Военкоры

ВОЕНКОРЫ



1. Правнук.


Моя жизнь несовершенна, ущербна, лишена гармонии.

Путана она, как путАна.

Я одинок и неприкаян в этом грубом, жестоком мире.

Я глубоко оскорблен им.

Я всему и всем чужд.

Я страдаю.


Но я, все-таки, пишу стихи.

Не могу не писать.


Можешь не писать - не пиши.

Пиши, если не можешь не писать.


Вы с  моими текстами, скорее всего, никогда не знакомились. Но фамилию мою, несомненно, слышали. Фамилия у меня знаковая - Гранитный.

Впрочем, это псевдоним моего прадедушки, Иннокентия Гранитного, по паспорту Пафнутьева. А мне уж ни к чему брать востребованный и запоминающийся ник. Грохочущий, как бы резвяся и играя.

Да, я, Михаил Гранитный - прямой законный потомок того самого Гранитного Иннокентия, лауреата Сталинской премии первой степени, потом Ленинской, потом Государственной, со всем к тому причитающимся: астрономическими тиражами, тремя  экранизациями, отрывком в школьной хрестоматии, кремлевским пайком, машиной с шофером, квартирой в высотке на Котельнической и дачей в Перелыгино.

Титан. Классик. Столп совкультуры.

Его тексты, воспевающие строительство бессклассового общества в одной, отдельно взятой стране, бескомпромиссную борьбу лучшего с хорошим и воспитание нового, небывалого человека, ныне, конечно, не могут быть восприняты адекватно. Никак не в состоянии они потрафить запросам дивного нового мира. И гордо реющие буревестники пост-модерна просто-напросто накакают на них с высоты своих сиятельных небес.

Старый читатель Инокентия Дормедонтовича умер, не осилив эпохи.

А для немногой молодежи, все еще читающей книги, его монументальная эпопея (трилогия в четырех томах) пойдет по разряду "фигня эпическая".  Имеется такой жанр, в отличие от просто фигни, фигни о**енной, фиги в кармане, пофигизма и фиглей-миглей.


Однако, победителей не судят.

У всех нас навеки впечаталось в сознание его имя. Оно - часть речи, примета менталитета, пароль времени.

Великий писатель не обязан быть хорошим (как, впрочем, и хороший писатель не обязан быть великим).

Гранитный написал - извлек из себя, родил в муках плохой, но великий роман. Стоящий особняком среди сонма хороших, но не великих.

Классика - это всего лишь результат общественного договора.

Но того, кто однажды вступил в статус классика, нельзя изгнать оттуда никакими средствами. Так что упражняйтесь в остроумии (или тупоумии), на здоровье.  Пинайте, распинайте, проклинайте, хоть об стену убейтесь - имярек как был классиком, так и останется.

Гранитный после всех кампаний по его ниспровержению только привлек к своей персоне еще больше внимания.

Хвалите меня, браните меня, только не забывайте мое имя.

Его читают.

Читают всё еще.

Читают вопреки бегу и шуму времени.

Читают ныне и тут.

Хотя тут и ныне уже вообще никто ничего не читает.

Нонеча не то, что давеча.

Но все ж, под сводами самой главной библиотеки страны (да и самой малой, районной, сельской, школьной) воскликнешь, не без пафоса:

- Принесите мне Гранитного!

И всем все понятно.

И принесут.


Пользуйтесь.

Сосите.

Питайтесь.

Кровью его восполняйте недостаток слов у себя в мозгу.



2. Правнук.


И есть одно слово, то ли им самим придуманное, то ли где-то на просторах необозримой родины услышанное, но впервые в литературе употребленное И. Д. Гранитным и вошедшее в словари русского языка.

Свое слово в словаре.

Это слово - вы улыбнетесь - "красноцветье".

Символ торжества Советской власти -  Рабочий и Колхозница в нерушимом союзе, скульптура Мухиной на ВДНХ. Плюс щедро цветущая клумба и красный смех знамен.

Нынешние юноши и девы, я думаю, слово коммунизм объяснить не сумеют, а главное, и не затруднятся.

Я смогу.

Я слышал от прадеда мемы:

Отречемся от старого мира, отряхнем его прах с наших ног.

Кто был ничем, тот станет всем.

Как наденешь галстук, береги его - он ведь с нашим знаменем цвета одного (и тут же дразнилка: не стыдися, пьяница, носа своего...)

Под старою телегою рабочие лежат - через четыре года здесь будет город-сад.

Эх, тачанка-ростовчанка, наша гордость и краса! Конармейская  тачанка, все четыре колеса!

И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди.

Коммунизм есть советская власть плюс электрификация всей страны (а советская власть, это, стало быть - коммунизм минус электрификация всей страны).

Мы рождены, чтоб сказку (Кафку) сделать былью.

Молочные реки, кисельные берега.

Царствие Божие на Земле (но без Бога).


Солнце - вот правильный символ.

Жестокое, благословенное, прекрасное, ужасное.


Мы - дети Солнца.

Утомленные им.

Ослепленные.

Даже и сожженные.

И вознесенные в зенит.

И если гром великий грянет
Над головами палачей,
Для нас все так же солнце станет
Сиять огнем своих лучей!

Луч, дотянувшийся из Города Солнца и Страны Утопии.

Из томительных томов, сотворенных великими Томазо и Томасом (у него фамилия Мор, что как бы намекает).

Там, за горами горя -
солнечный край непочатый!
За голод, за мора море -
Шаг миллионный печатай.

Сбыча мечт.

Вековое упование человечества, которое до сих пор не сбылось, никак не сумеет сбыться.

Но все продолжает манить.

И что-то мне подсказывает, никогда не перестанет.

Хотя путь к солнечному городу, как выяснилось, ведет через гражданскую войну, Гулаг, цензурную узду, травлю и дыбу отчаянных, отсутствие в продаже животного масла, вареной колбасы, носков мужских и колготок женских и так далее, и так далее, а в завершении, распад державы, за которую обидно.

Утопали в утопиях.

Идея... Идея... Иде я нахожусь?

Все "взвейтесь да развейтесь"?  Вот оно и взвилось, и развеялось, прекрасное наше Далёко.

Энгельс был не ангел.

Маркс - улетел на Марс.

Маркс-Энгельс - это два человека, Ульянов-Ленин - один человек, а Слава КПСС - вообще не человек.

Но слово "красноцветье" до сих пор употребляется в разговорах и на письме, как символ простого линейного счастья. Которое в жизни есть - его не может не быть.

Как же обойтись в этой жизни без красноцветья! Она без него теряет всякую цену.

О, блаженство!

Восторг!

Эйфория!

Феерия!

Экстаз!

Улет!

Апогей!

И даже, не побоимся этого слова, оргазм.

Роковым каким-то образом к великим лозунгам примешивается нечто от основного инстинкта.

Низы не хотели, а верхи не могли.

Пролетарии всех стран, соединяйтесь!

Народ и партия едины.

Я достаю из широких штанин...

Да и сами Рабочий и Колхознница в сияющих молниях.

Меж ними - любовь.


Герои гранитной прозы - беззаконные в глазах всей деревни любовники Прохор и Анфиса, старик Ромуальдыч - кладезь народной мудрости, председатель колхоза "Заветы Ильича" Артемий Деев (с деревяной ногой и в буденновке), ушлый еврей Яшка Ривкин (он же Политрук: полу-трюк) - вообще вошли в анекдоты.

Чего ж вам больше!

Инда взопрели озимые. Рассупонилось ясно солнышко, расталдыкнуло свои лучи по белу светушку. Понюхал старик Ромуальдыч свою портянку и аж заколдобился.

Как только свинарка Маланья слезла с трибуны, на нее тут же залез председатель.

Яшка Ривкин мечтал съездить в Америку, чтобы там заявить гадам-буржуинам, акулам с Уолл-стрит что нахрен сперлись нам ваш ящик печенья и бочка варенья.

Пришел Прохор к Анфисе на сеновал. Она как раз сено ворошила. Увидела его - отставила грабли, зарделась.

- Ты чего тут, Проша?
- Ну, того-этого... Того самого...
- А-а-а-а-а! - сказала Анфиса.

- Ты чо мне, паря, платье мяшь?
- А чо, сама не понимашь?

- Ань, пойдем на сеновал,
Почитаем Канта!
Вроде, все с собою взял.
Эх, забыл стакан-то!

Частушка, байка, поговорка, анекдот, закличка, заплачка... Считалка, речевка, дразнилка, скороговорка...

Вот что мем животворящий делает.

Это и есть бессмертие.

Единственное возможное, которое мне известно.



3. Правнук.


О, советские времена, великие и ужасные!

Ампир.

Вампир.

СССР.

Миру-мир.

Гони сувенир.

Гром лир.

Феликс Дзержинский - мой кумир!

Не спит конвоир.

В ГУМЕ - пломбир!

И дыр (другое), и пыр (прочее).


Все это казалось стальным (от фамилии Сталин), каменным (от фамилии Каменев), железняком (матрос Железняк), молотом (Молотов)...

Но рухнуло в одночасье.


Дыр бул щир.


Может быть, по воле провидения, нашему уму непостижимой, согласно анти-логике истории и загадочной славянской душе, именно роман моего деда стал причиной крушения.

Последней каплей, переполнившей чашу.

Тем самым камешком (гранитным), что дает начало лавине.

Спусковым крючком.

Триггером в руках у трикстера.


Жизнь - текст.

