Калугин

    x x x



 Мой голос тих. Я отыскал слова
 В пустых зрачках полночного покоя.
 Божественно пуста моя глава,
 И вне меня безмолвие пустое.

 Cкажи, я прав, ведь эта пустота
 И есть начало верного служенья,
 И будет свет, и будет наполненье,
 И вспыхнет Роза на груди Креста?

 ...Но нет ответа. Тянется покой,
 И кажется - следит за мной Другой,
 Внимательно и строго ожиданье,

 И я уже на грани естества,
 И с губ моих срываются слова,
 Равновеликие холодному молчанью...

    x x x



 Равновеликие холодному молчанью
 Струились реки посреди равнин.
 Я плыл по рекам, но не дал названья
 Ни берегу, ни камню средь стремнин.

 Я проходил, я рекам был свидетель,
 Я знал совет - не выносить суда,
 И я не осквернил вопросом рта
 И ничего сужденьем не отметил.

 Лишь дельты вид мне отомкнул уста,
 Я закричал, и гулко пустота,
 Слова мои разбив об острова,

 Откликнулась бездонным тяжким эхом...
 Я слышал крик и понимал со смехом -
 Слова мертвы. Моя душа мертва.

    x x x



 Слова мертвы. Моя душа мертва.
 Я сон, я брег арктического моря.
 И тело, смертно жаждущее рва,
 Скрутило в узел судорогой горя.

 Но там, на дне, у ключевых глубин,
 Я ощущаю слабое биенье,
 Сквозь сон мне тускло грезится рожденье
 Иных, пока неведомых вершин.

 Я жду сквозь боль, так исступленно жду,
 Когда рассвет предел положит льду,
 Когда мой дух вернется из скитанья...

 До тканей сердца мглою поражен -
 Я полон исполнением времен,
 Я не ищу пред Небом оправданья.

    x x x


 Я не ищу пред Небом оправданья,
 Я начинаю призрачный разбег,
 В священной эпилепсии камланья
 Нетопырем кружусь над гладью рек.

 Я проницаю горы и лощины,
 Я различаю сущности стихий,
 Схлестнувшиеся в танце теургий
 И каждый миг являющие Сына...

 Се, время правды. Суть обнажена,
 И льется в полночь полная Луна,
 И плоть моя не властна надо мной,

 И пламя звезд, сквозь призму вечных вод
 Пронзает ночь и дарит мне полет
 Над опьяненной ливнями Землей...

    x x x



 Над опьяненной ливнями землей
 Царят седые призраки тумана,
 И вечер тих настолько, что порой
 Я слышу плач далекой флейты Пана.

 Бреду рекой, по горло в тростниках,
 Сам плачу от покоя и бессилья,
 А лунный свет лежит епитрахилью
 В крестах поденок на моих плечах.

 И ветви ив касаются волны,
 И каждое мгновенье тишины
 Стремительно, как тень бегущей лани.

 И, преломлен речною глубиной,
 По темным водам шествует за мной
 Агат Луны - томительно туманен...

    x x x



 Агат Луны, томительно-туманен
 Скользит по перьям черного орла,
 Что распростер, от грани и до грани
 Над миром исполинские крыла.

 И отражает аспидная влага
 Ночных озер, плывущих подомной,
 Свет облаков, пронизанных Луной,
 И Млечный Путь в кристаллах Зодиака.

 За мглою гор, за лезвием хребта
 Легла реки хрустальная черта,
 Чуть видимы огни в далеком стане.

 И луч звезды, подобный нити льда,
 Влачит меня неведомо куда
 На тонком и мерцающем аркане...

    x x x



 На тонком и мерцающем аркане
 Мой дух печально следует за мной.
 Мне не коснуться прободенной длани
 Цветком стигмата вспыхнувшей рукой.

 Мне не подняться в огненном потоке
 К пределам света, к сердцу бытия,
 Мой путь бесплоден, словно лития
 В устах давно забывшего о Боге.

 Я тот, кто умирает на пороге,
 Мне не принять в сияющем чертоге
 Одежды, что струятся белизной.

 Вдали порог, стремящийся к вершине,
 Меня по сердца выжженной пустыне
 Полночный ветер водит за собой...

    x x x



 Полночный ветер водит за собой
 Скитающихся пленников забвенья,
 Чей горний взлет преодолен Луной
 И преломлен в потоках сновиденья.

 Мой Бог! Ужель и мне предрешено
 Носить в веках подобием надкрылий
 Камзол в узорах бражников и лилий
 И пить больное лунное вино?..

