***

Хлеба и Конституции!
20 мая 1795 года (I прериаля III года) в Париже началось восстание  городской бедноты под руководством уцелевших радикальных якобинцев («последних монтаньяров») против термидорианского Конвента. Лозунг восставших был прост – «хлеба и Конституции 1793 года», которая, как известно, так и не была введена в действие.

Ещё в конце предыдущего месяца –  флореаля в Париже начал распространятся памфлет под названием: «Восстание народа – дабы обрести хлеб и отвоевать свои права». Его авторы утверждали, что у правительства имеются тайные склады, на которых хранится продовольствие, придерживаемое для того, чтобы позволить власть имущим реализовать свои «бесчестные планы», тогда как народ умирает от голода.  Правительство, сознательно морящее людей голодом – это правительство узурпаторов и угнетателей. Таким образом, восстание народа, «поднявшегося с колен», абсолютно легитимно, поскольку 35 статья «Декларации прав человека и гражданина» 1793 гласила: «Когда правительство нарушает права народа, восстание для народа и для каждой его части есть священнейшее его право и неотложное обязанность».

К этим требованиям постепенно добавились новые: освободить всех арестованных после 9 термидора, против кого не было выдвинуто обвинений, а также депутатов Конвента, арестованных после предыдущего, жерминальского восстания, отменить смертную казнь для всех, кроме эмигрантов и фальшивомонетчиков, вернуть оружие санкюлотам, а главное – начать искать по домам спрятанные запасы муки, с тем чтобы раздать их нуждающимся.

Поначалу успех сопутствовал восставшим. Санкюлоты ворвались в Конвент, убили одного из депутатов и как в лучшие времена революции насадили его голову на пику.
Конвент был уже готов удовлетворить их требования. Правда, сделать это можно было лишь вернувшись к пресловутой политике «максимума» цен и зарплат, то есть вновь пойти по пути покойного Робеспьера.

Между тем восстание разгоралось.

Вождей термидорианцев можно было упрекать во множестве пороков – от былого участия в терроре до продажности и любви к роскоши. Не всех, конечно; тот же Буасси д’Англа – творец Конституции 1795 года – был человеком вполне достойным, хотя во времена террора превозносил Робеспьера – но куда было деваться? – такие уж были времена.

Но трусами термидорианцы точно не были, ведь само выступление против Робеспьера потребовало от них колоссальной отваги. Не сплоховали они и на сей раз. Вызванные ими войска с большими жертвами подавили восстание. В числе командовавших этими войсками был Иоахим Мюрат – будущий прославленный наполеоновский маршал.

За этим последовали репрессии: 36 смертных приговоров, 6 из них – депутатам – «последним монтаньярам. Все они попытались заколоться в камере одним кинжалом, но это  удалось только троим: один скончался в телеге по дороге на эшафот, а двое были гильотинированы.

23 июня 1795 г. Буасси д’Англа выступил в Конвенте с докладом, изложив проект новой Декларации прав и Конституции.

«Декларация не является законом, – заявил Буасси д’Англа, – мы тщательно позаботились о том, чтобы избавить её от всех анархических идей, внесённых в неё тиранией, желавшей всё ниспровергнуть и всех поработить». 

Такой «анархической идеей» было сочтено право на восстание. «Вот почему мы, – продолжал Буасси д’Англа, – отменили 35-ю статью, которая была делом рук Робеспьера и не раз становилась боевым кличем бандитов, поднимавших против вас оружие».

Это было последнее народное восстание. После него, как тогда говорили, «народ подал в отставку». Как отмечал историк Жорж Лефевр: «поражение прериальского восстания является одной из важнейших дат революционного периода. Народ перестал быть политической силой, участником истории. Теперь он был не больше, чем жертва или зритель. Именно эта дата должна рассматриваться как конец революции. Её движущая сила была сломана».

Концом революции это восстание всё же не стало – таковым традиционного считается 18 брюмера VIII года или 9 ноября 1799 года – военный переворот, приведший к власти Наполеона Бонапарта.
#АнатолийКучерена