Судьба - плохой, но великий писатель.



4. Прадед.


Здравствуй брат, писать трудно.
 
Да, так и следует нам, словофилам, словоманам,словофрикам, по примеру Серапионов, приветствовать друг дружку.

Я, видимо, нечто передал внуку с генами - так называемый литературный талант, сути которого еще никто не определил.

Хотя имя Гранитного Михаила на скрижалях людской памяти пока не высечено, да и не знаю, будет ли когда.

Талантливый, но не черезчур. Не катастрофически. Не опасно, а ведь смертельная опасность - единственный истинный критерий искусства.

От него люди умирают.

Из-за него же, впрочем, люди живы остаются. Продолжают любить жизнь, вопреки ее сущности (как теперь говорят, сучности).

Жить захотел? Смерть не страшна? Воскрес из мертвых?

Значит, таки талантливо написано.

Значит, оно самое.

Нетленка.

Умри, брат, лучше не скажешь.

А остальное - макулатура.

Культура, лишенная мускулатуры.

Дура!

Дьявол всегда сумеет заставить скучающих бездельников заняться чем-либо эдаким художественным. Малохуд. произвения. Псевдохуд. опусы. СамодеЯтельность, посередине большая буква Я. Не стреляйте в пианиста, он играет как может. Не бейте художника - ниасилил он живопись, но хоть жопись осилил.

Как образчик поэзии внучка моего в интернетовских боях без правил приводят чаще всего одну строчку:

Целую, время, твой сапог с подковой,
Поэту раскроивший лоб...

Дальше там:

И счастлив буду я, когда лопатою совковой
Страна зароет на кладбище гроб, - но это уже никто не цитирует.

Кому охота, еще накликаешь себе худого.


Писатель, как изестно, не может жить, не пися. Как кузнец - не куя.

Но нынче и не пишут.

Гавкаются в блогах, стебутся, троллятся, вайпуют и хайпуют.

Срач разводят.

Говно на вентилятор закидывают.

Тоже - слава.

Уважуха и респект.

Наше вам с кисточкой... Нет, с лайкочкой.

Меж тем, получить от Его Величества Времени по лбу сапогом должно быть лестно для всякого графомана. Удар может высечь ту самую искру божью.

Постебаться - ладно, ежели бесплатно.

Но умирать, до полной гибели всерьез за вышеприведенные строки никому в голову не придет.


Вот вам "объективка" на Гранитного М.П.:

Студент Литинститута имени Горького.

Третий год обучения.

Староста курса.

Блогер - около 100 000 подписчиков (средний показатель по больнице).

Официально оформленный, с выдачей на руки документа сотрудник Национального Лексического Комитета.

Информатор-осведомитель.

Агент влияния.

Охотник за словами (не без браконьерства).

Словесный акробат 5-го разряда (но должен со временем, как позвоночник усовершенствует в гибкости, и 6-й получить).

Лексический эквилибрист высшего, 6-го разряда.

Войтяжер-лошадист (и вояжер, и даже коммивояжер) русской словесности, прочно сидящий в седле. Седалище позволяет.


5. Прадед.


Заодно уж опишу тут и внешность Миши.

Он, как они все сейчас, студиозусы, гаутамус игитур, племя младое, незнакомое: мне время тлеть, а вам цвести.

Бель ами, бон виван с мускулатурой из фитнес-зала. Зожник. На руках и груди, и даже на черепе татуировки с какими-то драконами, гондонами, розами, стервозами...

Не знаю, что все сии "фэнтэзи по фене" значат, и знать не хочу.

Наголо (и нагло) обритый и оттого похожий на героя гражданской войны комдива Котовского. 

Бренд и тренд со всеми аксессуарами, фишками и мимимишками, накрутками и прибамбасами - прости, великий и могучий.

Кабы не прическа под нуль, никто бы ныне, кроме нас, нафталинов и ботанов, комдива Котовского бы не поминал.

Нулек на ножках, околоноля - цитируя классику.

У Мишани вместо чекистской кожаной куртки и пыльного комиссарского шлема - униформа нового прекрасного мира: джинсы, футболка с невразумительным логотипом, кепка задом наперед, кроссы-сникерсы, сладкие, хоть облизывай (а те шоколадки с орехами и карамелью до того бывают жестки, что хоть каблуки ими подбивай, век не сносятся).

Но рюкзак за его плечами походит на сложенные крылья.

Всегда как бы в полете...


Стоя перед трюмо, состроит глумливую рожу: надует щеки, высунет длиннющий свой язык.

Раздвоенный язык змея-искусителя.

Искуситель - от слова искусать. Кусачий змей.

Но и слово искусство от того же корня.

Искусанный искусством.

Взыскующий славы.


Я читал его сборник.

Концепт, конечно.

Бранное слово.

Ненавистное как массовому читателю, так и тонким ценителям, как журнальным критикам, так и самим стихотворцам.


Автор гарцует на горящем велосипеде и жонглирует бешеными хорьками.

Лошадь скочет, всадник дрочит.

Степ да степ - чечетка.

Стёб да стёб.

Игра слов, бесконечная, безответственная и даже кощунственная игра со словами и смыслами.


Но... Вот что любопытно.

Сам язык  - чудище наше, что обло, озорно, огромно и стозевно - охотно играет с ним в его игры.

Благосклонно принимает всю эту его акробатику, эквилибристику, воздушную гимнастику.

Весь этот лексический цирк.

Фокусы-покусы.

Клоунаду.

О, восемь подброшенных в воздух тарелочек жонглера, как будто жирафа убежала, а пятна от нее остались!


Забавляется, старый черт Язык.

Ангел наш хранитель.

Умный зверь-зверина.


Палиндромы - зеркалки, языковые перевертыши.

Это фишка Мишки.

Каждую строчку читай туда-обратно.


Гений нег.

И. о. гения — и сияй негой!


Город Рим. Мир дорОг.

Мир течет. Рим.

Но Рем — умер он.

Я Ромул. У моря

Лежу я. Ужель —

Конец сценок?


Дарен ум, ему не рад.

Девовед.

Анна, лежа, желанна.


Тина мутит и туманит.

Весна в авансе
в лесу, у сёл.

И кущи, и щели, и лещи, и щуки
туда падут.


Луны нуль.

Бор густ. Сугроб.

Дар утра марту рад.

Лепет-то — оттепель.


Сон ос. И лад Дали.

Нот стон.

Да под сев зари — мира звездопад.



6. Правнук.


Старик мой слаб телесно, но умом по-прежнему титан.

Вместо правого колена у него имплант из титана-победита.

И сам он - титан, победитель.


Был в его историко-филологической берлоге на Котельнической.

Где поселялись под надзор, во время Отца народов и по его личным указаниям, выдающиеся представители творческой (она же гнилая, она же говно нации)  интеллигенции - академики, акамедики (академики медицинских наук), акапедики (академики наук педагогических)...

Живописцы - живая пись. Пей за жисть, пейзажист!

Художники - одни худые, неприкормленные, а другие от слова худо.

Ваятель до воя тел.

Писатели - заслуженные пИсатели.

Прозаики - те, что про заек.

Удавы в аду (палиндром).


А ныне проживают крутые яйца отечественного бизнеса и живые реликты вроде Иннокентия Гранитного.

Яйца, как известно, бывают простые, человеческие, а бывают - фаберже.

Я просто яйцо (но был раньше курицы), а Инокеша - Фаберже-пасхаль.

Такое вот золотое, перламутровое фаберже на птицеферме.


Я - гость.

Впрочем, скорее - гвоздь.

Гость неудобный.

Коллега.

Виновный уж в том, что он не калека.

Он писатель.

Я - правнук писателя.

Была такая категория населения - родственники писателя.

Писбратья, пистещи (не тощи) , пистести (в тесте) писзяти (нечего взяти).

Женписки (жены писателей) и писдочки (писательские дочки).

Я - писссынок.

Писунок в просторечии.

Но не пасынок.

Залетела ворона в хоромы.

Ну, диван обшарпанный, ковер, молью траченый, столик на хромых львиных лапах, с пошорканной, ушатанной столешницей...

Треснутая лепнина на потолке, щербатый дубовый паркет, люстры уставшие с редкими уцелевшими хрустальными висюльками.

Излюбленное тиранами мира красное дерево. Почти уже неприличные на сегодняшний день слова: горка, сервант, трюмо, трельяж, консоль...

Но стоит в этих покоях прозвучать хорошему стихотворению, прозаическому абзацу из классики или просто одному настоящему слову - верьте, настанет преображение дивное. Это трудно описать.

Все засияет райскими огнями и звездами, засверкает водопадом, заструится хрустальным потоком... стремительным домкратом, по слову классика.

Я сам был тому свидетелем не раз, но до сих пор изумляюсь и радуюсь, как малое дитя праздничному салюту над Москвой.

Особенно после порции смирновской (смир-на!), за которой я, так и быть, сбегал в гастроном на первом этаже.

Только в русском языке предложение может состоять из пяти глаголов: решили послать сбегать купить выпить.

Его студенты Кешей называют или Погонным мэтром (он полковник запаса).

Воевал на 2-м Белорусском. До Эльбы дошел. Природной границы двух миров.

Был главредом фронтовой дивизионки.

Главредом - главным редактором, а не главным вредом.

Если задачи широкого наступления требовали - сам в руки брал винтовку и шел в атаку.

А не хрен тебе моржовый.

Он у нас в Литинституте ведет курс военно-лексической подготовки.