 ...Мерцает край магического круга,
 Я созерцаю черный ветер Юга,
 Проколотый Полярною Звездой.

 И, растворяясь в ливнях Лейванаха(*),
 На грани озарения и страха
 Я как дитя играю пустотой...

    x x x



 Я как дитя играю пустотой,
 Взметнувшейся к пределам осознанья,
 Моя душа жемчужною волной
 Скользит над океаном мирозданья.

 И в этот миг, до корневых глубин
 Я постигаю сущность соответствий,
 Зависимость причины от последствий
 И торжество последствий вне причин.

 Я посвящен. Я принял взгляд извне.
 Так зеркало, уснувшее на дне,
 В себя приемлет отблеск ледяной

 Склонившейся над бездною печальной
 Планеты снов, чей лик пронизан тайной,
 Струящейся за каждою чертой...

    x x x



 Струящейся за каждою чертой
 Cферических взaимоотражений,
 Совокупившей бездну с высотой,
 Триумф побед с позором поражений,

 Единой, Верной, Внутривременной,
 Предмирной, Сильной, Славной, Милосердной,
 Немыслимой, Возлюбленной, Безмерной,
 Предельной, Полной, Явственной, Пустой -

 Греми, моя хвалебная мольба!
 Ты есть премудрость корня и плода,
 Премудрость сердцевины и убранства,

 Я прозреваю Tвой священный лик
 За каждым стеблем, что к земле приник,
 За каждой гранью зримого пространства!..

    x x x



 За каждой гранью зримого пространства
 Проявлен полдень. Властвует покой,
 Лишь кружево стремительного танца
 Стрекозы расплетают над рекой,

 Да в дебрях стрелолиста и осоки
 Запутался безвольный ветерок...
 Приостановлен времени поток,
 Безмолвствуют Начала и Итоги.

 Я нежусь на прогретом мелководье,
 Отпущены стремления поводья,
 И я - лишь часть полуденной поры.

 И нет во мне ни памяти, ни речи,
 Я вырвал корень всех противоречий.
 Я отворил в себе исток игры.

    x x x



 Я отворил в себе исток игры.
 Мне ведомо Акации цветенье.
 Моя ладонь слепящие дары
 Приемлет в знак повторного рожденья.

 Я - император муравьиных львов,
 Я прорекаю облакам и птицам,
 Ликует звоном на моих ключицах
 Цепь времени со звеньями веков.

 Гремят литавры, бубны и тимпаны,
 К моим стопам склоняются тюльпаны,
 Сплетаясь в бесконечные ковры.

 Я - кесарь Солнца, трав и междуречий,
 Я произнес Глагол Семи Наречий,
 Я властен жечь и созидать миры...

    x x x



 Я властен жечь и созидать миры,
 Бессилен отказаться от творенья.
 Я предпочел безмолвию - порыв,
 Безумство сна - святые пробужденья.

 Я был в приделе, я стоял у Врат,
 Но, ослеплен последним предстояньем,
 Низринулся тропою предстоянья
 И воплотил в себе кромешный ад.

 Я слышал речи выше темноты,
 Я наблюдал как падают цветы,
 Но утерял ключи добропризнанства.

 И се, опять гряду юдолью мук
 И не стремлюсь покинуть этот круг.
 Я различил в движенье постоянство.

    x x x



 Я различил в движенье постоянство:
 Так в древний путь вливаются следы,
 Так странствуют взыскующие Царства
 Дорогами священной простоты.

 Теперь я вижу только то, что вижу,
 И знаю только то, что знал всегда -
 Реки не остановят невода,
 Утерян смысл понятий "дальше", "ближе"...

 Я повторяю, говорят иное,
 Я двигаюсь как остаюсь в покое,
 Забыта цель и потому права.

 Я тот, кто отвечает на вопросы,
 Моя рука спокойно держит посох,
 Мой голос тих - я отыскал слова.


    КЛЮЧ



 Мой голос тих. Я отыскал слова,
 Равновеликие холодному молчанью.
 Слова мертвы. Моя душа мертва.
 Я не ищу пред небом оправданья.

 Над опьяненной ливнями Землей
 Агат Луны, томительно туманен,
 На тонком и мерцающем аркане
 Полночный ветер водит за собой...

 Я, как дитя, играю пустотой,
 Струящейся за каждою чертой,
 За каждой гранью зримого пространства.

