Философия бильярдного шара

    Глава восьмая в двух частях.
Часть а. Философия бильярдного шара

                Восхитительная тишина.               
    Когда человеку остаётся лишь память, он вспоминает что-то, что будет его поддерживать. Не исключением был и я. Посаженный истуканом у окна, брошенный матерью, с огромным трудом могущий повернуть голову мне был оставлен мир. Мать впихнула в меня овсяную кашу и с неизменным злобным напутствием, скорей бы ты сдох, ушла.
   Мир за окном. Конец лета. Скучный, обездвиженный. Как и я двор. Здесь живут старики, и они, или не хотят ходить, или сидят на даче. Тишина. Бесфигурное пространство. Мир…
   Я закрываю глаза. И мир преображается. Я могу иметь всё, что имеют обычные люди. И даже больше! Абсолютно. Но самое главное – Моцарт. Его музыка – трамплин для моего движения. Мать, всё-таки, как ни ругает меня, выполняет мою просьбу. Моцарт… я закрываю глаза и иду по огромному цветочному полю. Пять часов утра – утренние росы омывают мои ноги. Я в коротких шортиках. Утренняя роса смывает грязь, и грусть с моей души. Мне кажется, что гигантская катастрофа, случившаяся со мной, прошла. Её просто не существует.
   Я – прикованный креслу паралитик. Приходивший недавно врач отмерил мне несколько месяцев жизни. Точнее пять. В лучшем случае. Психо…точнее мозгоправ – ещё меньше. Но…но меня не волнуют пророчества этих экскулапов. я… я закрываю глаза и…
   Я иду по утреннему полю и выхожу к морю. Там есть пирс. Мостик, достаточно глубоко уходящий в море. Подхожу к краю и смотрю на набегающие волны. Я жду. Она прилетает. И она прилетает. Это происходит почти всегда одинаково, и почти всегда по-разному. Она. Девушка с живым лицом.
   И отступает всё. Бесчеловечная жизнь, боль и страдание. Мир реальный отступает и приходит другой.
Для анализа структуры образа нужно уловить признаки структуры образа, признаки понятия и признаки предмета мысли. Миропонимания. Уловить их как отражение прежних…
   Шар. Бильярдный шар разбивает треугольник из множества шаров. Расчёт? Опыт? Или удача игрока, впервые взявшего в руки кий и забившего два шара?
Она крылата. Она с ярко бело жёлто-синими крыльями заполняет меня.
Я люблю тебя!
Я люблю тебя!
Я люблю тебя!
Телу. Духу. Богу что во мне.
Тысячекратный свет звездисто-волшебных слов освещает мою душу. Проникает в каждый её уголок, каждую заталинку выметая тьму грусти, тоски и сомнения.
Я люблю тебя!
Я люблю тебя!
Я люблю тебя!
Эхом звучу ей в ответ я. Эхом тысячекратно-звучным.
Сладкая истома.
Я открываю глаза.
–  Хо оохх…
   Я не сразу всё понимаю, откуда взялся этот топот каблучков. В тишине. В вечной тишине соседской квартиры. Тишина разрушена! Тишина разбита! Тишина повергнута в прах. Тишина разломана, как ломает своими грубыми заиндевевшими, пропитанными земляными «реками» в микротрещинах толстых пальцев кусок хлеба голодный крестьянин. Решительно и бесповоротно! Бесповоротно!
Я пришла.
Я буду здесь!
Здесь будет новый порядок!
   Слышатся голоса. Я лишь улавливаю обрывки фраз, но самая главная, сдаю комнаты на полгода, и мне нужен тут порядок.
   Тишина умерла. Разве что только заложить уши ватой и не слышать ничего. Но как можно отвергнуть мир, пусть и чужой, но такой маняще-незнакомый?
Люблю.
Ненавижу.
Что я ему скажу через…
Если буду жить.
Я буду жить вечно! Я буду жить вечно, пока дышу!

                Преображение
  В бильярде есть правило. Надо целиться в самый центр шара. Чётко рассчитать, как ударить. Увидеть внутренним взором как он столкнется с другим. Верный удар один единственный – неверных, великое множество.
   Меня скрутило. Я снова не могу двигаться. И снова единственная для меня картина – окно. Окно и взгляд через него составляют мой мир. Не знаю. Что со мной происходит, но уже третий раз одно, и тоже. После потрясения мне выпадает шар…паралич. Всего или отдельных частей. Тела или мозга, и всего вместе. Шар закатился в лузу.
