Тамарь

Художник Джеймс Тиссо
Картинка из интернета

Когда Давид Завоеватель сел победителем на трон,
Он с правом сильного накинув на плечи царственный хитон,
Похоронив царя Саула и укрепив свою страну,
Взял в жёны дочь царя Талмая, окончив долгую войну.

Ему Мааха из Гессура сначала дочку родила,
И дочь росла как ангел божий, всегда послушна и мила.
Судьбу пророки предсказали, и рок исполнит приговор –   
Для рока нет земной преграды, как было в жизни до сих пор.

Мааха веру изменила, когда гиюра день настал,
Приняв обряды и законы – Давид её еврейства ждал.
Потом в походе появился Абессалон, крепыш-бунтарь,
Хотя ворчали за спиною, но было истинно как встарь.

В восточном царстве иудеев росла царевна близ дворца,
Среди зелёных пальм гуляла под взором нянек и отца.               
В саду весеннем пчёл жужжанье и бледно-розовый миндаль,
Два брата рядом, но сквозила в глазах незваная печаль, 

Струилось время чередою… Пылала юной красотой
Тамарь безгрешная, как ангел, томилась в нише непростой.
Абессалон любил сестрицу, её, любя, боготворил
За добрый нрав и непорочность, и по особому хранил.

Злой рок послал в час безмятежный любимца старого отца
Родного брата ей на горе, как оказалось подлеца.
Амнона жизнь – сплошная праздность: друзья, утехи, кутежи,
А в остальном пустые будни, как в знойный полдень миражи.
 
И возжелал Амнон сестрицу в тиши величия садов,
Нечистой страстью воспылал он, был как подлец на всё готов.
Когда был мал, ходил за нею, и мог помочь прогнать печаль,
Но время шло, он изменился, но изменилась и Тамарь.

Порочной страстью в день обмана к сестре распутник воспылал,
А Йонадав, друг закадычный, ему при этом помогал.
Известный подлостью коварной, он дал распутнику совет,
Как поступить, когда все в поле, и никого в жилище нет.
 
Хитрец прилёг, «больной и слабый», к отцу воззвал он посему
Просящим голосом, капризно, чтобы сестра Тамарь ему
Своей рукой спекла лепёшки. Потом их надо положить
К больному ближе к изголовью, своей рукою накормить.

Когда сестра, исполнив волю, открыла внутрь резную дверь,
Себе на злую долю вышло. «Больной» вскочил, как дикий зверь,               
Схватил и, грубо надругавшись, он кукабаррою* заржал,
Тамарь ушла в бреду безумном, пронзали грудь три сотни жал.

Когда свершилось, что свершилось, опустошённость и тоска,
И  криком всех оповестила, в надрыв кричала: смерть близка!
А брат, злодей, лишь ухмылялся, велев забрать её слуге,
Ни грех чудовищный, ни жалость не поселились в очаге.

Решил замять поступок сына, сужденья Б-га ждал Давид,
Абессалон кипел от горя, до слёз взбешённый от обид,
За гнус бесчестия сестрички, замыслил в гневе в час срамной:
«Я отомщу, Амнон, проклятый, укорочу твой срок земной!»

*Кукабарра – птица, которая хохочет неотличимо от человека