 Я отворил в себе исток игры.
 Я властен жечь и созидать миры.
 Я различил в движенье постоянство.

 _______________________________________

 (*) Лейванах - Ангел Лунного Света



I

Мы предоставим Слову наполнять
Проточенные временем ложбины,
Струиться вольно; то за пядью пядь
Превосходить уступы и теснины,

Чтоб вслед за тем с немыслимых высот
Обрушиться ярящимся каскадом.
Поистине: для слова нет преграды,
Им создан мир и всяка тварь живёт.

Чужда и страшна собственная речь
Тому, кто слову дал свободну течь,
Невыносима умственному взору:

Гремят глаголы, ширится поток...
Да не отвергнет милосердный Бог
Внимающих себе, как приговору.

II

Внимающих себе, как приговору,
Немногочислен орденский союз.
Свет факела сквозь башенные створы
Сулит нам полночь в цитадели муз.

Здесь праведников оргия в разгаре
И алой кровью пенится кратер.
Здесь пьют наотмашь лучшую из вер,
Не помышляя о венцах и каре.

Когда очнёшься под стеною хлева,
Припомни сон: Король и Королева,
Зерно и посох... но не тщись понять.

Лишь помни. И, быть может, через годы
Ты вновь отыщешь путь под эти своды,
И цепь замкнётся. Орден будет ждать.

III

И цепь замкнётся. Орден будет ждать
На тесных стогнах, сдавленный врагами.
Напрасно рог магистра станет звать
Далёкое спасительное знамя.

Ужасны взгляд и речи Короля.
Монарх подъемлет латную десницу:
"Кто Ордену на помощь устремится,
Да ведает, что ждёт его петля!".

Всё глуше, всё слабее рог звучит...
Монарх в седле незыблемо сидит,
Как бы внимая давешнему спору.

Умолкнул рог. Длань поднята опять.
Король со смехом требует призвать
Жену, архитриклина и жонглёра.

IV

Жену, архитриклина и жонглёра
Разумный не допустит толковать.
Их вздорным басням, что подобны сору,
Не должно, как оракулу, внимать.

Но мы с тобой, мой друг, презрели разум!
Нам дух живит фалернская струя.
Жена, архитриклин... о чём бишь я?
Любимый друг, осушим чаши разом!

Над миром ночь, и Пестум засыпает.
Под звон цикад в бездонном небе мая
Сатурн вступает в области Стрельца.

Пока на кровле не взликует кочет,
Мы будем пить и петь во славу ночи,
Укрывши лица и раскрыв сердца.

V

Укрывши лица и раскрыв сердца,
Мы движемся к забытому чертогу -
Туда, где знак Дракона и Кольца
В рассветный час мерцает над порогом.

Идём сквозь мир, как воды сквозь песок -
Незримы, недоступны опознанью.
Созвездия меняют очертанья,
А путь всё так же близок и далёк.

Конец дороги будет очень прост:
Опустится, гремя цепями, мост,
В ущелье стриж мелькнёт крылатой тенью.

И к вечеру, собравшись за столом
И укрепившись хлебом и вином,
Приступит Братство к всенощному бденью.

VI

Приступит Братство к всенощному бденью:
Удачный для задуманного час.
Внимая покаянным песнопеньям,
Ключарь согбенный не заметит нас.

Мы прокрадёмся спящей галереей
Туда, где обвалилась часть стены,
И вырвемся гулять в лучах луны
По зарослям душицы и шалфея.

Ручей манит купаньем среди звёзд.
Долой вериги, вретище и пост!
Смотри: на водопой пришли олени.

Ужели мир живой не боле свят,
Чем те псалмы, что за стеной звучат,
И алтаря холодные ступени?

VII

И алтаря холодные ступени,
К которым ты испуганно припал,
Ни Девы лик, что из глубокой сени
Глядит на сокрушаемый портал,

Не защитят тебя и не укроют.
Бьют ядра и летят химеры в пыль;
Таранный камень превращает в гиль
Опоры, балки, скрепы и устои.

Се мытарь по твою явился душу.
Он приступом идет и стены рушит,
Ступая по живым и мертвецам.

И он клинок, несущий гибель тронам,
Откованный под небом Скорпиона,
Омоет жаркой кровию Тельца.
29
Показать список оценивших
Ответить
Оргия Праведников
Оргия Праведников 27 окт 2013 в 22:12
VIII

Омоет жаркой кровию Тельца
И умастит редчайшими маслами.
В ковчежец поместит слюну скопца,
Творя над ней покров из заклинаний.

