Чёрная роза

15

Роз отложила свидание с Митчем на день, затем еще на один. Она хотела успокоиться, а на это требовалось время. Необходимо было встретиться с адвокатом, и она чувствовала себя обязанной съездить в клуб и лично поговорить с Уильямом Ролзом.

Приходилось покидать питомник в самом начале сезона, что бесило ее до ужаса. И она не уставала благодарить бога за Стеллу, за Харпера и за Хейли. Ее бизнес оставался в самых надежных руках, какие только можно вообразить.

В надежных, но не в ееруках. Во всяком случае, в те долгие часы, что она бегала, разгребая неприятности, подстроенные Брайсом.

Покончив наконец с отвратительными, но необходимыми делами, Роз под дождем потащилась к школке, чтобы хоть час-другой посвятить растениям... развеять дурное настроение и излечить головную боль любимой работой.

Возня с растениями, как всегда, сотворит чудо, успокоит, а потом... Митчелл, наверное, работает в библиотеке, а если нет, можно ему позвонить.

Роз хотела, чтобы он был рядом... или надеялась, что к вечеру захочет.

Ей нужно было поговорить о чем угодно, кроме своих проблем, посидеть в гостиной у зажженного камина, особенно если дождь затянется, понежиться в лучах мужского внимания.

Очень легко привыкнуть к тому, что мужчина смотрит на тебя как на самую красивую и желанную женщину. А привыкнув, можно и поверить.

Ей хотелось бы поверить, вдруг поняла Роз. Испытать влечение к мужчине, достойному доверия.

Она открыла дверь в школку.

И вошла в собственную спальню.

В камине тихо горел огонь, отбрасывая золотистые и алые блики на колеблющиеся тени. Другого света в комнате не было. Сначала она услышала судорожное дыхание, тихие смешки, шуршание одежды.

Затем она их увидела. Брайса, своего мужа, и женщину, гостью в своем доме. Они обнимались... нет, они жадно срывали друг с друга одежду, возбужденные животным желанием и пикантностью ситуации. Даже остолбенев от шока, Роз поняла, что это происходит не в первый раз.

Издалека доносились приглушенные голоса гостей и музыка, а она стояла, ошеломленная и униженная предательством.

Как и в тот день, она попятилась, чтобы незаметно исчезнуть, но Брайс повернул голову, продолжая ласкать другую женщину, и улыбнулся — весело, обаятельно и лукаво. Он тихо, удовлетворенно рассмеялся.

—Я никогда не был тебе верен. Мужчины не хранят верность.

Его лицо начало меняться, постепенно превращаясь в лицо Митча...

—С чего вдруг? Женщины для того и существуют, чтобы ими пользоваться. Неужели ты на самом деле думаешь, что одна из вас может значить больше, чем любая другая? — Красивый голос Митчелла сочился ядом презрения. — Мы все лжем, и кто нам запретит?

В наплывающих тенях лицо Митча превратилось в лицо Джона, ее мужа, ее первого возлюбленного. Отца ее сыновей.

—Ты думаешь, я был верен тебе, жалкая дура?

Какой он молодой, какой живой!..

—Джон! — От пронзившей ее боли Роз чуть не рухнула на колени. — О боже, Джон!

—О боже, Джон, — передразнил он под томные стоны другой женщины. — Мне нужны были сыновья. Ты была для меня всего лишь племенной кобылой. Улыбнись мне удача, я бы выжил и бросил тебя. Забрал бы то, что было мне важно, — моих сыновей — и бросил бы тебя.

—Ложь!

—Мы все лжем.

Он расхохотался. Роз зажала уши ладонями, но он бил ее смехом, как кулаками по телу, по сердцу, и она все-таки упала на колени. И зарыдала.

Она не услышала, как распахнулась дверь за ее спиной, не услышала встревоженный крик. Сильные руки крепко обхватили ее, и Роз почувствовала запах своего сына.

