К встрече сорок лет спустя...

Вы и теперь нас почти не тревожите,
молча ушли, уступили дорогу…
Дескать, живите, друзья, если сможете,
и не судите за всё очень строго.

Вы с фотографий глядите по-прежнему,
словно спеша всё успеть  до отбоя…
Не удержать никого! Больно режет уж
лезвием острым  любой взгляд из строя.

Этот  - прямее гвоздя будет – Дурманов.
Наш замкомвзода  не постареет…
Помню, подвёл раз его, не подумав я,
так он до выпуска мне не поверит.
 
Может, за то, что не сбылись те хлопоты -
с верой в людей  и с надеждой на чудо?
Что бы сказал он теперь - с грузом опыта,
ведь защищал и прощал почему-то…

Этот  – Афонин дымит сигареткою,
будто вся  правда и впрямь – в никотине,
вот и вся тактика:  прячась за ветками,
думать за «красных»,  воюя за «синих».

Ты задыхался от несправедливости,
сроду не подличал, дело не в этом!
Но подвернулось с подачи и милости
тётиной - в  ГСВГ – всем с приветом!

Думать - в стройбате потом?  Не положено!
Без партбилета – бухай, сколько хочешь!
Эх, брат Володя, вернуть, если б можно всё:
и, как мечтали, махнуть бы нам в Сочи!

И, как гадали, творили б в фаланстере,
Ильфом-Петровым клеймили б на пару
всё, что претило до рвоты нам… Гангстеры
пьяных порывов по струнам гитары.

Этот – Агеев, наш взводный, единственный,
кто знал реально про наши дилеммы:
с виду – напыщенный, даже воинственный,
ну, а по жизни – такой же, как все мы.

Лёха Чуднов – это «чудо заморское»:
курево,  лыжи, настойка из вишни…
В общем, спортсмен! Только «скользкая»,
трасса, как, впрочем, и много что в жизни.

И Еремицких - боец был, да нервный:
бил – то без промаха, но без разбору…
Так как  любил быть везде, всегда первым,
сил не хватило подняться на гору.

Впрочем, последнее всех нас касается:
нас ведь карьере учили серьёзно!
Вот, с фотографий смотрим красавцами,
и загадал каждый жезл свой на звёзды!

Будем!
Не каждый героем – но воином!
Всё впереди, хоть дороги – не многим!
Будем!
Но что не даёт так покоя нам:
дальше – всё больше – под взглядом их  строгим.
(2022)