Из вериг в веки

Идёт трамвай в депо, как посланный за солью
диспетчером отсель досель через кольцо.
Иду домой и я, но странною любовью:
как будто на часах без четверти в лицо.

Прикинь: ГКЧП вломило демократам,
до света светлый лик Янаева не трожь.
Кто ночевал под мост стремительным домкратом,
тот по определенью рыба-бомж.

Иди кормить червей – доска к твоим услугам.
Ступай отрезать пай от ласковых волос.
Расти ростки ростков, кружи кругом по кругу –
везде ламфрен-ламфра. Бесплатно, но всерьез.

Серьезным будет гул спустившегося лифта,
бесплатным будет лай открывшихся дверей.
И чем подъемней дух, то тем банальней рифма.
Как грудь в мечте моей. Как член мечты твоей.

А может, кошелек. А может быть, прическа.
А может быть, билет на троцкий пароход.
А может быть, вообще соседская девчонка.
Но нет: скорее, рот и то, что в нем растет.

Тогда держи: весной встречаются трамваи,
которым ни депо, ни рельсы невдомек.
Которым тупики – и те порой давали
за можность слышать межколесный рок.

Толстиниада дев, федориада девок,
пушкиниада лиц, гоголиада рыл, -
я буду равен всем отсель до напоследок,
откуда б ни был сын, и кем бы он ни слыл.

***********
Лишь бы только не тем покалеченным,
что человечество чтит человечиной.
Что ни ешь, как кого ни еби,
все одно: аппетит – от любви
***********

Итак, идем домой: я и рассудок сонный.
Весною каждый - скот в зависимости от.
Весною каждый дом прихорошится домом,
где кот или жена, но точно (вроде) ждёт.