О чём слезы, Таня?

Опять во сне всё так же  горько плачет
всё та же Таня. Будет так всегда.
О, нет  — забыт уплывший с речкой мячик,
а с ним же в море — прежняя вода.

Иные страхи там, за тёмной дверью,
где осень саван потихоньку шьёт.
По листьям лисьим  шагом  то ли звери,
а то ли Стикс  под ноги  ей течёт.

Из детства страхи. Из времён чудовищ,
таившихся в шкафах и по углам
среди бесценных истинных сокровищ,
запрятанным по тайным  узелкам.

Теперь они опять явились стаей.
Их серость — неприступность и гранит.
Порой до неба тени вырастают...
Как в солнечном сплетении болит!

Ни фонарём не отпугнуть, ни криком.
Вошли, уселись рядом на кровать.
Один обезображен  страшным ликом,
другой стремится в цепи заковать.

Еще один — без головы. Не всадник!
Четвёртый — двухголовый, но паук...
Ночь  детских страхов, как чумы рассадник,
хватает сотней голых чёрных рук.

Мне приручить бы их  — да не умею.
Сидят и смотрят ... помнят обо мне...
Седьмой — особый, цепкой хваткой змея
намерен сговориться о цене.

Цена всё та же  — возвращайте мячик,
и  чтобы речка  — непременно  вспять.
....Годами женщина ночами плачет...
О чем? Ни догадаться... Ни понять...