—Мама, что случилось? Тебе плохо? Мама!

—Нет. Нет... — Роз вцепилась в него, тщетно пытаясь остановить слезы. — Я в порядке. Не волнуйся. Я просто...

—Ты не в порядке и не командуй мною. Расскажи, в чем дело. Объясни, что случилось.

—Минутку. Дай мне минутку, — Роз оперлась на него, не сопротивляясь объятиям и потихоньку согреваясь. — О, Харпер, когда ты стал таким большим и сильным? Мой малыш...

—Ты вся трясешься. Ты не больна, ты напугана.

—Не напугана, — Роз вдохнула побольше воздуха. — Потрясена.

—Я отведу тебя домой. Там ты мне все расскажешь.

—Я... да, так будет лучше, — она чуть отстранилась и вытерла ладонью лицо. — Никто не должен видеть меня такой. Харпер, я чувствую себя полной развалиной и уверена, что так же и выгляжу.

—Ерунда. Хочешь, я тебя отнесу?

—Ох... — слезы снова заструились по ее щекам, но не ледяные, а теплые. — Мой милый мальчик... Нет, я смогу дойти сама. Только сначала скажи мне, здесь все, как обычно? Все на своих местах, как всегда?

В ее голосе звучало такое напряжение, что Харпер на всякий случай огляделся по сторонам.

—Все нормально.

—Хорошо. Отлично. Идем домой.

Под дождем они обошли здания, и, только забравшись в машину Харпера, Роз вздохнула с облегчением.

—Расслабься, — приказал он и, перегнувшись, сам застегнул ее ремень безопасности. — Мы будем дома через минуту. Тебе необходимо согреться.

—Ты станешь отличным папочкой.

—Что?

—Ты такой заботливый... таким родился, а может, помогла профессия, ты же садовод. У тебя это получается очень естественно. Господи, паршивыми же выдались последние два дня!

—Ты поссорилась с Митчем или еще что-то?

—Нет, — Роз закрыла глаза и чуть скривила губы. — Я не впадаю в истерики по пустякам. Видит бог, для этого мне нужен более серьезный повод.

—Ты так рыдала только в тот день, когда погиб папа.

—Да, только тогда, — Роз почувствовала, что машина поворачивает, открыла глаза и увидела Харпер-хаус. — Ты когда-нибудь хотел, чтобы я продала этот дом?

—Нет, — сын бросил на нее потрясенный взгляд. — Конечно же, нет.

—Хорошо. Хорошо знать наверняка. Вряд ли я смогла бы продать его даже ради тебя.

—Он наш и всегда будет нашим, — Харпер припарковался, выскочил из машины и подбежал к пассажирской дверце прежде, чем Роз успела выйти.

—Харпер, я всего лишь перенервничала, а не смертельно ранена.

—Иди к себе и переоденься в сухое. Я принесу тебе бренди.

—Милый, может, это прозвучит глупо, но, боюсь, я не смогу подняться наверх.—Харпер, я всего лишь перенервничала, а не смертельно ранена.

—Иди к себе и переоденься в сухое. Я принесу тебе бренди.

—Милый, может, это прозвучит глупо, но, боюсь, я не смогу подняться наверх.

—Я принесу тебе одежду. Переоденешься у Дэвида.

—Спасибо.

И никаких вопросов, чтобы не смущать ее.

«Какого чудесного мужчину я воспитала», — подумала Роз.

—Иди к Дэвиду, — строго сказал Харпер. — Передай ему, что я велел тебе выпить бренди и горячего чая.

—Слушаюсь, сэр.

В этот момент из библиотеки в коридор вышел Митч.

—Мне показалось, что стукнула дверь... я прислушивался, — он осекся и тут же ускорил шаг. — В чем дело? Ты заболела, поранилась?

—Нет. Я плохо выгляжу?

—Ты белая, как простыня... и ты плакала, — поверх ее головы Митч встретился взглядом с Харпером. — Что случилось?

