Один Кобейн в поле не воин

Ревизор, погоди. Сколько хочешь за точку?
Наше дело идет по неписаным строчкам.
Не вели раздевать капитанскую дочку.
А вели отиметь ее мать

И тогда поглядишь, как раздвинут торосы
мои ляхи (хотя, отвернись: ноги босы).
И как будут цвести миллионами розы
(впрочем, дважды их в паспорт ****ь)

Каждый Курт должен знать, где сидит человечек,
чьим челом был увенчан, без малого, венчик.
Не сказать, чтоб господь погрузился по плечи,
но кто пробовал так же шагать?

Каждый Чехов, ружье намекавший в гостиных,
уповает на то, чтобы Курт был наивным
ровно столько, сколь нужно для фильтра на «Приму»,
ибо неча перезаряжать.

Запинайся в делах и замешкайся в речи.
Упирайся в болото рассыпанной печи.
Шли проклятья в скворечники дел человечьих,
отопрись утюгами от льдин.

И тогда будет все, как до Гродного было:
переправа, и, знать, не меняем кобылу.
Сколько б ни было нас, сколь бы нас ни убыло,
все одно. Или вовсе – один.