Шуточная. Про Батюшку Игнатия и его бородку

После того, как Марина с детьми и котом ушла, Игнатий начал попивать.
Он скрывал это, конечно, будучи Батюшкой в селе. Но скрыть, что его покинула Матушка с тремя детьми, и даже кота Гришку прихватила уехав к другому мужику, он не мог.

Как Литургию теперь вести? Что говорить при встречах односельчанам?
Не совсем ведь слепы и дураки, знают же, что Матушка Марина, с которой они состояли в БРАКЕ уже 5 лет ушла от него месяц назад.

Как он будет представлять теперь Господа на земле, если собственная жена с детворой, по которой он отчаянно скучал ушла бросив веру, послав Бога и его, Игнатия к чёртовой бабушке?

Скандал, когда она уезжала в их доме был и так слышен на всю Европу!

И так кто-то уже ехидно посмеивался из прихожан проходя мимо. Пару неверующих вообще приставали к нему: Ну что Батюшка? Мало молился, что жёнка тебе рожки наставила. Видать сатана в тебе сейчас сидит, смотри, ещё копыта расти начнут.

А всё Зоя, эта девка, жившая на отшибе. То есть не совсем в деревне их, Лютовке,а сама по себе. Под тридцать, но одна как перст. Да и пригожая она, заглядение!

От этого всё и пошло!

Игнатий служил всей верой и правдой, но не мог более совладать с собой увидев эту Зою.
Она редко в селе -то и бывала.
Ходила пешком со своего холмика в роще, проживая в избе, оставленной ей матерью всего раз в два-три месяца на почту в село.

Там то наш Батюшка Игнатий её и приметил. И сердце его дрогнуло. Ничего с собой поделать не мог. Не выходила Зойка эта у него из головы, хоть они и словом не перемолвились. Она взглянула на него только и он чуть не упал. Пакет даже выронил из рук.

Не то, чтобы он Матушку Марину- им было по 36 и 38 лет, не любил, не почитал. Но вот, чувства и желания, скверные, как он думал прося Господа избавить их от них, к Зое были другого калибра.
Такие вещи он себе представлять начал, что б сделал с ней, лёжа, однако, рядом с Матушкой в кровати, не слыша даже сопящих и орущих по ночам чад своих, что утром бежал к иконостасу, падал на колени, крестился и слёзно молил, чтобы Бог помог ему.

С Иконок в церкви на него строго смотрели Иисус и все святые, Игнатию казалось, каждый день всё строже!
А желания его всё разгорались.

И начал он предлог искать, чтобы на холмик наведаться.

В первый раз, с подкосившимися ногами он запыхавшись добрался до избёнки Зои, придумав предлог, что заплутал.

Зоя как раз поливала смородину, когда увидела Игнатия, в рясе, с бородой, с болтающимся крестом от его усилий взойти на холм.

Когда он добрался же до её калитки, она уже стояла молча и разглядывала его.

Немного отдышавшись он выпалил: Заплутал. Зоя Геннадьевна. Вот не чаял что изба здесь Ваша!

Зоя только сказала: Не люблю бородатых мужиков.

Игнатий опешил: я же Батюшка...ну...при церкви.

Зоя повторила: Вот и говорю, не люблю я бородатых. Побреешься, может в дом приглашу.

И затрворив калитку перед его носом ушла в дом свой.

Игнатий даже чертыхался: Да что это? Баба простая! В церкви никогда не бывает! Околдовала ведьма! Божий человек я!

И вдруг, как-бы услышал Зоин голос: Что ж Бог твой тебя от меня не бережёт?

Он не воспринял это, но пот покатился с него градом.

Прошло недели две и он побрился!

Матушка Марина ахнула: да что с тобой, сердешный?

Игнатий замялся. Да можно сейчас так. Борода не обязательна, а то в 38 лет стариком себя чувствую! Глянь вон Новости, да канал наш "Спас", полно Батюшек без бород. Да и мешает она мне, жарко!

Матушка Марина внимательно выслушала его. Весь её вид говорил о том, что она ни слову мужа своего не верит.

Но Игнатий перебрав на Литургии с праведностью, читая слово Божье уже будучи без бороды, думал только о Зое.

Вот и погнал к ней, да и случай подвернулся: посылка на почте для неё пришла. "Доставлю,- сказал он и попёрся в гору на холм к домику.

Ой жара была, а он в рясё чёрной, пот льёт ручьём, и крест всё так же туда-сюда болтается, как маятник.

В этот раз Зоя пустила его в дом.

Так и началось. Украдкой стал похаживать Игнатий под всякими предлогами и для жены и для Зои на холмик возле рощи.

Но село есть село. Заприметили, конечно, и хитрые бабульки, ошивавшиеся где попало голожопые дети, мужики на лесопильне, да и горсточка прихожан тоже.

Вот и Матушка узнала.

Игнатий почуял уже неладное, когда, после свидания с Зоей пришёл домой, и увидел сидевшую Марину, которая пристально изучала его.
Он протянул руку по привычке, чтобы погладить бороду, но вспомнил, что нету её уж. Так и застыл с приподнятой рукой.

-Что, сердешный, с Зойкой закрутил значит?- Марина и не стала долго ждать.

Игнатий оправдывался: Нет, что? Как? Кто сказал? Захаживал, да! Но ничего не было!

Кроме цветов да любовных стихов у них на самом деле ничего не было ещё.

-Вот! Матушка Марина вытщила из подола бумажонку- твоя ведь?- Очей очарованье, так? Хоть бы у Пушкина не крал, смерд постылый!

Игнатий попятился, зная свою жёнушку. В гневе- ого, лучше руки в ноги, да бегом!

-Ухожу я тогда! Болван проклятый! Жааарко ему с бородой, понятненько.
-У меня тож может мужик давно есть, сохну по нему! А вот с тобой тут, Иродом просиживала, детей подарила, хату драила, а он тут проповеди гонит, а сам налево!

Так и ушла! Взяла детей, кота и уехала. Тут же.
Так обидел он её.

Но не всё это было.
Не было у неё другого. Игнатий уже совсем запутавшись эту байку селу и поведал, чтоб как-то хоть оправдаться перед односельчанами.

А Иконы в церкви опять со всей строгостью смотрели на молющегося Батюшку.

-Пал я, пал я, Господи,- лепетал он на коленях стоя перед Христом медным. А тот, так Игнатию показалось, аж плюнул на него!

Перепугавшись, он выбежал из церкви. Дома стащил рясу и решил уехать из села.

-Не моё это видно, Господу служить. Всё Зойка!

Он уж и не думал о ней с таким вожделением. "Любовь", как рукой сняло.
Видно, Бог услышал его молитвы.