Ковчег

«Четвёртый год нам нет житья от этих фрицев.
Четвёртый год солёный пот и кровь рекой», -
Пел в прошлом с Ножкиным. Не знал, что возвратится
Мне эта песенка библейскою строкой.

По телефону разговор с родною тётей.
Как жизнь? Как дочь? Как со здоровьем? Как дела?
Она родилась в 45-ом, на излёте
Войны, четвёртой младшей дочерью была.

Её люблю. У нас, евреев украинских,
Семейный круг скреплён почти как Ноев плот.
Пучины под ногами, берега не близко,
И плыть нам всем кагалом как один народ.

Болтаем с тётей, разговора правя вёсла.
Там обо всём и всех, грести не разгрести.
Мои безделья и её заботы, просто
Совсем не просто их, болтая, совместить.

То мгу-шные профессорские байки,
То ироническая похвала себе.
А я глядач и тёте ставлю подобайки
В своей подчерепной извилин лабуде.

(Но очевидное порой невероятно -
Мне с детства памятен тот Капицы завет)
«Мы в местной церкви, чтоб помочь нашим солдатам,
Бельё, аптечки собираем для побед!..»

Я обалдел невероятно, очевидно.
Родные тёти, мамы! Что за суета?
Мы шлём убийцам помощь потому, что сытны?
Или всерьёз приняв Пилата за Христа?

С тех пор мне слышится плачевный треск Ковчега.
Потоп библейский – это наш потоп из слёз,
Невыплаканных в прошлой середине века
И заместивших нам плетей голгофских хлёст.

Мы смертны – но запутались в своём величье.
Ковчег несёт на скалы, а не к берегам.
Живое Солнце в мёртвой скроют власянице.
И позавидуют живые мертвецам.

               
                17 мая 2023,
                Саморядово