Толчёный оникс, известь и сурьму
Смешает и зальёт кипящей ртутью,
А после на полночном перепутье
Содеет круг - и тем прославит тьму.

О, сколько их, упавших в эту бездну,
Чей атанор безумием надтреснут!
Суфлёр, суфлёр, как небосклон твой сер!

И ты умрёшь, как все, и станешь пылью,
Узнавши цену всем своим усильям,
Когда взойдёт над миром Люцифер.

IX

Когда взойдёт над миром Люцифер
В невыразимой гордости и славе,
И все изводы человечьих вер
Пред ним падут и путь ему исправят,

Настанет срок проснуться королям.
И, путаясь в отросших рыжих косах,
На севере восстанет Барбаросса,
А на востоке - грозный Сулейман.

Их призовёт на битву дом Давида.
Смотри: в багровых тучах над Мегиддо
Сам Михаэль горящий меч простер!

Исус Навин, как встарь, вздымает руку.
А значит - в час, когда ударят луки,
На миг прервётся бег небесных сфер.

X

На миг прервётся бег небесных сфер
И вскинется, разбужен тишиною,
На узком ложе старый кавалер,
Живущий при больнице на покое.

Он выйдет в сад, затопленный луной,
В недоуменьи: как же так случилось,
Что всё вокруг волшебно изменилось,
И сам он не старик, а молодой?

Всё ярче реки лунного огня.
Он слышит ржанье своего коня
Там, в глубине разросшегося сада.

И вдруг, поняв, бросается вперёд,
Покуда ангел держит небосвод,
Открыв тропу для избранного стада.

XI

Открыв тропу для избранного стада,
Господь её немедленно закрыл.
Поскольку всяк, кто ей избегнул ада,
С собою всё семейство притащил.

Набился рай пелёнками и воем,
Подштанниками, грохотом кастрюль,
Свекровями, что за своих сынуль
С невестками сражались смертным боем.

Теперь сам Пётр спать уходит в ад.
Гляди: два альгвасила там стоят.
Когда же мы спихнём весь этот хлам?

Мечтаю выйти из ворот Толедо
Живым, вдобавок плотно пообедав
И поклонившись древним королям.

XII

И, поклонившись древним королям,
Она выходит, глядя пред собою,
К баронам и блистательным князьям,
Толпящимся как чернь в её покоях.

Горящий город в стрельчатом окне
Отбрасывает огненные блики
На латы и на сумрачные лики
И отсветами пляшет на стене.

Возлюбленная, близок час исхода!
Нам небеса распахивают своды.
Вослед тебе, по облачным полям,

Прорвав тенёта лунного колодца,
Дорогою, ведущей через Солнце,
Мы выйдем к лебединым кораблям.

XIII

Мы выйдем к лебединым кораблям
Июльским полднем, пахнущим смолою.
С кормы седобородый капитан
Приветливо помашет нам рукою.

Неспешно из мешков доставши снедь
И приложившись к фляге понемногу,
Мы сядем перед дальнею дорогой
И долго будем в облака смотреть.

За челноком идти придется в порт.
Рыбак доставит нас под самый борт.
И, руки протянув, как за наградой,

Навстречу сверху поданным рукам,
Мы присоединимся к морякам,
Берущим направленье на Плеяды.

XIV

Берущим направленье на Плеяды
Искателям колхидского руна,
Бездумным и святым сынам Эллады,
Не знающим, что в мире есть вина,

Подобны мы, когда сюда приходим.
В глазах и в сердце плещется лазурь,
И кажется смешным бояться бурь,
А смерти - смерти просто нет в природе.

О, боги, лишь неведеньем и светом
Вся жизнь живёт. И кружатся планеты,
И женщины не устают рожать,

В небытии проделывая бреши.
А их - пусть то начётника утешит -
Мы предоставим Слову наполнять.

КЛЮЧ

Мы предоставим Слову наполнять
Внимающих себе, как приговору.
И цепь замкнётся. Орден будет ждать
Жену, архитриклина и жонглёра.

Укрывши лица и раскрыв сердца,
Приступит Братство к всенощному бденью,
И алтаря холодные ступени
Омоет жаркой кровию Тельца.

Когда взойдёт над миром Люцифер,
На миг прервётся бег небесных сфер,
Открыв тропу для избранного стада.

И, поклонившись древним королям,
Мы выйдем к лебединым кораблям.
Берущим направленье на Плеяды.