ил

я сдохну у московского метро,
высотка превратится в холмик низкий,
и тело покрывается корой,
и говорит на ломаном английском:

ты всё наврал, ты рвал цветы из сот,
был нищим, прихлебателем, бродягой,
и целовался с женщиной взасос,
не обнаружив с ней взаимосвязи

и дождь полил на лысину шуту,
и ручейки текли к его ресницам,
чего вы все столпились сразу тут,
я загниваю от чумы иль спида..

я заболел, я чёрт, незнамо кто,
пытаюсь отыскать определенье
я две строфы, и белое пальто
запачкано мушиным выделеньем

пропитано пылинками, дерьмом
усатой моли, искорками слова,
но я не звал его, оно само
меня лишало имени и крова

и я забыл, зачем я здесь стою,
потеря памяти в лохмотьях неуклюжа,
"перебухал", увольте, я не пью..
если лишь воду из ближайшей лужи

но ветер прёт кровавых лепестков,
прикрывши на мгновенье оба глаза,
и я ловлю из совести укол,
твоё лицо внезапно вспоминая

потом черты обратно залегли
в извилины, на дно прокисших речек,
тоска похожа запахом на ил,
и цветом, плотностью, да всем, наверно..

по площади торопится пакет
с какой-то стёртой надписью по краю,
и в ней, возможно, нужный мне секрет,
но я, махнув рукою, умираю