—Она пока не хочет никого видеть...

Роз сжала руку сына.

—Не волнуйся. Митч, я действительно так сказала, но успела немного прийти в себя. Пожалуй, лучше все рассказать вам обоим... троим, поскольку Дэвид наверняка на кухне.

—Ей нужна сухая одежда, — заявил Харпер. — Отведите ее к Дэвиду и влейте в нее бренди, а я что-нибудь принесу.

—Боже милостивый, вот что бывает с маленькими женщинами в доме, полном больших сильных мужчин. Не надо меня никуда отводить, и бренди я могу выпить самостоятельно.

Харпер подмигнул Митчу.

—Мамочка возвращается. Позаботьтесь о ней. Я вернусь через минуту.

—Я разволновала его, — тихо сказала Роз, когда Харпер взлетел по лестнице. — Не люблю его волновать.

—Ну, меня ты тоже разволновала.

—Ничем не могу помочь. И я действительно не откажусь от бренди.

Увидев их в дверях кухни, Дэвид бросился навстречу. Роз еле успела выставить руку.

—Я не ранена. Я не больна, и нечего суетиться вокруг меня. Мне просто нужно глотнуть бренди и переодеться в сухое. Харпер сейчас принесет. Можно переодеться в твоей комнате?

—Это потом. Сядьте. — Подходя к буфету, Дэвид выхватил из-за пояса тряпку и стряхнул с ладоней муку. — Из-за кого она плакала?

Вопрос прозвучал не просто обвинением — личным обвинением. Митч поднял руки, сдаваясь.

—Я был в доме, помнишь? Харпер только что привез ее и уже в таком виде.

—Вы случайно не забыли про меня? Я здесь и могу сама говорить за себя. Спасибо, малыш, — Роз поднесла к губам бокал и сделала большой глоток. — Никогда не любила бренди, но пробирает до костей.

Она взглянула на Харпера, принесшего джемпер, джинсы и толстые носки, и вымученно улыбнулась:

—Мой герой... Пара минут, и я попытаюсь объясниться.

Харпер заговорил только тогда, когда за Роз закрылись двери апартаментов Дэвида.

—Когда я вошел в школку, она сидела на полу и плакала. Нет... рыдала. Она почти никогда не плачет. Иногда прольет пару слез от счастья или если ее что-то растрогает, но, если ей плохо... она и виду не подаст.

—Что-нибудь случилось в последние дни? — спросил Митч и заметил, как переглянулись Дэвид и Харпер. — Так и знал, что что-то неладно! Роз меня избегала.

—Лучше, если мама расскажет сама. Дэвид, ей бы чашку чаю.

—Я заварю. Достань сласти из шкафа. Шоколад. Митч, пожалуйста, разведите огонь в камине. У меня как-то руки сегодня не дошли.

Когда Роз вернулась, Дэвид заваривал чай, Харпер ломал шоколад, а Митчелл разводил огонь в кухонном камине.

—Жаль, что мне никогда не приходило в голову закатывать истерики. Вы только взгляните! Трое красивых мужчин наперегонки бросились меня обслуживать. Митч, скажу сразу, я должна была поговорить с тобой раньше. Думаю, тебе следует принести диктофон.

—Я мигом.

Роз выиграла еще немного времени, чтобы успокоиться. Когда все сели, она рассказала им... смогла рассказать о том, что произошло в школке, уже почти отстраненно. Пальцы снова заледенели, и Роз согревала их, обхватив чашку с горячим чаем.

—Я всегда жалел нашу новобрачную, — Дэвид скривился, — а теперь думаю, что она просто злая ведьма.

—Трудно спорить, — Роз взяла кусочек шоколада. — Но мне кажется, она искренне верит, что мужчины лжецы и предатели. Амелия хочет, чтобы я тоже в это поверила и больше никому не позволила меня использовать и причинять мне боль.