Динозавр, конечно, но с апгрейдом.

Органист - из органов.

Как говорили в советское время, искусствовед в штатском.

Старый чекист, подписывающий чеки агентам.

Грушник с грушеобразной фигурой.


И, по совместительству, Асмодей.


Ибо так язык могут знать только черти.

Истово, отчаянно, адски, коленопреклоненно, смертельно...

Бессмертно...


Вельзевул черной магии русского слова.

Асмодей языкознания.

Люцефер лютой цифири (ибо освоил лэп-топ с притопом).

Воланд - ему с нами не воландаться.


Сам ас. Себе бес (палиндромы).


В русском языке выражения "Бог с ним" и "черт с ним" означают одно и то же.

Он - имя существительное.

Нарицательное и личное.

Одушевленное.

Всюду и везде склоняемое.


А я что же...

Я всего лишь глагол.

Беззащитен и гол.


Несовершенный - до совершенства далек.

Непределенный - никак не могу определиться.

Страдательный, не действительный - все страдаю, и действительности, действий в ней опасаюсь.

Возвратный - всегда возвращаюсь к тому, с чего начал. К себе самому, то есть.


Но все же, глаголю!

Зажигаю.

На дискотеках и в ночных клубах.

Ютубах и рутубах.

В ресторанах (стон и раны).

В фалафельных и кальянных.

Окаянных.


Глаголом жгу сердца людей. Но не могу прожечь, огнеупорные они.



7. Правнук.


В русском языке выражения "Бог с ним" и "черт с ним" означают одно и то же.


Дедок мой не жалует просторечия.

Но ведь неистребимы они.

Исконные-посконные.

Избяные, кондовые, толстозадые.

Кусачие, живучие, *бучие.


Как писать правильно - "выздаравела" или "выздоровела"?

- Пиши:  "нипадохла".

И нипадохнут, не надейтесь.


Особенно нестерпимы Извекову распространенные ошибки произношения.

Эх, и почему слово "трудновыговариваемое" такое трудновыговариваемое!


Ясно, что одеть можно кого-то, а надеть - что-то. Но народ ведь не переоденешь, на ходу, когда стремится он вдаль, за горизонт, роняя тапки.

Не переобуются в прыжке.


Надеть одежду.

Одеть Надежду.

Только так и не иначе.

На этом он стоит непоколебимо.

Надежду следует одевать в одежду.

Одежду - надо надевать с надеждой.


А обувать обувь нельзя.

Можно только лохов.


Была у Иннокентия Дормедонтыча одна студентка, готовая его терпеть, вполне себе гламурная киса, так он с ней расстался в виду непреодолимого отвращения к ее ми-ми-мишному лепету.

Тот случай, когда девушку вывезли из деревни, а деревню из девушки невозможно вывезти.

Я был свидетелем их любовных бесед по вайберу:

- Люблю тебя, мой зайчик пушистый! Мой старенький козлик! Чмоки!

- И я тебя, глупышка.

- Ну, все, ложи трубочку!

- Нет! Ты!

- Почему?

- Потому что я кладу трубочку, а не ложу!

- Подумаешь! Ну, если ты так хочешь, и я могу покласть.


Я как-то спросил его, отчего они с юной Дашей расстались. Что конкретной причиной послужило?

- Ложь.

- Какая ложь?

- Я спросил ее, положить ли ей сахар в эспрессо.

И она ответила:

- Ложь.

В экс-прессо.

В кап-пучино.

В латтЕ.

- Милая, не коверкай слова!

- Я учту на будующее!

Ужас, какая дурища.

Прелесть, какая дурочка.

Ложу с прибором на ваши интеллигентские, никому кроме вас не нужные правила, задерись они в доску, нахрен сперлись.

Но на него-то самого ей было не покласть!

Давно уж он ее выгнал, и учебник русского языка выбросил на лестничную площаку, ей, уходящей вслед, а она все еще скучает за ихними прогулками под луной и егошней милой улыбочкой.


А теперь-то что уж.

Люба не любит, Света не светит, Катя не катит, Юля - юлит, Валя - свалила...

Он, конечно, стар науки. Супер-стар. Но уж очень стар.

Эх, где ты, Даша? Дашь, а?

Только в русском языке выражения "он немного того" и "он немного не того" являются синонимами.

Впрочем, больной здоров. Так выразиться тоже только на русском можно.


Не связывайтесь, друзья, с человеком, который использует на письме букву Ё. Это страшный человек. Если ему не лень дотягиваться до буквы Ё на клавиатуре, то будьте уверены, он и до вас дотянется.

Достанет!

Для него две точки над буквой Ё как две звезды над месяцем в темную ночь.


Англо-саксов (англичанка гадит), французьё, америкосов (пиндосов т.е.) и прочего геополитического противника Словарь под свои знамена впускает как пленных, с белым флагом.

Говорит, что заимствованную из иностранного лексику надо считать трофейной, тогда и закона никакого не понадобится.

А борцов против засилия иностранщины в нашей речи называет расстрельщиками пленных.

Ну как бы вам это объяснить простыми русскими вокабулами, народными лексемами? Это такой фэйк для хайпа. С долей булинга и чуточкой пранка. Ну, трэш такой, типа троллинга... Андестэнд?

Встретилось мне намедни в тексте слово "скарификатор". Посмотрел в словаре. Скарификатор - инструмент для скарификации перикарда. А-а-а... Так я и думал.

Русский язык оттого и неисчерпаемо богат, что прет по ворду из каждого встречного лэнгвиджа.


Но ненавидит профессор до икоты интернетовские мемы, мемчики, мемулечки.

Слова-паразиты готов лично поливать керосином и бить тапком, как тараканов.

А по мне так пущай себе живут.

Бегают.

Типа того, что да, ваще-то, моэбыть, ни разу ни, да ладно, фиг ли, а чо.


А шо, а што, а що?


На то он и ФенОмен.

И никогда, ни за что, во веки веков, не согласится он на маргинальное ударение феномЕн.


В прошлом месяце, правда, пошел на сделку с врагом.

Повод весомый - деньги.

Разрешил-таки всем желающим произносить "деньгАми, деньгАм, о деньгАх" вместо "дЕньгами, дЕньгам, о дЕньгах".

Смахивая слезу с сизых щек, констатировал:

- Хам победил!


Может, он прав - если ослабить удила, мы скоро докатимся до пОльт и пОртфелей.

Как известно, 80 прОцентов нашиз дОцентов носит пОртфели, а в них докУменты.

А 20 процЕнтов наших доцЕнтов носит портфЕли, а в них докумЕнты.

Я бы сказал, на сегодня уже - портфолио, а не портфели.

И не документы, а ин фолио.

Ин фолио в портфолио.

Хули, а.

Если представить, что он за грехи свои попал в ад и там его пытают черти, то такая вот нарисуется картина:

- Ну, ты попал, акадэмик! Вообщем! Вааще!
- О-о-о-о! Не мучьте язык!
- Сковородку языком своим лижи! Прохвесор! Так же красивЕе: Ездиют! Вылазиет! И правильнЕе.
- Даша! Даша, прости! Спаси! Согласен жениться!
- Дашка твоя без тебя дОсуг мУтит. Водку пИла! Шоколад жрАла! Мужиков за член брАла! СпАла! Чертям дАла!

(Гудки смартфона)

- ЗвОнит! ЗвОнишь! Обратно звОнют!
- О-о-о-о.... Опять эта вонь от мобильников! Всё они провоняли, даже в аду!
- Сам Асмодей звОнит. Номер на проводе - евойный! Егошний!
- Бабы-ягиный. Евойный, а не егошний!
- Ихний!
- А-а-а-а-а!   


8. Прадед.


Он - новый русский от поэзии (не Блок, но имеет блог).


Я динозавр словесности.

Он - племя младое, незнакомое.

Я профессор (проффесор - в написании экс-президента Украины).

Он студент (скубент, студиозус, школота).


Он ватник, валенок, колорад, кремлевский бот, ольгинский тролль.

Я либераст, дерьмократ, попо-зиция, хомяк с хохолком (с хохлом).


Пусть так.

Но кто посмеет меня, живое воплощение академического словаря языка нашего великого и могучего назвать иностранным агентом!

Свиньей под дубом вековым, которая, как известно, наелась желудей досыта до отвала, наевшись, выспалась под ним, затем, глаза продравши встала, и рылом подрывать у дуба корни стала.

Кто назовет меня предателем? Разве что только Мишаня.

А я, как истинный модернист, парю над облаками, до поры скрывающими будущее.

Не будующее!

Только гордый буревестник смело реет над волнами, черной молнии подобный. Это обо мне.

Глупый пингвин робко прячет тело жирное в утесах. Это о нем.

Хотя в оправдание пИнгвину надо сказать, что:

1. Он ударен автором-классиком не по тому месту.
3. Тело у пингвина не жирное, а вполне себе стройное для его комплекции.
3. Летать он не умеет не по своей вине - таким его Бог создал. Зато пингвин отлично плавает.
4. В наших широтах пингвины вообще не водятся.

Но правда жизни и правда искусства - это ведь совершенно разные вещи.


Мой агент готов арестовывать и депортировать с позором за границу иностранные слова:

- Бренд, тренд, грэнд, френд...

И в особенности, грант. Всех детей капитана Гранта, соросят-поросят.


Со скупыми мужскими слезами на глазах:

- Да, дожили мы до дней, когда друзья стали френдами!

