Утром, что характерно, расцвело

  Это же надо, мой Петя, сидя на нашей распластанной курице как на коврике, как говорится, только "опосля того-этого", имел наглость периодически клевать в её едва шевелящуюся головку.
"Вот тебе бабушка и Юрьев день," - так думал молодой повеса". Рядом очередная фаворитка помогала ему расклёвывать уже кровящий гребешок соперницы. Это же сколько пернатой ненависти может быть в отдельно взятых птицах. Терпящая боль даже не сопротивлялась, не причитала, просто принимала удары клювами как наказание, известное только ей. "Не нравлюсь больше, наверно, так мне и надо," - повторяла она про себя. "Не всё время кошке масленица",
 - хорохорилась другая.
Я же был недалеко, на прямой видимости. Точил топор на завтра. "Так вот что такое Армагеддон!" - уверенно прошептал я, приближаясь к трио. Вмешался в природу, зная, что не прав. У природы свои законы. Но курочки то наши, жалко мне стало лучшую из всей бригады несушек. Прекратив бойню, я уже считал дебет с кредитом:
 - курочке в суп рановастенько;
 - яйца несёт большие, бывает часто и о двух желтках;
 - горлохвастенький запасной петушок имеется, спит и видит себя лидером. Почитай, целый год ходил в чёрном теле у нынешнего хозяина двора.

Самое время весеннее для расставания. А Петро, между тем, уже в левой руке...  Думает: "Кукарекну, а там хоть не расцветай."
Топор блеснул в правой...
Утром, что характерно, расцвело. Не для всех...