—Мама, ты думаешь, что папа тебе изменял? — спросил Харпер, не поднимая глаз от своей чашки.

—Ничего подобного я не думаю. Более того, милый, я точно знаю, что папа был мне верен. Ни малейшей доли сомнения.

—Она заставила тебя увидеть его предателем.

—Она заставила меня увидеть его предателем, — повторила Роз. — Но не это разбило мне сердце. Я увидела его молодым, живым, близким... и недосягаемым. Все мои чувства к нему ожили. Я знала, все, что я вижу, ложь. И все омерзительные слова, что она вложила в его уста, ему не принадлежат. Он никогда не был жестоким.

—Она использовала твою ошибку с Брайсом, тот отвратительный инцидент, — заговорил Митч. — И перенесла на мужчину, который был у тебя прежде, на Джона. И на мужчину, который появился после него. На меня. Она считала, что лучше причинить тебе боль, что должнапричинить тебе боль, чтобы спасти от меня.

—Она немного опоздала.

—Правда?

—По-твоему, я настолько глупая и бесхребетная, что клюну на ее удочку?

—По-моему, ты умная и несгибаемая. Я только не уверен в том, насколько вы расходитесь во мнениях.

—Интересно. Пожалуй, я рассказала вам все, что могла. Теперь я пойду к себе, займусь документами. Харпер, мне было бы легче, если бы ты вернулся в питомник, проверил, все ли в порядке. Дэвид, чай очень помог. Спасибо.

Роз поднялась и выплыла из кухни, не оглянувшись.

—Ну, злость вернула румянец на ее щеки, — подал голос Дэвид.

—Надеюсь, скоро у Роз будет перманентный здоровый румянец. Прошу меня извинить.

Дэвид проводил Митча взглядом.

—Смелый, смелый мужчина.

—Или глупый, как пробка, — возразил Харпер. — И как бы то ни было, думаю, он в нее влюблен. Если он глупый, мама разжует его и выплюнет, если смелый, то, может, пройдет отбор. Надеюсь на последнее.


Митчелл догнал ее у дверей спальни и вошел следом. Роз обернулась нарочито медленно:

—Не помню, чтобы приглашала тебя.

—Не помню, чтобы спрашивал приглашения.

Также медленно, нарочито медленно, он закрыл и, к изумлению Роз, запер дверь.

—Немедленно отопри и выйди вон, или, поверь мне, ярость свихнувшегося призрака покажется тебе детскими играми по сравнению с моей.

—Хочешь пристрелить меня? Валяй. Но сначала, черт побери, объясни почему.

—Я только что сказала. Я не люблю, когда грубо нарушают мое личное пространство и позволяют себе..—Ты избегала меня несколько дней. В последний раз, когда мы были вместе, мы были в постели. Ты была со мной, Розалинд. Я хочу знать, что изменилось.

—Ничего. У меня своя жизнь, у тебя своя. — Прекрасно понимая, что ведет себя глупо, Роз прошла к дверям веранды и распахнула их. — У меня полно дел.

Митч просто обошел ее, закрыл дверь и решительно ее запер.

Потеряв от ярости дар речи, Роз с трудом нашла слова.

—Если ты хоть на секунду подумал, что я это стерплю...

—Помолчи! — рявкнул Митч.

Несмотря на пелену гнева, Роз увидела доктора Карнейги в новом свете.

—Взвесив все еще раз, ответь на один вопрос, — продолжил Митчелл прежде, чем она придумала достойный ответ. — Я сказал, что влюбляюсь в тебя. Это была ошибка?

—Твое признание? Нет. Опрометчивость? Возможно. У меня трудный характер.

—Большая новость.

—Митчелл, я устала. Я эмоционально... Я не знаю, что со мной, черт побери, но не хочу препираться с тобой сейчас, потому что сцена будет безобразной. Я о ней потом пожалею. Но я не хочу разговаривать с тобой. Не хочу бытьс тобой.