Французское острое словечко, бель мо - для него бельмо в глазу.

Он плюется англицизмами:

- Лондоноебы!

- Мусью сю-сю, я вас сосу.

- Мэрчендайзер мэрчендайзершу отмэрчиндайзил!

И бесполезно напоминать ему, что в русском языке все слова на буквы А, Ф, Э  - заимствованные.

Как и почти все термины, из какого бы-то ни было рода человеческой деятельности.

Политика, экономика ли, наука, культура...

Спорт, секс, кекс (в смысле, еда)...


Чем заменить, к примеру, слово оргазм, извините ?

Оно только в русском используется на письме и в устной речи вместе со словом "извините".

Нирвана (нерваная одежка, но заношенная).

Экстаз (экс-таз, разбитый таз).

Апогей (офигей).

Эйфория (ну и фурия!).

Феерия (фея ли я?).

Вопли сексуального экстаза слышатся вдали у унитаза (ужасы коммунальной квартиры).


Фи, какая пошлость.

Нериличные, мерзкие слова.

Чужды они нам.

Все небо в алмазах - вот как-то так.


Но Чехов писал не об этом.

Да и алмаз - это явно из форси.


Новое заимствование чаще всего приходит на место заимствования более раннего:

- Ну зачем вы употребляете это гнусное "слайды", когда есть прекрасное русское слово - диапозитивы!

Ново-завербованный из английского рекрут, как правило, заменяет много лет назад поступившего на службу экспата.

Язык-шпион из войск противника.

Требуется ли доказывать тому же Мишане, что:

Назвав галоши мокроступами, а тротуар топталищем, мы не сделаем российскую мостовую более гладкой, российскую слякоть менее черной, вязкой и липкой.

Хорошилище идет по гульбищу из ристалища на позорище, в мокроступах.

Франт прется по бульвару из театра в цирк, в галошах.

Кес ко се? Вас из дас?  Уот из ит?

Мой милый, хороший,пришли мне галоши. И мне, и жене, и Тотоше.

Он скажет: Где галоши? А слышно: Это лошадь?

Тотоша-то галошу съел.

А Вася-то в галошу сел.


Что фортепьяно не вытеснено славянофильским перлом: громотих.

На эту тему есть стих:

Стоит древесно, к стене приткнуто,
Поет чудесно, быв пальцем ткнуто.

Что переименовав полицию в милицию, а потом назад в полицию, мы едва ли что-то существенное в ней изменили.

Товарищи, пройдите взад!

Что гламурные мажоры, бредущие из фалафельной в кальянную - в сущности, всё те же самые.

Цугундер - немецкое.

Гаупт-вахта - голландское.

Тюрьма - турецкое.

Каторга - латинское.

Клетка - французское.

Камера - итальянское.

Яма - татарское.


Ненавистные  Мишеньке  "бэнд, рент, лэнд", довольно точно описывают нынешнююю экономическую ситуацию в стране - банда арендует землю.

Аренда на сто лет.

Ключевое слово тут сэнд - посылать (подальше).

Нет, ключевое слово - сент (платить), цент.


Картинка в букваре, конечно, не выцвела, но...

Школа - слово греческое, класс - латинское, портфель - французское, ранец - немецкое, карандаш - тюркское, парта - опять же, французское, тетрадь - греческое, пионер - английское...

А сам букварь - от слова  бук, bak - древне-британского, которое в свою очередь восходит к кельтскому, родственному породе дерева - бук...

Вернувшись из школы (с работы) домой, мы обнаружим засевших там иностранцев. Комната - итальянка, кухня и ванная - немки, кровать - гречанка, коридор - испанец, туалет - француз.
 
Французов вообще немеряно:

Этажерка, гарсоньерка, жардиньерка. Кушетка, банкетка, козетка. Гардероб, шифоньер, секретер. Люстра, бра и торшер...

Погляди на себя - хоть в трюмо, хоть в трельяж. Реноме и омаж.

С детства родные бульоны, котлеты, винегреты, омлеты, паштеты, конфеты... монпасье и безе... крем-брюлле и желе...

Гарнир! Палочка-выручалочка мам и бабушек. Макароны, вермишель, пюре...

И самое дорогое, сакральное - русский салат "Оливье"!

Уж про всякие "панталоны, фрак, жилет, всех этих слов на русском нет"... Про разные там колье, бюстье и канотье, крепдешины и кринолины, жакетки и эгретки, муары и фермуары - только писать мемуары.

С другой стороны, изба, амбар, сарай, сарафан, кафтан -  весь этот малый национальный набор узурпирован нами у турков, по итогам очередной военной спецоперации.

И даже колбаса!

И вот несколько слов, точно описывающих модус вивенди нынешнего топ-блогера:

Диван.

Халат.

Стакан.

Дурак.

Кулак.

Капкан.


Четыре типа аналитиков:

Болван (Ваня оболваненный).

Балбес (косящий под болвана, себе на уме).

Обалдуй (болбес с идеей, опасный).

И (самый умный) - Балда.


Комменты:

- Белиберда.

- Чехарда.

- Чепуха (реникса).

- Галиматья.

- Ералаш.

- Кутерьма.



Ахинея. Охренею.

Суета сует и всяческая суета.


В итоге:

Бардак.

Кавардак.

Кирдык.

Каюк.

Тюк по балде, тюк.


Все, дорогие внучики, давно описано. Фиксировано в слове.

Слушайте меня, бабушка лучше знает.

То, что вы сейчас кушаете - шаурма ли, шаверма, черемша ли чехартма, бешбармак или старый башмак - мы с вашим дедушкой давно переварили.


Слово русофил по происхождению иностранное.

Как и слово русофоб.

Этноним Русь (впервые с гласной У употребленное в "Повести временных лет") древне-исландского происхождения, со значением "мореходы", "гребцы".

Такая вот гребля (и даже без "гр") на тысячу лет.

Но гребцы-то все равно - мы.

Все - наше.

Нет, никогда, ни за что мы не станем называть Интернет Всемирной паутиной, хоть бей нас за это, хоть сажай в острог.

А почему - сами не знаем.

Никто не знает. Сам язык не знает, почему одно слово он отвергнет, а другое присвоет.

Тайна сие велика есть.


Чудищу наша цензура по*уй.

Играет и резвится он, пробуя на вкус все, что встретит.

Некая система самоочищения присуща ему.

Надо будет - так проглотит.

А не понравится - так выплюнет.

Не бойтесь, не лопнет.



9. Прадед.


В последнее время агент мой оставил значимые темы.

Пробавляется хохмочками.

Хотя хохма по-еврейски - мудрость.


Ах, ха!

Ага!

Угу!

Ох-ох, хо-хо.

Эхо. Ох, э!

Так, кат?

Всё палиндромы.


Я долго, честно  искал лексическую агрессию, экспансию и аннексию в его отчетах.

В свете актуальных геополитических событий, разумеется.


Ничего брутальнее не нашел, чем:

Летят утки - разборки в больничной палате.

Родовые схватки - войны родственников за наследство.

Драчун - онанист.

Натянуть жо на глаз - пластическая операция.


Был блогер - стал блохер.

На гигантском блошином рынке Интернета.

Поспешность, как известно, уместна при ловле блох.

Блоха - ха-ха-ха-ха! (желательно шаляпинским басом).

Но охотясь за ними, сам блохой становишься.


Единственное из его подборки, что меня улыбнуло:

Ежевика. Е! Живи-ка!


Живи, Гранитный. Вплоть до гранитного памятника.

До черного камня, на котором напишут золотыми буквами:

Е! Живи!

Е-же-ей!

Ежики, эй!

Ежевичник ты мой колючий!

Черти свои чертежики, черт.


Знает он, что я к нему неровно дышу, у чертей на это чутье собачье, оттого и шалит.

Прикалывается.

Борзеет.

Вставляет.

Штырит.


Епулгище такое.


Вот что Мишаня мне подал на рассмотрение в качестве вишенки на торте, извольте ознакомиться:

- Слово епулгеще звучит глупо, но если читать его задом наперед, то еще глупей.



10. Правнук.

Самое распространенное выражение на русском: я люблю тебя.

Не считая, конечно: маде ин Чайна.


"Я люблю тебя" - три слова, десять букв, миллион стрел и ран.

"А мне пох" - три слова, десять букв, и ни тебе стрел, ни ран.

Но в любви - миллион трелей и стран!

Но кого это - ее?


Кто она?

Не знаю.


Все, что знаю о ней - что она красавица.


Венера.

Диана.

Армида.

Грация.

Мадонна Рафаэля.

Примавера Ботичелли.

Елена Прекрасная.

Райская гурия.

Ангел Золотые Власы.


И такая-то регистрировалась на сайтах знакомств.

Типа "Ева ищет Адама".


К ней выстраивалась очередь Адамов.

Хвост поклонников, рыцарей, обожателей, задротов, пубертатов, сексопатов - как от Москвы до Петербурга.

До Луны.

До Кассиопеи.


Прелестница.

Лебедушка.

Чаровница.

Лапушка.

Куколка.

Краля.

Принцесса.

Королевишна.


Кто-нибудь сомневается, что я готов перечислить все 155 синонимов?

Какая разница между красавицей и просто хорошенькой, миловидной, симпатичной, манкой, недурной, пригожей, смазливой?

Все они в сравнении с ней ничего не стоят.


А объяснить, какой у нее нос, или бюст, или мизинчик - я совсем не могу.


Она похожа на свое отражение в зеркале.

