Забойщики

     От ствола к шахтному двору идут мужчины. По двое - по трое. Усталые. Неспешно идут, степенно.

Перешучиваются... Отпахали!. Только по росту да по комплекции их и различишь -- все на одно лицо: черны, в

одинаковых оранжевых касках, лишь глаза да зубы поблёскивают... Шахтёры идут -- забойщики.
     Когда-то и я работал в угольной шахте Луганска. Чего делал там? Антрацит рубил -- для великой страны старался.

Ах, какое времечко было!
     Если рассказать о работе шахтёра совсем кратко, лишь бы только читатель мог вникнуть и сам додумать что к

чему, то "картинка"" будет выглядеть так: В ржавой, расхлябанной двухуровневой клети-лифте опускают тебя на

полкилометра под землю; ты выходишь на своём горизонте (да-да, и там горизонты есть) и, подсвечивая себе

аккумуляторной лампой-коногонкой, идёшь, идёшь, идёшь по узкому штреку-туннелю... Долго идёшь -- полчаса

топаешь, а то и больше. И вдруг: тыц! -- втыкаешься носом в спину впереди идущего; всё, дальше пути нет, штрек

закончился, дальше -- стена. Пришли. У "стены"" копошатся люди -- проходчики орудуют, шпуры -- дырки такие -- в

стене бурят. Пятеро их. На лицах бурильщиков толстый, в цвет горной породы, слой белёсой "пудры"". Сейчас они

заложат в "дырки"" взрывчатку,
взорвут и удлинится штрек-туннель ещё на пару метров, на столько же откроется и доступ к угольному пласту... Ну и

напылили они!
     Нас, забойщиков, семеро -- с "бугром"" семеро. Перед спуском в лаву присаживаемся. Кто где примащиваемся:

один на корточках, другой на аммонитном ящике, третий на камне устроился, точно липунюшка сказочный... Достаём

"тормозки"". Едим. Не удивляйтесь, едим не потому, что такие уж обжоры мы и уж тем более не потому, что дома нас

не накормили; всё просто: потом не будет времени поесть -- шесть часов кряду на молотке трататахать без пауз и

прочих "перекуров"" -- не до еды.
     Тэк-с, справляется бугор, потешили мамону? Хватит сачковать, геть по уступам! Им же, бугром, уступы и

определены. Скатываемся. Каждый в свой. На пятой точке катимся (Сорок три градуса уклон! Тут и уголь самотёком

по так называемым рештакам...) Мощность пласта немногим больше семидесяти сантиметров -- ни встать-ни сесть;

рабочих поз всего две: или лёжа, или скрючившись... А ведь у нас и двухметровые парнишки были; им-то каково!

Бедняги. Вот тут коротышу и позлорадствовать. Подкалывали, конечно, но всё шутя, незлобиво.
     Снизу, с откаточного штрека змеится шланг -- воздушная, толщиной в руку, магистраль; от неё в каждый уступ --

ответвление к отбойным молоткам. Мы -- в уступах. Ждём. На каждом из нас каска, при нас: лампа-коногонка, пара-

тройка сменных пик к молотку, литровая баклага с кофе, чаем, а у кого и просто с водицей. Вверху трижды свистнули

(взрывник Егорыч в свисток дунул). Вскоре бабахнуло -- отпалили. Тотчас зашипело в магистрали. Парусиновая

"змея"" шевельнулась, напряглась... Ну, ребятушки, вперёд -- за орденами! Загудело, загрохотало... Пошла работка!
     Известно ли тебе, дорогой читатель, что в шахтах вентиляция вытяжная. То-есть, потоки воздуха, а с ним вместе и

запахи, приятные и не очень, но свежайшие и густые, сперва струятся по стеснённому пространству выработки (в

каждый уступ заглянут!), далее -- по штреку и только потом, порядком "поблекшие"", через ствол попадают в

атмосферу: не могут они туда не попасть!
     В народе говорят: "Пукнуть и родить не можно погодить!"" То-есть, ни того ни другого не удержать, не отложить на

потом , ежели
подошло-подпёрло. Разумеется, "припускали"" -- куда деваться. И тогда сквозь неумолчный грохот вгрызающихся в

угольный пласт молотков нет-нет да и прорывалось полное гнева и нехороших пожеланий "нижнему"": "Ты какой дряни

наелся, козёл вонючий! Что б оно запухло у тебя на веки вечные!"" Грозились вычислить "хорька"", воздух поганящего

и фанерой место "то"" зашить...
     Но заканчивалась смена, мы выходили на-гора и напрочь забывали о недавних угрозах и нехороших пожеланиях; не

выпытывали кто же и чего скверного намедни наелся, никто никому не спешил зашивать фанерой пресловутое "то":

целы все, все живы-здоровы -- вот и хорошо, вот и слава Богу! Остальное -- мелочи.
     Помню, заклинило клеть. Где-то посередине зависла: вверх четверть километра, вниз столько же. Под Новый год

сие стряслось. Торчим, ждём пока вызволят. А она ни туда-ни сюда! Сверху капает, холодрыга... Час ждём, второй.

Закоченели, нервничаем.
И тут один "кадр"" (нет, не пукнул) уста отверз и на полном серьёзе: Мужики, мне обещали на днях подогнать джип-

трасформер. Это как?
-- спрашиваем. А так, -- отвечает, -- при надобности его можно легко превратить в мангал. Так что приглашаю на

шашлыки!
     Брехло, конечно, однако повеселил, настроение поднял. Самое интересное: на его последней фразе клеть

вдрогнула, скрипнула и поплыла вверх. Не знаю какая тут связь, но полагаю, если б не байка этого чудака про

удивительный джип, торчать бы нам...

                Владимир ХОТИН, 1986 год