Гипноз и немного сверх

(Отрывок)
Он лежал, вжавшись в горячую черную грязь, в губчатый торф, из пластов которого взбрызгивали серые фонтанчики, и, стоило шелохнуться, стекали струйками по щекам, капая в подгнившую траву. Тело затекло, нестерпимо зудело под мокрой одеждой, но неосторожное движение грозило выдать, погубить, если шевельнуть наспех наваленные ветки.
  Рядом, в импровизированном затайнике, лежали другие, старшие его друзья по несчастью, сиготты и лотты, забывшие про вражду, угрюмо молчащие, отдирающие с грязной кожи пиявок, дышащие с присвистом. Некоторые спали, позабыв про все, напихав под голову сена, мертвенно уставшие тяжелой ночью, когда смерть ходила в трех шагах, являясь то черно-шипастыми дикими стахарами, то еще более опасными, длинными, неслышными тварями в зарослях.
  И все же мертвую зону пройти удалось - ни зверь, ни птица не заметили крадущихся, скользящих рекою беглецов. Но зажегся день - безжалостный и резкий, и бесполезно уже стало полагаться на стену невидимости - махуа обессилели и свернули головы под крылья, радужные перья поблекли и обвисли.
  На рассвете Илор осмотрел птиц, покачал головой - тяжелый вздох вырвался из его груди:  “Махуа не живут в неволе больше трех дней. Если мы не дадим им и себе отдыха, сегодня же ночью г’храйты нас обнаружат. Проклятые рептилии не заметили нашего отсутствия во время праздника, но утром они наверняка обнаружат пропажу. И решат, что мы пошли тем же путем, где пытался лезть Микон. Быстро пошлют погоню в горы, но не поверят, что мы способны уйти по их тылам.”

  На день пришлось укрыться. Вырыли в мокрой земле неглубокую яму, наспех закидали молодыми ветвями, переложили сверху листвой и кусками мха. В этом неприглядном, смердящем убежище предстояло сидеть до вечера, под нещадно палящим араксорским солнцем, от которого не спасали ни густые переплетения лиан, ни высоченные  раскидистые деревья. Прямые лучи не проходили, но температура под пологом леса была такова, что болота почти кипели. Гнилостные испарения висели над ними вязким туманом.
  Место выбрали неподалеку от реки, где жара была не такой удушливой, как в чащах. В которых, однако, было бы куда отступить незаметно в случае внезапной опасности. Легкие порывы ветерка колыхали клубящуюся пелену, но к полудню и они стихли. Наступила мертвая удушливая араксорская жара, столь любимая г’храйтами и всей окружающей их живностью. Дважды в пятидесяти шагах выползал на осклизлую корягу, завиваясь, огромный стахар, зевал, лениво перебирая лапами, скреб дерево, отламывая толстые куски гнилой коры, спал, грелся и падал, засыпая, опять в воду. Тогда люди замирали, не смея пошевелиться. Холодный страх сковывал беглецов, настолько сильный, что и в джунглях бил озноб. Адская тварь обладала невероятно острым слухом.

  Арценна искал оружие, но оружия не было, лишь нож у предводителя, да отточенные колья - ничего, могущего задержать монстра, способного пятисоткилограммовой своей массой проломить кирпичную стену.
Но к полудню и стахар уплыл. Люди видели как он, извиваясь и взбивая воду короткими лапами, скрылся за поворотом реки.
.............................
18.05.2023