гул, действительно похожий на шум морских волн, каким она себе его представляла, потому что ни разу на море не была. Или, может быть, на свист океанского ветра. Или на вечную, бесконечную, прекрасную музыку вселенной. А ещё в этом гуле можно было разобрать стук колёс, гудки пароходов, крики чаек…
И вдруг сквозь этот гул она различила далёкий голос, настойчиво звавший её:
«Света! Света! Света!»
Она узнала бы этот голос даже сквозь вой урагана, раскаты грома и грохот землетрясения. Это был Глеб.
-Глеб! Это ты?! – воскликнула Света, прижав к уху ракушку изо всех сил. – Как я страдала без тебя, как мечтала тебя увидеть снова, услышать хотя бы! Ты простишь меня? – кричала она в бесконечность...
...
...Слушай, чего ты опять плачешь? Прекрати! Прекрати немедленно, я тебе говорю! Это кто – я злой, безжалостный и жестокий? А-а! Ну конечно. Я всё понимаю: ты просто мне завидуешь. Тебя гложет самое обычное чувство зависти. Тогда вот что: хочешь, я скажу, что я на самом деле просто валяюсь пьяный под забором, а всё, что я тебе наговорил, и про сверхсветовые двигатели, и про звёздные дворцы и рестораны, и все свои дикие философские концепции, и остальное – это лишь плод моего воображения, полная абракадабра, белая горячка, чушь собачья? Ты говоришь, что в таком случае ты лишь ещё больше бы меня любила? Ладно. Что же мне сделать в конце концов, чтобы ты не плакала?! Хочешь, я разобью все звездолёты, которые я наконструировал, и порву все свои чертежи и формулы, раз они приносят только одни неприятности? Хочешь, я скажу, что всё инопланетянское счастье, которое вроде бы ты видишь вокруг себя – не более чем галлюцинация, мираж в пустыне, наглая ложь и обман? На Земле не будет счастья. Даже если его попытаются завезти на неё самые цивилизованные инопланетяне. Впрочем, не будет и для них, не только для людей. Потому что утопия – невозможна. Достоевский, Оруэлл, Солженицын, кто только об этом не писал – но всё впустую. Мы хотим быть обманутыми. Утопия – это где-то за…»
-Глеб, мне не нужен никакой Солженицын. Я его вообще не знаю и знать не хочу. Мне нужен только ты!
«…где-то за сотни миллионов световых лет отсюда, на совсем чужих звёздах, в невероятно чужих галактиках – может быть. А на Земле возможны лишь несправедливость, войны, концлагеря, и это навеки. Земле всегда суждено быть посмешищем у цивилизованных звёздных жителей. Но и им, завоевателям, это даром не пройдёт. Они заразятся от побеждённых землян их алчностью, грубостью, низостью, жестокостью и когда-нибудь перегрызут друг другу глотки на своих Сириусах и Антаресах… Как, ты плачешь ещё больше?! Тебе что же, их жалко? Их, инопланетян? Да ты что? Ну какая для тебя разница, что будет с ними, главное – что ты будешь гулять по зелёному лугу и по берегу реки, я же сказал тебе! Что значит – «я не хочу одна, я хочу обязательно с тобой в обнимку»? А-а, вот как ты теперь заговорила! А помнишь, как ты когда-то ехала в автобусе со своим женихом и не желала мне даже ответить? Ведь это же именно ты не пожелала мне подарить любовь и этим не только мне помочь, но и повлиять заодно на весь ход мировой истории, не допусить всемирной катастрофы – не мучает ли тебя совесть?!»
Как странно, что всё это было. Неужели всё то, что было – могло быть на самом деле? Ах, если бы только вернуться назад.
И тем не менее?
«Жди меня, и я вернусь?»
«Только очень жди?»
-Это уже кто-то другой до тебя раньше написал, не ты, Глеб…
«Да, ты права. Был такой поэт… Видишь, какой я плагиатор...
Принц Андромеды 27.05.2023 21:32 • Заявить о нарушении