Красотки все пустышки, понятное дело, зачем им содержание,  но это не о ней.

У ней сверх-богатый душевный мир, СБДМ.

В отличие от БДСМ, хотя и то, и другое больно.


Она - Лада. И этим все сказано.


Я попросил ее удалить свои анкеты с сайтов знакомств.

Ради меня.

И она обещала.



11. Правнук.


Вообще-то она манекенщица на Кузнецком Мосту.

Муза прославленного нашего кутюрье, по имени Слава.

Не подумайте худого - он играет за другую лигу.

А прекрасные женщины ему нужны только ради платонического идеала.


Лада ходит по подиуму. Или, как у них там говорят, по языку.

Она часами стоит в примерочной, где  храбрые портняжки прямо на ней кроят и сметывают очередные шедевры неукротимой фантазии маэстро.


Модель.

Топ-модель.

Супер-модель.

Девушка с обложки.

Икона стиля.

Натурщица.

Примеряльщица.

Вешалка.


Гламурное Киссо.

Балетто-скелетто.

Швабра.

Лыжа.

Узница Бухенальда.

Девочка моя.

Моя любовь.


На нее надевают разные платья.

Но сколько бы нарядов она не примеряла, она неизменна.

Она - это она.


На нее засматриваются десять мужчин из десяти.

И девять из  десяти ее хотят.

А она только моя.


Парадоксы. Палиндромы.

Лето тел. Отель.

Лал ал.

Дали лад.

А Лада дала.


Да, я достиг исполнения своих желаний!

И горжусь этим.

Раньше, когда я приходил к ней на свидание в ее гримерку, она говорила: помоги мне застегнуться!

А теперь говорит: помоги мне расстегнуться.


Гений нег.

Лежу я. Ужель -

Конец сценок?


Сон ос.

Нот стон.

Да под сев зари - мира звездопад.



12. Правнук.

Я не блог веду и не дневник в ЖЖ.

Летопись.

Повесть временных лет.


Летописец - плохое лето.

В слове "влюбляться" два корня - люб и бля.

То ли сердце к сердцу не прильнуло (люб), то ли тело к телу (бля)...


Опять приколы да лолы.


Тити-мити - Митины любимые игрушки.

Гениталии - в русских мужчинах ген бабника Казановы.

И объявление в ресторане  Центрального Дома литераторов: 

Вход только для членов, с предъявлением.

Падение в блог приверженцев секса без ангажементов, абонементов и сентиментов.


Адам ищет Еву.

Ева ищет Адама.

Мамба.

Баданга.

Zmeja.

ZPPP.

Sexbok.

Sexkod.

Sexnight.

Lovejournal.

Lovedream.

Loveplanet.

МЖМ.

ЖМЖ.

ZAHER.

MAZOH.

Чистосекс.

Kiss.ru.

Siski-ru.

Шлюхи. Точка.



13. Правнук.


ИРД, ин реальная действительность я, демон и мой демон-стратор встречались нечасто.

Все больше по видео.

Виды видели?


Повертим виртом!

Покрутим хвостом (френд-лентой).


Чад чата.

Чатимся без зачатия.

Чать!


Если ты меня не любишь, я тебя тоже нет.

Если ты меня отъютубишь, я отъютублю в ответ.


Конечно,мы посылали друг-другу эсэмэски.

SMS - Sex more sex. Секса, больше секса.


Отъютубила она меня, а не я ее.

Отрубила.

Сегодня ты в блоге, а завтра в блоке.

Выгоню из домика, выпилю из домена.


В черный список!

Белый список - начерно.

Черный список - набело.


А ведь у нас дело до свадьбы дошло.


Мы женаты - мы же на ты!

И дико мне - иди ко мне!


Задело? За дело.


Писал, кровью сердца:

Дорога - жизненный путь женатого мужчины от бракосочетания до первой измены жены, до рога.


А та фата (перевертыш) - растаяла, как дым.

И не стану даже прибавлять - "с белых яблонь".



14. Правнук.


Она ушла от меня.

Я не знаю, почему она пришла ко мне.

И не знаю, почему ушла.

Причина в обеих случаях - одна и та же.

Нипочему.


Собрала свой чемодан на колесиках, надела ранец на спину.

Шагнула за порог, и дверь за собой затворила.

В чемодане кроссовки, джинсы и куртка авиатора, на все сезоны.

Никакая она не тряпичница.

Потре****ства нет в ней.

Сколько б ни приучали к консуматорской тележке - она не купилась, не продалась.

Пусть все Диоры, Кардены и Версачи выстраиваются к ней в очередь со своими ох****льными  платинами и палантинами, муарами и фермуарами, шлейфами до талии, шлейками из Италии,по самые гениталии (пишу условно, я не спец по тряпью) -  ей параллельно.

Сальто мортале, не злясь, мотали - на морды в зале, в поту и сале.


Хотя чулочки... Лодочки на шпильках...

Горло перехватывает.

Я плакалъ.

И есть у ней одно худи, в котором она особенно худенькая...


Мне больно.


Она сказала, что больше не может терпеть.

Что она купит в "Оружейном" армейский автомат и расстреляет всех моих любовниц.

Партнерш.

Давалок.

Подстилок.


Ни одного приличного русского слова.

Аспазии, клеопатры, мессалины.

Куртизанки, кокотки, камелии.

Гейши, помпадурши, одалиски.

Путаны, гетеры, эскортницы.


Уличные, почасовые, тарелочницы, плечевые, подъездные...


Да, я изменял ей.

Почему?

Не знаю.

Не знаю сам, не то, что другие - они ничего не могут знать.

Я любил только ее.

Но я изменял ей.


Ничего серьезного, просто секс.

Ничего аморального, один только чистый секс.

А люблю я только ее.


- Я расстреляю всех твоих любовниц. А потом, - сказала она, - я застрелю тебя.

- Из водяного пистолета?

Она залепетала что-то об автомате-пистолете Калашникова, б/у, хор. сот., который можно купить на сайте...



Я считал их.

Регистрировал.

Всего 28.

За полтора года.

Кажется, неприлично много.

Но это же, всего-ничего, по одной в месяц.



Я даже составил реестр:


Чекушка - кассирша.

Оторва - билетерша.

Продавщица - продавливает клиентов.

Рублевка - дешевая давалка.

Задира - Ира с выдающимся задом.

Блюдо - Люда легкого поведения.

Колбаски - поклонницы Коли Баскова.

Голосистая - дама с глубоким декольте.

ТОска - женщина в депрессии.

Жена - счастье, которое с годами становится полным.

Буханка: 1. Анка упала 2. пьяница женского пола.

Брошка - брошенная жена.

Баба Яга - старушка, занимющаяся йогой...


От чекушки до ягушки.


Случалась экзотика:

Марихуана - Марья Ивановна по-испански.

Дурачина - не слишком умная китаянка.

Одалиска - о да, Лизка! - россиянка, вышедшая замуж за турка.


А также:

Кама Сутра!

Кому с утра, а кому с вечера.


Есть некая страна, где живут одни женщины, мечтая о супружестве, да понапрасну.

Где  находится такая страна? А, нигде.

Да, везде.


Зимбабве - место зимовки баб.

Бухара - место, где дамочки бухают.

Мальдивы - без мальчишек дивы.


Ах, Пекин, мой Пекин, ты меня не покинь!

Ох, Бейрут мой, Бейрут - меня замуж не берут.

Дели, Дели - ни с кем меня не дели!

Тегеран, Тегеран, тигр, сердце мне не рань!


Я шлялся по ресторанам и ночным клубам, где отрывался и заодно материал собирал для блога.

Оттягивался.

Въезжал.

Жег и зажигал.

Сек и просекал.


"Барсук" - любимый бар проституток.

Я - бара раб.


Барбос - директор бара.

Вар-вар - повар на двух ставках.

Вампир - официант.

Бренди - пойло, от которого можно сбрендить.

Главбух - главный алкаш.


Не без приключений в те ночи, на пятую точку, пятую колонну:

Вязальщик - омоновец.

Забрало - полицейский.

Внутренний голос - голос из МВД.


И уже собирался сваливать за бугор.

Визажист - работник посольства, отвечающий за выдачу виз (в конце - жисть и жесть).

Вирус? - вопрос иностранца русскому.

За кордон, плюс картон. Но карты Сбера там больше не работают.


Четыре мужских сексуальных темперамента: утренник, дневник, вечерник, ночник.

Кама-сутра - кому с утра, а кому с вечера.

Но утренник - это детский праздник.

Дневник - тетрадь для оценок или для записей.

Вечерник - студент вечернего отделения.

Ночник - вообще, лампочка.


И вы еще удивляетесь странному устройству русских мозгов.



15. Правнук.


Она изменила мне.


Прелюбодейство.

Вероломство.

Коварство.

Блуд.

Адюльтер.

Левак.

Отступничество.

Предательство.


Наверное, только в русском языке словосочетание "преданный человек" имеет два совершенно противоположных смысла.

Причем, переход из одной ипостаси в другую происходит очень быстро, а обратно - никогда.

В русском языке слова "непорядочная" и "порядочная" являются синонимами, если их дополнить еще одним словом...


Она порядочная б.

Она б. непорядочная.

Разницы нет.


С кем изменила?

Нет ответа.

Никто не знает, с кем.

Сама не знает, с кем.


Случайный парень из ночного клуба.

Ночной парень из случайного клуба.

Из всемирного клуба случайностей.


Имени не может вспомнить.

