Семинар Б. А. Слуцкого 2-4

21.05.76
   В большом зале для всех семинаров была встреча с Вадимом Валерьяновичем Кожиновым – Слуцкий пригласил.
   Примерно 45-ти лет, профессор. Лицо у него сугубо ординарное.
   Слуцкий его представил, как самого главного литературоведа страны – «остальные занимаются тем, что полемизируют с Кожиновым».
   Говорил Кожинов часа два – получалось у него не занимательно, а как-то «по большому счёту». В основном, касался Тютчевского направления в поэзии 19-го века. Читал стихи Фёдора Глинки, участника войны 1812-го года. Выделял Шевырёва, Полонского, Случевского. Все стихи масштабные, «космические» или с таким подтекстом.
   Человек он, безусловно, крупный, особенный, незаурядный, но гениальности, которая потрясает, в нём не заметил. Сам Слуцкий ярче его.
   Потом он провёл среди нас опрос-анкету: шесть малоизвестных стихотворений – определите авторов. Оказалось: 4 - Пушкина, 2 – Тютчева. Понаписали все - кто во что горазд. Лишь двое были близки к истине – наверное, Бердников и Королёв.
   Я поставил шесть прочерков, а внизу приписал: «Все стихи вполне могли принадлежать одному автору, кроме второго - оно мне показалось из другого ряда».
   Конечно, уровень мой низок - элементарной грамотности не хватает. Надо навёрстывать – стоит постараться. А что умнее, чем себя занять? Расти надо - почва есть, образцы есть.
  В конце Кожинов прочитал своё любимое в настоящее время стихотворение – Тютчева – с безднами.
   Сравнивал поэзию, например, Пастернака с «приправой»: то, что у поэтов 19-го века прорывалось изредка, у Пастернака – горстями. Вот, казалось бы, поэзия в чистом виде, но и Пастернак приелся – у него одна, хотя и вкусная, приправа.
   А нужен хлеб. Хлеб, мысль - у поэтов 19-го века. «Пастернак» у них, как зёрнышки тмина в хлебе – для вкуса.
   Вообще, два часа общения с такими людьми, как Кожинов и Слуцкий, дают много. Я всё переосмысливаю, переоцениваю. Возможно, поздно, но лучше поздно, чем никогда.
   Дежурил ночью на испытаниях ТПД: две комнаты-камеры – с жарой + 60 и морозом – 60. Заводил будильник, спал на стенде, укрывшись курткой. Сейчас попробую смыться и выспаться. Зато отгулы будут.

26.05.76
   Руководить людьми – это искусство. И начальник обречён руководить коллективом в рамках сложившихся традиций, послаблений; если он станет жёстче только ради интересов производства и дополнительного интереса для людей за эту жёсткость не будет, то все постепенно разбегутся – уйдут туда, где легче и богаче. По закону сообщающихся сосудов – движение в сторону меньшего давления.
   Или людей надо компенсировать за дополнительную нагрузку, или самому подбирать людей надёжных, живущих объединяющей идеей, которые будут отказывать себе в комфорте ради высокой цели. И в коллективе, бригаде сразу видно, кто чего стоит – кто тянет лямку, а кто время. Не притворишься.

27.05.76
 Ну, и денёк! Целый днище.
   На работе немного волновался – волнение шло из подсознания, инстинктивно. В сознании, внешне был спокоен и равнодушен: а, всё равно.
   После работы зашёл в библиотеку, взял книгу Вадима Шефнера и на заводское литобъединение.
   Пришёл Лев Васильевич (Смирнов) и я стал читать стихи.
   Приняли безусловно – по большому счёту. Л.В. сказал: - Мы познакомились с ещё одним поэтом.
   Взял мои стихи, чтобы отдать их в «Родники» и «Молодую гвардию».
   Один заметил: - Нельзя перегибать с краткостью. Стихи должны «дышать», а у тебя сильно зашнурованы – свободы нет…
  Учту.
    Л.В. от разбора и критики воздержался – «поэт» и всё. Только сделал пожелание, что, мол, пиши, работай со стихами, не бросай.  Ладно, буду.
   После обсуждения в девять вечера позвонил из автомата Меркулову – он пригласил и пошёл к нему домой – рядом.
   Поговорили. В общем, месяца через три, когда всё утрясётся,  он меня возьмёт к себе в Отделение МВТУ.