   Конец лета, всё цветёт, а сижу неподвижно у окна, куда меня посадила мама. Сижу и смотрю. Когда-то я не знал о жизни другой, и, не мечтал о чём-то больше. Но всё поменялось. На самом деле мы не ценим того, что называется счастьем. Мама покормила меня и куда-то убежала. На улице – никого. Даже мамочки, что раньше гуляли во дворе, не появляются. Детки, видимо подросли, их отдали в ясельки, а мамуси ушли на работу. А может потом у что дом старый. Точнее здесь живут люди в возрасте, и мир пропитан их невесело унылыми мыслями о грядущем конце, болезнях и прочем.
   Я, как собака всё чувствую и всё понимаю, насколько мы зависимы друг от друга. От настроения других людей. От еды, которую принимаем, от погоды. Что-то меняется. Солнце, дождь наваливаются на полушария мозга, складываются в косинусы и тангенсы, и ещё множество математических составляющих. Всё в один котёл. Точнее блендер. Ты включаешь его, и пять апельсинок вкинутых туда превращаются в кислую массу. Потому что там есть лимон. Всего один лимон.
   Сколько ни поливай любовь хорошими словами, но одно усилие пальцев сломает маленькое, неокрепшее растение. Это как аллергия. Она приходит в определенное время и заявляет на тебя свои права. И опять мама говорит на меня дыбил. Но пробуя бороться и анализировать, я осознал удивительную вещь. Тысячи верблюдов, нагруженных воспоминаниями, отправляются в путь. Тысячи следов…Отпечатков. Они всплывают во мне и моментально складываются в формулы.
   Мир – это математика. До тех пор, пока мы не рассчитаем идеальную модель поведения и осмысление – ничего не будет. Точнее будет, но ты сам потом поймёшь ошибки.
   Наверное, моя болезнь выключает часть мозга, и всё что у людей второстепенно становится во главу угла. Я отлично слышу пение птиц за окном, шум машин и человеческие голоса. И в то же время зоны Брока и зоны Верники, двигательной зоны, сенсорной и зрительной. В какие-то периоды, я не могу определить, почему это так происходит, что-то работает в усиленном режиме, а что-то отключается. Даже я заметил, что в какой-то момент перехожу на теле графический стиль разговора. С Мамой. Мама теперь единственный слушатель и собеседник. Правда очень нестабильный, потому что, как она сказала, ей пора подумать и о свей жизни кроме жизни сына-дыбила!
   Самое плохое во всём этом это отключка, пусть и ненадолго теменной доли. Это центр общих видов чувствительности. Меня-то бросает в жар, то в холод, то бегают «мурашки» по всему телу. Но хуже всего, что я теряю чувство пространства своего тела.  Мне иногда начинает казаться, что кроме меня в этом теле ещё кто-то есть. То мне кажется, что я обладаю невероятно мощным инструментом на психику – гипнозом! Правда это длится недолго, но возникает у меня с периодичным постоянством. Но сейчас я вспоминаю.

                Стук женских каблучков и… последствия!
Ассоциация помогает вспоминать, но эти кусочки памяти могут быть причудливыми.
   Три недели назад, именно тогда она поселилась. В одночасье! Я никогда не обращал внимания на соседей что жили вверху. На второй этаже. Наверное, потому что ходил, был занят своей жизнью. Может потому что они не часто появлялись в квартире. Только в одно утро я услышал шаги. Шаги на д головой. Точнее стук каблучков. Мелкие, но звучные вибрации пронизали пространством мою душу. Душа ставшая, спавшая, как кошечка калачиком возле батареи, приходя в себя после сокрушительного поражения. После этих бесконечных вопросов – почему? почему она так поступила? Что я сделал не так? Чувства, волновавшиеся как в море волна, утихли, скукожились, и превратились в небольшое озерцо, тихо зажившее возле леса. Большого и могучего леса, в котором было моё озеро-душа. Лишь залётные птицы, на какое-то мгновение, потревожив, моментально снимались с места и снова отправлялись в путь!
   Шаги. Точнее стук-перестук каблучков молодой женщины. Именно молодой, старые так не умеют ходить!
