В трамвае. Театрализованное представление. Сцена 6

Первый Пассажир, чуть позже — Второй Пассажир

ПЕРВЫЙ ПАССАЖИР (говорит по телефону). Алло, больница? Здравствуйте. Будьте добры, скажите, пожалуйста, к вам сегодня поступил пациент по фамилии Утконосов... Да-да, Ут-ко-но-сов... Так вот, мне бы хотелось узнать, в каком он состоянии сейчас? Кто спрашивает? Спрашивает его непосредственный начальник, Филимонов Денис Валерьевич... Да, это я вызывал бригаду "Скорой помощи"... Да, слушаю Вас... В госпитализации не нуждается? Странно, он же в обморок упал прямо на моих глазах... Это же, наверное, что-нибудь гипертоническое, предынсультное... Ну конечно, перенервничал, до сих пор переживаю, вот и звоню... Не я? Простите, в каком смысле?.. Ах, это он перенервничал?! Обморок на нервной почве? И всё?! А Вы уверены? Что?.. Да, верно, из моего кабинета увезли, да... Да, действительно, я вызвал его к себе для разговора, нужно было обсудить кое-какие нюансы... Ну что Вы, никакой стружки я с него не снимал! Да не песочил я его, ну о чём Вы говорите! И голос я на него не повышал, уверяю Вас! Я и не успел бы этого сделать, даже если бы и намеревался!.. Что? Да ничего не успел, в том-то и дело! Зашёл он ко мне в кабинет... Да, Утконосов... Предложил я ему кресло. Тот сел. Смотрю, а на нём буквально лица нет: белый весь, ну просто как мелованная бумага для принтера! И весь дрожит. Буквально ходуном ходит! Спрашиваю, мол, что с Вами? Он кивает, мол, всё хорошо. Сказать не может, что-то с речью, но взгляд осмысленный, хотя и затравленный какой-то... Ну, думаю, мало ли, может, дома проблемы, с женой там, с тёщей... В общем, приступил я к разговору. И вот буквально одну только фразу успел произнести: я бы, говорю, хотел сделать Вам замеча... И вот верите, даже слово не успел договорить до конца, как он рухнул без сознания! Ну, я сразу же "Скорую" вызвал, до приезда машины ему голову холодной водой смачивал, нашатырный спирт ему под нос подносил... По щекам, правда, бить не стал, мало ли, думаю, нельзя, наверное, бить по лицу при гипертоническом кризе... Не криз? И даже не давление? Всё же нервы? Вы уверены? Хорошо, хорошо, извините, я Вас понял. Простите, не хотел Вас обидеть. Просто странно, с чего это он так разнервничался... Я ведь даже не успел ничего сказать... Замечание? Какое замечание? Я ему сделал замечание? Да нет же! Я хотел сказать, что намерен сделать ему одно замечательное предложение, и даже не успел договорить, как он... Вы полагаете, он решил, что я собирался сделать ему замечание? И что, этот обморок... Так он что, испугался замечания?! Вы уверены?! Ах, да, да, простите, ради бога, вырвалось! Нет, я вполне уверен в Вашей компетентности... Ещё раз простите... Да, а что же всё-таки с Утконосовым? Привели в чувство, напоили валерьянкой и отпустили? Угу... Вон как... Ясно. Да, я Вас понял. Что ж, спасибо Вам большое! Простите, что потревожил! И Вам всего доброго!..

Кладёт трубку. После паузы, сам себе:

Ну надо же: упал в обморок от страха! Бывает же такое...

В это время рядом с ним уверенно плюхается на сиденье Второй Пассажир, тоже с телефоном возле уха.

ВТОРОЙ ПАССАЖИР (говорит по телефону). Вот ты мне, дружище, что хочешь говори, а я тебе скажу так: как себя с начальством поставишь с самого начала, так дальше и жить будешь. Начальник должен знать своё место. Сидит он в кабинете, весь такой важный, вот и пусть сидит. Всё равно от него толку — ноль. И никакому начальнику не позволяй себе на шею садиться! Начальников много, а ты один, твоей шеи на всех не хватит. И не для того она, шея твоя, предназначена, чтобы на ней начальники ездили. Начальника нужно держать в кулаке! Он тебе — слово, ты ему — два. Он тебе — пять, ты ему — десять. Кто бы перед тобой ни был, стой на своём. Режь правду-матку! Лизоблюдов много, а ты один, к тебе прислушаются. Главное — не бойся. Начальство, оно только с виду такое грозное, глаза пучит да щёки надувает; а как его за горло возьмёшь, как его матюками обложишь — куда чего и делось, сразу сдувается, лапки кверху. Это вот сегодня, значит, случай со мной вышел. Вызывает, слышь, меня к себе начальничек мой, нос с очками. Ну, захожу я в кабинет, сажусь в кресло напротив него и киваю: мол, давай, начинай свою бодягу! Да, вот прямо так, как тебе рассказываю, так всё и было. Ну, он, значит, тык-мык, туда-сюда, не знает, как и начать; мялся, мялся, потом и говорит: я, говорит, по Вашей работе, говорит, имею, говорит, замечание... Это мне — замечание?! Ты представляешь, нет?! Мне, Утконосову, — замечание?! Ну, я молчать не стал, не такой я человек, чтобы молчать перед начальством, встал, значит, и говорю ему прямо в лицо: это какое такое, говорю, ты ко мне замечание имеешь?! Да моргал я, говорю, на все твои замечания!.. Да, прямо так и говорю... Да я, говорю, тебя в упор не замечаю, не то что, говорю, твои замечания! Это, говорю, для других ты — важная шишка на ровном месте, Филимонов Денис Валерьевич; а для меня ты, говорю, — Охламонов Редис Вареньевич!!!

Рассказчик явно намерен продолжать в том же духе, но в это время Первый Пассажир, слышавший весь монолог, непроизвольно издаёт горловой звук, отчасти похожий на рычание. Второй Пассажир машинально бросает взгляд в его сторону и вдруг, вздрогнув, разворачивается к нему всем корпусом.

ВТОРОЙ ПАССАЖИР. Здрав... вствуйте, Редис Варе... Денис Вале...

ПЕРВЫЙ ПАССАЖИР. Виделись, Крысохвостин!

ВТОРОЙ ПАССАЖИР (машинально). Утконосов...

ПЕРВЫЙ ПАССАЖИР. Крысохвостин!!! Это я тебе, Крысохвостин, говорю как Охламонов Редис Вареньевич!!!

Второй Пассажир хватает ртом воздух и обмякает на сиденье.

ПЕРВЫЙ ПАССАЖИР. Эй... Крысохв... тьфу! Утконосов! Эй! Ты чего, опять в обморок упал?! Да что ж такое... Наказание мне с тобой, Утконо... нет, всё же Крысохвостин!

(Достаёт телефон)

Алло, "Скорая"? Мужчина, средних лет, обморок. Трамвай номер тринадцать, остановка "Вокзал"... Говорит Охламонов Редис Вареньевич...