Цвет волос и глаз не различила.

Слов не разобрала.


Некто без примет.

Без лица и названья.

Без свойств и качеств.

Без цвета, вкуса и запаха.

Невидимка.

Нулек на ножках.

Аноним.


Никто?

Нет - кто!

Ничтожество?

Нет - чтожество!


Ты, козел! Мудак! Подонок!

Где ты прячешься?

Вылезай!

Я тебя на кол посажу!


Ты, урод!

Когда девушка говорит нет, это значит, нет!


Она говорила: нет... нет...

А он ей: почему нет?

А она снова: нет!

А он ей: почему нет?


Одно слово меняет все.

- Не надо меня уговаривать! - означает: я против.

- Меня не надо уговаривать! - означает: я сама хочу.


Секс без обязательств.

Это пароль.

Секс на один вечер.

Отзыв.


Она говорила мне, что любит только меня.


Возьмем только одно слово - "только".

Только она говорила мне, что любит меня.

Она только говорила мне, что любит меня.

Она говорила только мне, что любит меня.

Она говорила мне, что только любит меня.

Она говорила мне, что любит только меня.

Одно слово все меняет.


Она сама хотела.

Она хотела его.

Он ее хотел.


И что же я могу с этим поделать?


Может, мне убить ее?


Эта мысль полностью завладевает мной.


Несколько дней я с утра до вечера хожу по московским оружейным магазинам, шарюсь по черным сайтам, выясняю, как купить автомат или пистолет, или автомат-пистолет, травматик, дикарский дротик, ядовитую стрелу, чтобы выстрелить в нее.

Спрашиваю в аптеках ингридиенты смертельного яда.

Пойду в аптеку, куплю яду.
Аптека яду не дает:
Такой молоденький мальчишка
И без любви не пропадет.


Точу ножи у замоскворецкого точильщика.


Купил даже сетку для перепелов.

Перепела.

Она перепила.

Ах ты, моя перепелочка.


Коготок увяз, всей птичке пропасть.


План: сначала сеть наброшу ей на голову.

Потом затяну шнурок вокруг ее шеи.

И ножом под левый сосок!



16. Правнук.


Экли... экли.... зиаст?  Ваш Елки-зиаст таки был прав.

Все минет.

И даже минЕт.


Птичка-невеличка в перьях со стразами.

Всякие там худи-шмуди.

Луки, глюки, лайки, ай-лю-люки.

Лук-лаки! - выгляди счастливым!

Лайкай глюки.

Улюлюкай.


Или сдохни.

Уыпей йаду.

Убейся ап стену.


Я пришел к ней на дом, в квартирку, что она пополам с подругой снимает в Столешниковом.

Я позвонил в звонок, она спросила из-за двери, кто там, и, поколебавшись минуту, открыла.

И по моему опрокинутому лицу увидела, что я пришел убивать ее.


Мы боролись, и она оказалась сильнее, чем я думал.

Расцарапала ногтями мне лицо.

Но я все же повалил ее на пол.

Сжал пальцы на ее горле.

Она уже не кричала, задыхалась, лицо резко побагровело.


Я жалею, что в последний момент отпустил ее.

Умри она, я перестал бы испытывать боль.

Ведь мне было больно за нее, за себя, за нас с ней всегда, даже в те минуты, когда я был особенно счастлив.

И будет больно всегда, я знаю.


Но если бы я убил ее, я убил бы и себя.


Это был бы уже не я.

Я бы уже не жил.


Я не жалею, что в последний момент отпустил ее.

Она лежала на полу, разбросав волосы, разведя руки и ноги.

Изо рта по подбородку струйкой стекала кровь.

Кровь, не "Кровавая Мэри".


- Мне больно - с усилием, сипло, невнятно сказала она.


Я отшвырнул петлю и нож.

Я рванулся в ванную, намочил полотенце.

Я оттирал от крови, от грязи, от грима ее лицо.

И оно проступило.




17. Правнук.


Сотри случайные черты...

Я понял, кто она.


Она Машенька, Настенька, Варвара- краса.

Ярославна.

Снегурочка.

Татьяна Ларина.

Наташа Ростова.

Лиза Калитина.

Незнакомка Блока.

Лара Живаго.

Ангел Золотые Власы.


Но она же -

Дульсинея Тобосская.

Маргарита.

Джульетта.

Русалочка.

Лаура.

Манон Леско.

Одетта, девушка-лебедь.

Жизель.


Потому что они русские тоже.

Давно уже родные.

Потому что мы любим их.


Но и это еще не все.


Ладой она оказалась.

А Лада - душа России, извините за пафос.


Родина.

Не мать, но жена.

Невеста.

Нуждающаяся в нежности и в защите.

Ее воспринимаешь так, наверное, только в дни войны.

Перед занесенным над тобою мечом врага.


Чистая нота любви.

Это и есть бессмертие.

Единственное возможное, которое мне известно.



18. Прадед.

Пока я не умер, послушайте.


Мы совершили предательство.

Мы перестали верить в Россию.

И верить в любовь перестали.

Мы предали любовь, польстясь на шлюх.


Фишки, няшки, фитоняшки, сиськи-ляжки, финтифлюшки.

На косуматорскую тележку променяли душу-подружку.


И это должно было отразиться в слове.


Еще недавно говорили:

Рыба ищет где глубже, а человек - где лучше.

Теперь:

Рыба ищет, где глубже, а человек - где хуже.

Там лучше, где нас нет?

Там хуже, где мы есть.


Классика жанра:

В жизни приходится выбирать между плохим и хорошим.

Теперь:

В жизни приходится выбирать между плохим и очень плохим.


Эволюция морали:


Если нельзя, но очень хочется, то немножко можно.

Если нельзя, но очень хочется, то можно.

Если нельзя, то можно.

А если можно, то нельзя.


И всюду секс играет первую скрипку.

Тело женщины это скрипка, и только умелый скрипач сумеет извлчь из нее божественную мелодию.

Твоя скрипочка заиграет сама, дружок!


Раньше: нет худа без добра и добра без худа.

Теперь: нет х*я без добра и добра без х*я.


Битва добра со злом.

Битва бобра с ослом.

Битва добра с бобром.

Битва зла с ослом.


Битва добра с баблом!

Бабло побеждает добро.


Баблос вступает со злом в союз.

В коитус.

А добру вечно не хватает бабла.


К хорошему быстро привыкаешь.

И тогда оно уже не хорошее, а никакое.


К плохому тоже привыкаешь.

И тогда хорошего уже не хочешь.

Забываешь, какое оно.


Все перевернулось.


Вывенулось наизнанку.


Насчет морали - у нас сальто-мортале.


Еще недавно:

- Твори добро!

Теперь:

- Не делай добра - не получишь зла.


Но если ты полагаешь, что хорошее не лучше плохого, значит, плохое не хуже хорошего.


Нанести вред?

Причинить зло?


Нанести пользу.

Причинить добро.


Еще недавно:

Добро побеждает зло.


Теперь:

Добрo победить неспособно,

Затем, что не злое оно.

Для дьявола это удобно.

Для Господа это смешно.


Но зло победить не должно!



19. Правнук.


Я снова один.

О, день! О, дань! О, дзен! О, гимн!

Нет, не один.

Они - со мной.


Зачем я пишу стихи?

Не "из денег", как отвечал на такие вопросы Пушкин. В наши дни на потиражные прожить мог бы разве что только он.

Мне ни рубля не накопили строчки.

Теперь и сам Маяк не заработал бы строчками на свежевымытую сорочку.

И Мандельштаму никто не разменяет его золотой: 

Только мне бумажек не давайте, трехрублевок я не выношу!


И не славы ради.

А ради дара (палиндром).


Перевертыши мои! Зеркалки!


Я ученик, и не чуя

беду судеб,

несу сень,

янь дня,

дали и лад,

как Улисс - силу.


Но взывал славы звон.

Славы вальс

Летел...

И. о. гения - и сияй негой!

Маяковский, надпись на кольце, подаренном Лиле Брик - люблю Б, люблю Б, люблю Б...

Вознесенского самый короткий (и лучший, быть может)стих: мать-тьма, мать-тьма, мать-тьма.

Хит-стих, хит-стих, хит-стих...

Я дальше не пошел: вход-вдох, вход -вдох, вход-вдох...

А куда идти дальше?

И зачем?

Славы ради?

Славы вальс, славы вальс, славы вальс...

Ради мнения коллег?

Чтобы еще двадцать таких же псов бродячих святого искусства, филолухов царя небесного, как ты, на заседании Литобъединения Москвы и Московской области (есть ли жизнь за МКАД?) высказались в том смысле, что мол...

Талантливо, хотя и не черезчур. Не зашквар (и прожарят тебя до шкварок).

Звезда первой величины, одиннадцатой степени.

Широкая известность в узких кругах.

Глубокая философия на мелких местах.

Стихи хорошие, открытия нет.

Полупоэт. Но есть надежда, что станет полным, наконец.

Новое открытие закрытой темы.

С одномоментным закрытием открытой темы.

Любовь к искусству без взаимности.

Многабукафф.

Может и о*уенно. Но не о*уительно.

Рукопись? Куропись!

Перед прочтением сжечь.


Имею ли я право называться поэтом?

Для меня это вопрос жизни и смерти.

Хотя в самом вопросе уже содержится ответ.

Поэт не сомневается.

Он приходит в мир, как власть имущий.


