пространственное

Снова сноп облаков белосахарной пышной куделью
Над распаренным лугом в лазурном пространстве плывёт.
Над могилами тех, кто ушёл умирать за идею,
Над жилищами тех, кто наелся медийных блевот.

Всё раскатано в лист, поварски мукомольно и ловко,
Не убавилась прежняя спесь и румяность лица.
И торгуется вновь за хамсу молодая жидовка,
На наречии звёзд некошерно браня продавца.

Всё словами без букв на грядущих скрижалях зовётся.
Всё к чему-то зовёт, и предчувствием тычет под дых:
И вода, что дрожит в темноте золотого колодца,
И нечаянный ветер в заборных обломках гнилых.

И опять этот выбор как опытный дар принимаю
Под десницей всещедрой Превечного Бога-Отца —
Вспоминать Моисея, ушедшего в небо Синая,
Или плавить серёжки и лить золотого тельца.

Неужели тебе тихий шелест небесных внушений,
Дорогая жидовка, не слышен как многим сполна:
Заплати за хамсу лишний рубль, иль гривну, иль шекель —
Что за разница нынче, какая на рыбу цена?