Человек обладает свойством, когда он чего-то не может сделать, он готов отдать всё что угодно ради того, чтобы обладать! Вместо утреннего кофе, вечернего успокоительного… я просто не мог не думать о ней! Какая она? Блондинка ли брюнетка? Высокая или мелкая? А может она толстая? Мнет, она не могла быть толстой. Той лёгкости у толстых нет! Она просто красавица! Она восхитительная красавица! У девушки с такой летящей походкой, и таким изумительно-ручеистым голосом не может быть некрасивая внешность, неприятная фигура! Любопытство снедало меня. Прикованный к стулу я не мог не думать ни о чём и ни о ком кроме неё…в какой-то момент, она мне приснилась… да, она была для меня не видна. Она пришла ко мне исповедоваться. Я был священником. Неприступным священником, для которого все земные блага были чужды, и вот… вот она пришла и сказала, что есть мужчина… мужчина для неё недоступный, но…
   Я понимал – это сон. Я понимал, что все, что я вижу, это всего лишь игра моего воображения, но мне хотелось смотреть и смотреть этот сон. Она сказала, что жить без меня не может, и если я ей не отвечу, то она покончит жизнь самоубийством! Я, конечно, ужаснулся, но сразу, же отказался. Плоть не должна возобладать над духом. И вот итог – я стою перед её гробом. В церкви, самоубийство считается большим грехом. Она лежит, меня тайно позвала её родня. Смотри, она в предсмертной записке всё рассказала. Сказала, что жить не может, никого не винит, но есть одна просьба. Всего одна – пусть приду я…она полюбила не того… я для неё ангел…а она… она развратная и греховная…
   Стук каблучков над головой. Ты не знаешь, какая она и это рождает иллюзии. Я не знал ни имени, не видел лица, и фигуры…нет, фигуру вроде её видел. Она сказала кому-то по телефону, что выходит, и я потом видел девушку торопливо шедшую. Я видел её со спины, но я уже любил её. За голос, за эти стучащие каблучки.
Влюбленный чем-то похож на ребёнка. Для него нет запретов. Для него нет такого понятия – потом. Для него есть понятие – хочу. Хочу сейчас, и для избалованных детей родители порой открывают любые двери…
Для меня её голос звучал как птичье щебетание, проклюнувшееся в утренней тишине.
   Наверное, пенсионеры ещё отдыхают на своих дачах, в своих деревенских домах. Суть не в этом. Просто я давно уже не видел девушку. Наш дом стоит в глухом переулке, и все пешеходные маршруты проходят мимо нас и тут… голос… всё глубже и глубже я увязал в своём стремлении обладать ею. Прикованный к стулу, наполовину ослепший, зато с активизировавшейся зоной речи и мышления, я буквально чувствовал на физическом уровне, чувствовал её. Она прекрасна как сама мадонна! Я уже узнал из её разговора, что её зовут Алена. В перестуке её каблучков я слышал музыку Моцарта, Сальери, порой звенелигривый Шопен. Я глубоко верил, что девушка наверху – прекрасна! А потом появились они…

                Три необыкновенные разности!
   Шар может катиться по прямой. Насколько он прямолинеен – настолько точен удар. Очень многое зависит от того, как ты держишь кий. Насколько ты чувствуешь его. Но самое главное, насколько ты видишь с какой силой, он ударится о другой шар.
   Их стало трое. Три подружки. Учебный год в университете начался.  Они уже на втором курсе, и в первые сентябрьские деньки их головки были полны желанием добиваться чего-то. Точнее парнями, которых они охмурят. Наверное, не будь обострения болезни, я бы и половины не услышал, но благодаря ней и моему целенаправленному вниманию я вскрывал девичьи тайны, как мачо вскрывает бутылку из-под пива.
   Любовь! Желание любви и счастья, это самое сильное стремление, в котором живут молодые женщины. И, даже если они терпят поражения на любовном фронте, они снова и снова восстановившись, превращаются в бойцов. Оттачивается мастерство, приёмы, мимика…
Я много раз слышал, сколько раз я слышал, как одна из них говорила
– А стала вот так…
– А я скорчила мордочку, недовольную, и говорю ему, ты, наверное, попутал приличную девушку со шлюхой! И смотрю на его! Ох, вы знаете, мужики такие тупые, он могут и поверить, что я действительно такая хорошая… неприступная! У меня был один. Неплохой парень, я ему сказала, а он и пропал. Звоню ему, а он мне ну ты ведь мне сказала, что до замужества… нет, девчонки, парни определенно тупые! Но ведь не могу я ему сказать, ты мне нравишься, и я уже решила, что если всё будет хорошо, то я ему отдамся на третьем свидании. А может, если очень захочется и на втором! Так эти парни… им бы только пиво пить!!!