Аффтар: Я тут какую-то ерунду накалякал... Посмотрите! Почитайте!

Читатель: Не посмотрю. Не почитаю. Пойди-ка накалякай что-нибудь хорошее! Вот тогда...


Сомневаешься в себе - значит тебе пи***ец.

Талант не сомневается.

Видал я их, немного, но есть они эти избранные, Богом в макушку поцелованные, дар от него при рождении получившие - им в голову не приходит в себе сомневаться.

Им бы денежек маленько подзаработать, да чтоб власти не сильно давили, да чтоб милая любила, или хоть давала.


Что значит "я пишу, потому что мне так нравится?"

Писатель пишет, когда нравится и когда не нравится.

Обречен на это, как волк на вой.

Кому велено чирикать, не мурлыкайте.

Клму велено мурлыкать, не чирикайте!

А ты - вой!

Я и вою.



20. Правнук.

Нам имя легион, бедным концептуалистам.

Спите, мои дорогие товарищи. Вы не бездарны, но вы обездаревши. Вылетит ваша слюна, как влетела, прочь у народа из черного тела...

Остается - с моста в реку, или бежать в библиотеку.

Собрания его сочинений в темно-красных коленкорвых переплетах там стоят на полках под грифом: хранится вечно.

Все сто томов его партийных книжек.

Взял том на дом.

А он когда-то взял дом - за том.


Вслед мне библиотекарши шептали:

- Правнук... правнук...

Пра-пра-внучка. Вну-вну-прачка.

Внук, но не прав.


Читал весь день его тексты - не роман-эпопею, а газетную публицистику.


Тут тебе и акулы с Уолл-стрит, и их подпевалы, пираты пера.

Американские марионетки.

Воинствующие молодчики.

Кровососущие паразиты.

Заокеанские осьминоги.

Прихостни крупного капитала.

Банды буржуазных наемников...


И:

Антисоветская вакханалия.
 
Бездоказательные обвинения Запада.

Грубо заштопанная фальшивка.

Убогая стряпня.

Идеологическая, так ее, диверсия...


Корчась в бессильной злобе...

Скаля пасти...

Плюясь ядом...

В антисоветской истерии...

В реваншистском угаре...

Бряцая оружием...

На днях суровая журналистская судьба снова забросила меня в Париж (убить бы тебя, сволочь!)


Ничего в этом мире не меняется, однако.


Я знаю, отчего распался СССР.

Отчего коммунистический проект рухнул.


Оттого, что слова затерлись.

Замызгались.

Истончились.

Слова перестали звучать на земле, отзываясь в небесах.

Перестали жечь сердца людей.


Нужны были новые слова.

Но их никто здесь не нашел.

Нашлись они - там.

Какой-нибудь отвязанный Сева Новгородский под треск и гул глушилок воспринимался лучше, чем наша тяжеловесная пропаганда массового поражения. Не потому, что Сева изрекал святую истинную серемяжную правду. А потому что он говорил человеческим языком.

Корявым, дурацким, уличным... 

Как твой приятель, кореш, коллега, собутыльник...


Вопросы языказнания, это, если цитировать Джугашвилли, понятие классовое.

Как ширина брюк.

Как длина мужских причесок.

Стиль стиляг.


У народа с советской властью возникли непреодолимые стилистические разногласия.



21. Прадед.


Бой был жестоким. А потом
Мы пили водку ледяную.
И выковыривал ножом
Из-под ногтей я кровь чужую...

В тот вечер мы в моих державно-ампирных аппартаментах с видом на Кремль мы пили водку уже не чистую, как слеза, а разбавленную томатным соком.

Кровавую.

Припомнили старые обиды.

Убиенных Скрипалей припомнили - Михайло подпил и ерничал: да живы они, живы, двойные агенты, профессиональные перебежчики, успокойся! Кот умер и хомячки маленькие сгинули, вот их жалко. А мазать ручку двери химикатом массового поражения - это вообще оперетта "Летучая мышь". Водевиль из жизни отставных Бетманов...

Скрипучая скрипка Скрипалей.

И сбитый Боинг... Боулинг. Булинг, в сущности.

Говнометы! Вылили на нас цистерну грязи. Заплевали, обосрали... Да сколько ж можно сносить! По сусалам их! По сопатке! Чтобы в чувство пришли!

А теперь что же?  Крым отдать, Донбасс сдать? Людей своих бросить? Своих людей, которые нам поверили, нас позвали? Оставить их Киеву на сьедение? Да это ж предательство! Это бл**ство. Позор на весь мир. Нет. Тогда уж лучше атомный апокалипсис.

- Мы, конечно, сразу в рай, а они - в ядерную пыль? - уточнил он.

При слове "Буча" весь переменился в лице.

А в нашей буче. боевой и кипучей...

- На войне как на войне. Сам стреляй, а то убьют. А вот разложить труппы аккуратно, продуманно, симметрично по сторонам улицы - нет. Не наш стиль. Не делали мы никогда так. Не случалось такого ни разу, во всей нашей истории. Воля ваша, что-то тут чувствуется западно-европейское... Некая протестантская, цивилизаторская методичность, пунктуальность, порядок прежде всего...

Театр абсурда. Перевод сурдо. Не верю. Даже и по Станиславскому.


- А не слишком ли мы с тобой, внук, в последнее время предались Зеленому Змию?

Это ведь кто как напивается, - отвечал внук.

И вынув из внутреннего кармана своей джинсовки свеженаписанный текст, стал декламировать, не без пафоса:

Плотник - в доску.

Стекольщик - вдребезги.

Сапожник - в стельку.

Портной - в лоскуты.

Пожарный - в дымину.

Гробовщик - вусмерть.

Свинарка - до поросячьего визга.

Охотник - в дупель.

Портной - в лоскут.

Железнодорожник - в дрезину.

Футболист - в аут.

Повар - в сосиску.

Лесник - в шишку.

Музыкант - в дудку.

Электрик - в отключку.

Математик - в ноль.

Медик - до потери пульса.

Физик - до потери сопротивления.

Химик - до выпадения в осадок.

Голубой - в ж*пу.

Астрофизик - до звезд из глаз.


- А писатель, что же? До ручки?

- До точки, Иннокентий Федорович, до точки.


Я:

- Какое самое значительное слово ты в последнее время слышал?

Он:

- Есть такое такое, с семью "о".

- Отец Онуфрий Обнял Очаровательную Ольгу: Ольга, Отдайся, Озолочу!

- Нет.

- А какое же?

- Обороноспособность.


22. Правнук.


Болтали сперва о том-о сем, потом ни о чем, а в конце пьянки, как всегда бывает, о самом главном.

О том, для чего и напились.

О том, важнее чего нет ничего в этой жизни.

Любопытно, что я, молодой - консерватор. А он, старый - новатор и модернист.


Он, как обычно, парил сизым голубем под облаками.


Конституция!

Да честные выборы!

Либерте, эгалите и фраттерите.

Плюс, хочется добавить - декольте.


Я мысью (белкой) по древу растекался.

Русская правда.

Русская мечта.

Мечта-мачта.

Особый наш путь.

Наш путь стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.


Одни слова против других слов.

И хотелось воззвать в отчаянии: да сколько ж можно нам с вами предаваться эпической распре сей?

Илиаде.

Столетней войне.

Гвельфы и гибеллины.

Алая роза против белой.

Тупоконечники потив остроконечников.


Ведь оба мы слуги, жрецы, любовники русского языка.

Существования  своего без него не мыслим.

И в сущности, ближе, чем мы двое, нет у нас никого на свете.

Мы взаимообусловлены.

Срослись боками и даже головами, сиамские близнецы.


Концепт, - сказал он обо мне.

Кое-что.

Обнадеживает.


Хотя, с другой стороны, так можно сегодня отозваться буквально о каждом тексте.

Говорят "концепт", когда не читали или не хотят обидеть автора или не знают, что сказать.

Кое-кто полагает, что это слово вообще цензурный синоним "херни".

Херни продвинутой. Херни с апгрейдом. Хе-хе-хе.


Лучше было бы, более лестно, если бы сказал он - КОНЦЕРТ.

Словесный концерт.

Для ундервуда (ноутбука) с оркестром.


Что это за музыка слов?

Каламбурчики.

Мемчики.

Проговорки, не по Фрейду.

Заклинания из смертельных заговоров.

Обереги.

Стоп-сигналы.

Пароли эпохи.

И возможно, что как и его роман  "Сполохи", мой  поэтический сборник, с тем же названием предвещает фатальный разлом времени.

Читай - справа налево и слева направо.


Я славил зарю, разливался.

Невидим архангел лег на храм, и дивен.

А лира думу дарила...


Далекие, еще глухие громы за горизонтом.

Вихри.

Зарницы будущих пожаров.


...А лавина взывала, вызванивала (палиндром).

Это было 22.02. 2022 (дата - палиндром).



23. Правнук.


Я сказал ему, что запишусь добровольцем на фронт.

И в скором будущем стану присылать ему эсэмэски из Артемовска и Славянска.

Курска! Таганрога! Поселка Счастье под Донецком!


Он вздрогнул, помутнел лицом, весь перекосился, отвисла челюсть.

Тут раздался странный звук, будто в соседней комнате, за стеной струна лопнула.

Рюмка синего стекла сама-собой соскользнула со столика, разбилась вдребезги.

И в трюмо эпохи петровского барокко зигзагом по амальгаме треснуло зеркало.

И раздался крик.


Я вскинулся, кинулся:

- Дед! Да что с тобой?!