12.06.76 (г. Владимир)
   С т и л ь   ж и з н и – вот чего мне не хватает. Что понимаю под стилем? Упорядоченность, однородность, пронизанность идеей, смыслом, целью каждого шага – естественно, с «лирическими отступлениями».
   Как пишу я неровно, так и живу пока – урывками. Стиль проявляется и в режиме, соблюдении решений и установок.
   Конечно, стиль закрепощает, но эта несвобода идёт изнутри и поддаётся регулировке. Мне не хочется опять составлять таблицы и подсчитывать свой КПД, как в школе и в институте. Надо просто научиться непрерывно работать и следить за собой. Постоянно!
   Всё просто: утром бегать на зарядку и обливаться холодной водой - появится крепкое здоровье, энергия и всё остальное. Здоровье – это ресурс, который надо поддерживать. Мало почувствовать себя человеком – надо стать им.

14.06.76
  Вчера в электричке ехал с Колей С. – он на армейской переподготовке в Томилино. Всю дорогу говорили.
   Интересный взгляд у него: я, говорит, заметил, что если кого обижу или сделаю зло, это зло обязательно вылезет в будущей жизни, вернётся ко мне.   
   Вопрос непростой – надо разбираться. По-моему, всё сложнее. А почему явно хорошие, добрые люди и дети попадают в беду и страдают, а плохим везёт и процветают?  По принципу – кому много дано, с того много спросится? Чего дано? Или оценка интегральная? Или наши критерии ложные? Или я не замечаю?

16.06.76
  Процесс отделки написанного по вдохновению стихотворения похож на выпрямление неровной проволоки. Начинаешь гнуть, выпрямлять – перегибаешь в другую сторону. Гнёшь обратно – выгибается в другом месте. Идеально «выпрямить» стихотворение, чтобы всё было сбалансировано, гармонично, как и проволоку, не удаётся. Остаются всегда недогибики-перегибики, неровности – особенно в длинных стихах. Но трёхстишия могут быть ровными почти идеально, так как это короткий отрезок прямой, «кусочек проволоки».
   Для того, чтобы стихотворение стало ровным (и рифмы, и размер, и смысл), нужен вкус, глазомер, опыт. В некоторых стихотворениях «тонких» допуск – доли миллиметра. Это надо чувствовать. Редко стихотворение ровным получается с первого раза - нужна доводка, часто мучительная. Муки слова - не выдуманная вещь.

17.06.76
   Не проходит печаль – фонит.  Отчего она? Не поймёшь. Может быть, от предчувствия войны. Но печаль – вот она, реальна.
   Война, наверное,  большая будет – и тогда всё прахом пойдёт. Вся история – войны, войны, войны. А что сейчас – перерыв?  Обстоятельства стекаются, факты говорят, что грань войны близка. «Если ружьё висит на стене, оно должно выстрелить». Накопленное разряжается, дойдя до критической массы.
   Повезло, что из послевоенного поколения – та война по мне не прошлась, не задела. По родителям прошлась жёстко: отец еле выжил после ранений и мама могла погибнуть несколько раз. Сколько же молодых людей погибало, не достигших ничего.
   А я прожил 25 лет и неплохо вполне. И радости были, и условия неплохие относительно прошлых времён.  В общем, умереть не страшно – кое-что уже было.
   Кроме жизни нечего терять, а в жизни-судьбе мы не властны, что-то свыше есть, поэтому и волноваться не стоит ни по какому поводу. Всё, что должно прийти, придёт само собой. Только ушами не хлопай, не плошай и делай, что можешь.
   Верю в Разум – единый и всемогущий. Добрый Разум, справедливый. «А иначе и жить-то нельзя», как сказал Игорь Селезнёв. Тупиков не переношу. Тогда жить незачем.
   Перерабатываю ТУ (технические условия) по ЕСКД – эх, и мутота! А куда денешься?