Оливер Уэнделл Холмс. Строки

Перевод с английского:

Произнесено на юбилее Беркшира в Питтсфилде,
Массачусетс, август 23, 1844


Вернитесь  к матери, стыдясь не братства -
пустых исканий славы и богатства.
С улыбкой на лице и с веткой в шляпке
Она вас встретит щедро, без остатка.

Бегите из дворов и темных улиц,
Орлов полёт вдохните, а не куриц,
И запах диких трав, и тишь полей,
Тут жизнь вам страховать – для жён всего глупей.

Вы вправе говорить нам всё, пока
Луну за сыр не примем за бока.
Но всё ж плести открыто небылицы
Не стоит нашим добродушным лицам.*

В своём стремленьи исцелять людей
Старайтесь рвотных не использовать корней.
А стоит вам закрыть свои ворота,
Соседи путь найдут вокруг с охотой. 

Вы клерк с пером иль парой на ушах,
А в голове цифири полный шкаф,
Платон отринул вас, но верим мы
В двуногих без пера (с ушей снять бы). 

Для трутней городских за счастье будет 
Трава на каблуках, репей на брюках,
Нет ловкачей, что втюхивают вам,
И нет констебля: «Не ходите там!».

Тут на зелёном, памятном лугу
Он хлопнул комара, смахнул слезу,
На листьях и цветках висит роса,
Плывёт по юности и башмакам тоска.

Там старый школьный дом стоит у церкви,
И дерево берёзой пахнет цепко. 
О! юности проделок сладких чары! 
И хлёстко вслед летящие удары! 

Он плачет, скользкий берег у реки,
Насосом тянут воду сапоги,
Насыщенный восторгом, светом в сердце
Он спать идёт невинный, как младенец.

Надгробная плита – нелепость, ложь,
мечтает он – я вижу его вновь: 
От ветра с моря шарф на шее влажный,
Соломинку он крепко держит в пальцах.

Шторма цветов во сне, а не ветра и грозы, 
Соломинка – родной долины роза,
И шёпот сквозь пространства, времена:
«Учебник. Тема: Разве не весна?».

Призы вы помните из игрищ детских? 
Сверкнул «алмаз» - хватай его прищепкой.
А почва на земле та дорога,
Которую мешали в пирогах.

Ну, так идите к нам со всех сторон,
Хоть изобилья нет, пир не горой,
Куснёте яблоко и сядете на травку,
Стакан воды дадим, дадим добавку.


*   В оригинальном тексте упоминается «старушка, которая никогда не говорит неправду» - из детского стишка 18 века «There was an old woman who lived under a Hill» (Жила-была старушка под холмом).


Оригинал:

Oliver Wendell Holmes (Оливер Уэнделл Холмс)

Lines

RECITED AT THE BERKSHIRE JUBILEE,PITTSFIELD,
MASS., AUGUST 23, 1844

COME back to your mother, ye children, for shame,
Who have wandered like truants for riches or fame!
With a smile on her face, and a sprig in her cap,
She calls you to feast from her bountiful lap.

Come out from your alleys, your courts, and your lanes,
And breathe, like young eagles, the air of our plains;
Take a whiff from our fields, and your excellent wives
Will declare it 's all nonsense insuring your lives.

Come you of the law, who can talk, if you please,
Till the man in the moon will allow it's a cheese,
And leave "the old lady, that never tells lies,"
To sleep with her handkerchief over her eyes.

Ye healers of men, for a moment decline
Your feats in the rhubarb and ipecac line;
While you shut up your turnpike, your neighbors can go
The old roundabout road to the regions below.

You clerk, on whose ears are a couple of pens,
And whose head is an ant-hill of units and tens,
Though Plato denies you, we welcome you still
As a featherless biped, in spite of your quill.

Poor drudge of the city! how happy he feels,
With the burs on his legs and the grass at his heels
No dodger behind, his bandannas to share,
No constable grumbling, "You must n't walk there!"

In yonder green meadow, to memory dear,
He slaps a mosquito and brushes a tear;
The dew-drops hang round him on blossoms and shoots,
He breathes but one sigh for his youth and his boots.

There stands the old school-house, hard by the old church;
That tree at its side had the flavor of birch;
Oh, sweet were the days of his juvenile tricks,
Though the prairie of youth had so many "big licks."

By the side of yon river he weeps and he slumps,
The boots fill with water, as if they were pumps,
Till, sated with rapture, he steals to his bed,
With a glow in his heart and a cold in his head.

'T is past,—he is dreaming,—I see him again;
The ledger returns as by legerdemain;
His neckcloth is damp with an easterly flaw,
And he holds in his fingers an omnibus straw.

He dreams the chill gust is a blossomy gale,
That the straw is a rose from his dear native vale;
And murmurs, unconscious of space and of time,
"A 1. Extra super. Ah, is n't it PRIME!"

Oh, what are the prizes we perish to win
To the first little "shiner" we caught with a pin!
No soil upon earth is so dear to our eyes
As the soil we first stirred in terrestrial pies!

Then come from all parties and parts to our feast;
Though not at the "Astor," we'll give you at least
A bite at an apple, a seat on the grass,
And the best of old—water—at nothing a glass.