Побежал в спальню, где на подзеркальнике (я знал) лежит нитроглицерин в фиолетовом патрончике - схватил.

Вернулся бегом:

- Две штуки! Под язык!

Опять язык...

Вывалившийся изо рта, сизый, в багровых географических пятнах.


Иннокентий таблетки оттолкнул.

Тяпнул водки прямо из горлышка лазоревого, с алмазной гранью графинчика.


Я клялся себе мысленно страшными клятвами, что больше никогда, никогда....

Ни за что, ни за чем, ни почему.

Или не прощу себе.


Но тут вмешалось еще и нечто другое.

Часы на Спасской башне пробили.


Иннокентий живет в легендарном Доме, и вид за окошком его кабинета - на Кремль.

Отсюда слышен отдаленный звон курантов.

Словарь русского языка сверяет время по главным часам России.

Чуть высунувшись, можно даже разглядеть их циферблат.


Я распахнул раму, высунулся из окна.

Без двенадцати двенадцать.

Не должны часы бить.

Неурочный, не полный час.

Но верно теперь-то и переломилось время.



И я понял. Он понял. Мы поняли оба.

Нечто, чему так трудно найти слова.

Дед и внук - мы одно.

Мы непобедимы.



24. Правнук.


Наш эшелон отходит завтра с Казанского вокзала.

Я уезжаю воевать за Родину.


Лермонтов.

Толстой.

Гумилев.

Прилепин...


Мальчики -

Павел Васильев,

Семен Гудзенко,

Павел Коган,

Сергей Орлов...


Твардовский.

Окуджава.

Симонов...


В 41-м говорили:

А в походной сумке -  трубка да табак,
Тихонов, Сельвинский, Пастернак...

Вспоминаю не по ранжиру, не по алфавиту - то, что само вспоминается:

Мой товарищ в смертельной агонии,
Не зови ты напрасно врачей!
Средь снегов согреваю ладони я
Над дымящейся кровью твоей.

И не плачь, не стони ты, не маленький.
Ты не ранен, ты просто убит.
Дай-ка, лучше сниму с тебя валенки.
Нам еще наступать предстоит.

И:

Я убит подо Ржевом
В безыменном болоте,
В пятой роте, на левом,
При жестоком налете.

...Я убит и не знаю -
Наш ли Ржев, наконец?

И:

Его зарыли в Шар Земной,
А был он лишь солдат.
Всего, друзья, солдат простой,
Без званий и наград...


И:

До свидания, мальчики! Мальчики!
Постарайтесь вернуться назад!


И:

Жди меня, и я вернусь,
Только очень жди...

Эти слова вновь звучат.

Они не убиты.

Но я найду и новые слова! Свои слова! Наши слова - моего поколения.


Кумачового цвета том из собрания сочинений Гранитного Иннокентия, с культовым романом "Сполохи" все еще лежит на тумбочке в моей литинститутской общежитской комнате.

Уходя на фронт, я открыл его. Прочел:

Прохор пришел к Анфисе...


И у них все то же самое.

Что у меня с Ладой.

Что у меня с Жизнью.


Дед считает (он не говорил, но я знаю), что в сравнении с литературой Великой Эпохи я пишу галимый вздор.

Пусть так.

Но слабость концепта рукописей моих искупится пролитой моей кровью.

Потому что поэт это жизнь и гибель.

Единственный критерий литературы - смертельная ее опасность.


Победителей не судят.

И погибших на поле сражения тоже.


Пусть судят меня боевые товарищи.

Военно-полевым судом.

Не тыловым крысам судить боевого офицера.


Я купил лист ватмана и плакатное перо. Написал плакат:

Если Родина не дорога -
Стихи твои ее не прославят.

Если сам не готов разить врага -
Кого твои песни в бой отправят?

И повесил его на стену в литинсттутском коридоре, напротив кафедры русской поэзии.


И прадед мой воевал.

Главный редактор фронтовой дивизионки Второго Белорусского фронта.

От Москвы до Бреста
Нет такого места,
Где бы не скитались мы в пыли.
С лейкой и с блокнотом,
А то и с пулеметом
Сквозь огонь и стужу мы прошли.

Так выпьем за победу,
За нашу газету!
А не доживем, мой дорогой -
Кто-нибудь услышит,
Снимет и напишет,
Кто-нибудь помянет нас с тобой!


Старик был военкором своего времени.

Хорошо ли писал, плохо ли - не суть важно.

От жары и стужи
Петь мы стали хуже,
Но мы скажем тем, кто упрекнет:
- С наше покочуйте, с наше поночуйте,
С наше повоюйте хоть бы год!


Репортажи с полей сражений.

Корреспонденции из окопов, блиндажей и землянок.

Хроника великих битв.


О, Павка Корчагин, пишущий карандашом, зажатым в зубах!

Летчик Мересьев, танцующий вальс на протезах.

Женщина-комиссар из "Оптимистической трагедии".

Бравый солдат Василий Теркин.

Мальчиш-Кибальчиш.

Чапаев Василий Иванович. И ординарец его Петька. И Анка-пулеметчица!


Я готов отдать жизнь за поэзию.

Поэзию мы выбираем! Поэзия или смерть!


О, беззаконные в глазах всей деревни роковые любовники Анфиса и Прохор!

Дед Ромуальдыч, кладезь народной мудрости!

Председатель колхоза "Заветы Ильича" Артемий Деев, в комиссарской кожанке, с деревянной ногой!

И ты, политрук Яшка Ривкин!


Герои героической литературы прадедов!


Сжигающей себя, как свечу с двух концов.

И освещающей жизнь.

Мы без вас - не мы.


Поэт и прозаик, либерал и охраниитель, мы оба с дедом военкоры эпохи, каждый - своей.

Это наше предназначение, ради чего мы родились на свет.

Наше место в литературе.

Мое место, о котором не буду больше рефлексировать, нет смысла, оно определено.



25. Прадед.


Пролетело по небесам, прогремело за горизонтом, отозвалось эхом на русской равнине.

Еле слышно простонала струна в тумане.

Застучали копыта на Куликовом поле.

Покраснела вода в речке Калке.

Закричали лебеди над Непрядвой.

На Волге, потив Утеса поднялась и встала стеной волна.

Часы Спасской башни пробили в неурочный час.

И сердце мое отозвалось на этот звук ужасом и болью.


Это лишь предварительные заметки. Черновик статьи в словаре:


Z

Земля.

Звезда.

Заря.

ZZ - Золотая Звезда (героя Советского Союза, героя России).


Символ Георгия Победоносца, копьем, наискосок пронзившего змия.

Символ Зорро, благородного разбойника - он мстил за угнетенных, раздавая им деньги богачей.


КуZбасс

Zаходим

Мы Zдесь

Zабираем (свое берем).



Последняя буква латиницы - Z

Точка невозврата.


Операция Z

Время Z

День Z


За Победу!

Задача будет выполнена!


О.

Омикрон.

Круг (свой).

Кольцо.


Противник взят в кольцо.


Окольцуем госпожу Удачу.

Госпожу Разлуку.

Госпожу Чужбину.


Не везет мне в смерти - повезет в любви.


Любовь - кольцо, а у кольца начала нет и нет конца.


Граница России нигде не кончается. Потому что она - кольцо.



V

Сила V правде!

V - виктория, победа.

В тишине голос ребенка:


Мам, а мам!

Нет ответа.


Пап, а пап!

Нет ответа.


Баб, а баб!

Нет ответа.


Дед, а дед!

Нет ответа.


- ОТЧЕ! 

Голос с небес:

- ЧТО?

Отче, что?



26. Правнук.


Пахло дымом из вагонных кипятильников, гудроном и еще чем-то железнодорожным. 

Оркестр играл "Прощание славянки".

Ребята в камуфляже фоткали друг друга на прощанье.

Электровоз давал нетерпеливые, надрывные гудки.


Рядом с нами девушка обнималась со своим парнем в лейтенантских погонах и сильно рыдала.

Он гладил ее по плечам, что-то шептал ей на ухо.


- Мы виноваты, - сказал мне он.

- В чем виноваты? - не понял я.

- Мы предали Родину.

- Мы? Предали? Да мы всегда ее любили!

- Любили, да. Но изменяли ей с разными шлюхами.


...Да, так и было.


Мне уже выдали камуфляжную форму, солдатскую серую шинель, берцы и вещмешок.

И Калашникофф, без дураков.


Жди меня, и я вернусь,

Всем смертям назло!


Невеста.

Возлюбленная.

Жена.

Моя Лада.


Я еще приеду свататься к тебе, на белом танке!

Вот, разобьем фашистов!

Вот, кончится война!

И жизнь настанет такая - умирать не надо.


Блок (не из блога):

О, Русь моя! Жена моя!

До боли нам ясен долгий путь!

Наш путь стрелой татарской древней воли

Пронзил нам грудь.


И вечный бой! Покой нам только снится.

Сквозь кровь и пыль

Летит, летит степная кобылица

И мнет ковыль.


Прадед все повторял мне:

- Ищи слова!

Как будто слова - это главное.


Да, это главное.


Вагон тронулся.

Я побежал за поездом, задыхаясь, вскочил на подножку. Перрон медленно плыл назад. Держась за поручень, помахал я провожающим свободной рукой.


Верное слово Отечества.

Слово вечного Отечества.

Слово верное, вечное.




Май 2023 г., Артемовск.

От вашего фронтового корреспондента.