   Я слышал всё! Я слышал, как они шуршали бумагой в туалете! Слышал шелест потрепанных страниц «бурды» когда они сидели на толчке. Или ещё какого-то модного журнала. Они держали литературу в туалете. Это уже стало у них традицией. Они весь первый курс также жили вместе. Полгода, пока к бабке, у которой они снимали квартиру, не стал приезжать внучок. Наглый и толстожопый. А к тому ж ещё и пьющий. Он взял деньги за «хату», пропил с «дружбанами», и явился к ним через три дня требовать просить на опохмел. В счёт будущих платежей. Считай, вытребовал из них. А потом они получили нахлобучку от бабули. В общем, сдав летом экзамены, они распрощались с этой семейкой.
Именно там, в туалете вынашивались прагматичные, грандиозные планы.
– Слушай, Таня, а вот кто знает, куда подевалась страница пятьдесят четыре?!!! Я как раз хотела такую помаду заказать. Ты взяла? Ты вырвала сама? Вот ты молодец! Да ладно вам девчонки, нашли из-за чего спорить! Слушай, а что действительно хорошая помада? Я тоже себе хочу! Ну да, тут волшебная помада, сразу как помажешься ей, так толпа парней у своих ног появляется! И все. Конец вольной жизни. Алёна, замуж пойдёшь? Я колечко с брильянтом себе присмотрела. Да ей не надо. У Алены, парень есть! Он и купит. Ей уже не надо! Как не надо, а для его? Пусть… ого!!! Так ты полрулона употребила. Не брильянты, а грузовик туалетной бумаги купим! У этой помады персиково-грушевый вкус!!! Мой Серега такой любит! Дай! Я тоже себе закажу!
    Так я узнал, что у моей любимой есть любимый парень. Или просто парень. Этого я ещё пока не понял.
На кухне царствовала романтика в широких юбках восемнадцатого века: а когда я подала ему руку, он поцеловал мои пальчики. Я говорит, готов ради тебя горы свернуть! Подлецом оказался! Воспользовался моей слабостью и бросил! Но я верю в прекрасную, чистую любовь!
– С первого взгляда!
– Да, с первого взгляда она самая сильная! Ты просто почувствуешь, что он твой и всё! Это на уровне феромонов.
   В ванне по утрам была необходимость смыть королевство сна, но, когда наступал вечер… когда наступал вечер царила сладкая истома прекрасных тел, укутавшихся как в зимние шубы пену. Вкусно пахнущую пену. В мечты. О мужчинах.
   Эфемерность плоти – реальность божьего мира. Великой мечты! Мечты, что реализуется! Любовь, секс, или просто, когда Он рядом. Единственный! Единственный Мужчина. Её мужчина!
   Мужчина для каждой из этих девчонок. Вначале, как мне казалось, таких примитивных, что инфузория туфелька просто Эйнштейн. Но чем больше я узнавал, тем больше убеждался в обратном. Я не просто узнавал, я просто погружался в мир каждой из этих девчонок. Они полностью затмили мир, что был у меня внутри и вовне, за окном. Даже мать с её привычным «когда же ты сдохнешь, ещё и кота завёл» меня не трогала. Мои чувства были немы к мирам. Другим мирам. Кроме этих трёх. Точнее, была ещё кошечка, Элька, которая ластилась ко мне и была, наверное, самым верным и преданным другом и в радости, и грусти. Осень сама по себе накидывает плащ грусти и размышлений. Подведения итогов. Но странным образом, прошлое не стучалось ко мне, будущего просто не было, было только, то, что происходило там. Но мир… Там, наверху, был потрясающе интересен.
   Я всегда стремился выжать максимум из того, чем обладал. Или что во мне проявлялось. Развить качества, которые есть сейчас до максимума. И это сыграло со мной шутку. Это я прочувствовал, как только проклюнулись подснежники памяти.
Сейчас! Сегодня!
Женщина в ванне…любовь как в фильмах: раз и надолго выработанное клише: лепестки роз, свечи, ОН, могучий и прекрасный! Мир женщин цветист и ярок!
Пионы, ноготки, гладиолусы, хризантемы – предпочтения у одной,
Календула, розы, фиалки – у другой.
Гвоздика, пион, хризантема – у третьей. У всех разные предпочтения, н есть и кое-что общее. У предпочтений зодиакальных знаков: львиц, весов, скорпионов.
Фигуры.
 Томас Гоббс вывел концепцию памяти из галилеевой механики. Образ, запечатлевшийся в сознании, постепенно утрачивает свою силу и отчетливость, как ослабляется вызвавшая его причина. У меня всё шло по нарастающей. Память переживала весну, лето, осень в ускоренном порядке.
В зале у них было чтение, с мобильников или книжек, игра во всевозможные шарики, как бы игра ни называлась!