—Я не уйду, потому что ты уставшая, злая и вся на нервах. Не хочешь препираться и разговаривать? Отлично. Ложись, поспи. Я подожду, пока тебе станет легче.

—Черт, черт, черт! — Роз снова метнулась кдвери веранды, отперла ее, распахнула навстречу дождю. — Мне нужен воздух. Мне просто нужен воздух!

—Конечно. Дыши сколько хочешь. Но ты со мной поговоришь, Розалинд.

—И каких слов ты ждешь? Что ты хочешь услышать?

—Правда сойдет.

—Тогда получай правду. Онапричинила мне боль, — уже без всяких эмоций сказала Роз, прижав кулак к сердцу. — Она разрезала меня на кусочки. Я увидела Джона. У меня нет слов объяснить, что это сотворило со мной.

Роз резко повернулась к Митчу. Он увидел ее пустые, безжизненные глаза, подернутые влагой, и мог только вообразить, каких усилий ей стоило сдержать слезы.

—Она уничтожала меня, а я ничего не могла поделать. Как я могла бороться? Как можно бороться с чем-то, чего не существует? Я понимала, почему она это делает, но мое сердце все равно превращалось в кровавое месиво.

Роз нетерпеливо смахнула пробившуюся слезинку.

—Джон не заслужил того, что она с ним сделала. Понимаешь? Он этого не заслужил! Он был хорошим человеком, хорошим мужем, хорошим отцом. Я полюбила его, когда мне было четырнадцать лет. Четырнадцать! Ты можешь это представить? Он сделал меня женщиной, матерью и, боже милостивый, вдовой. Я любила его безмерно.

—Она не в силах очернить твои чувства к Джону. Что бы она ни делала, это не в ее власти. Я не знал твоего мужа, но я смотрю на тебя, Розалинд, и вижу его.

Роз судорожно вздохнула и, опершись о дверной косяк, устремила взгляд на промокшие сады.

—Ты прав. Прав. И ты не заслужил, чтобы она так тебя использовала. Не заслужил того, во что она заставляла меня поверить. Я не поверила про Джона, не поверила и про тебя. Но как же мне больно!.. Мне все равно очень больно...

Роз снова вздохнула, на этот раз чуть спокойнее.

—Я не равняю тебя с Брайсом. Надеюсь, ты это понимаешь.

—Лучше бы знать, что ты чувствуешь, а не то, что не чувствуешь. Роз, почему ты не хотела меня видеть?

—Ты тут ни при чем, все дело во мне. Думаю, ты терпеть не можешь, когда так говорят.

—Мне бы сдержаться и не вытрясти из тебя остальное. Не в тебе одной бушует ярость.

—Да, кажется, я только что познакомилась с твоей. Одно из качеств, которые мне в тебе нравятся, Митч, твоя сдержанность. Ты и не представляешь, какой взрывной у меня характер. Так что я понимаю, как трудно держать себя в руках.

—Какие мы взрослые и здравомыслящие.

—О, ты еще злишься на меня, — Роз сдавленно хихикнула и попыталась дать ему, Митчеллу, что он просил, — правду. — Помнишь нашу последнюю ночь? — Она посмотрела на него в упор. — Это было прекрасно и значило очень много в очень многих смыслах. На следующий день я думала о тебе и, когда вернулась домой с работы, собиралась тебе позвонить. На моем автоответчике было сообщение.

—Роз, мы с Джошем встречаемся в один и тот же день. Мой сын...

—Я знаю. Я не об этом. Господи, только не думай, что я из тех назойливых дамочек, которые требуют от мужчины внимания ежедневно, ежечасно, ежеминутно! Меня расстроило второе сообщение. После твоего. Насчет моего членства в клубе, которое я будто бы аннулировала, и письма, полного претензий, грубых замечаний и так далее. Чего, разумеется, я не делала.

—Кларк.

—Несомненно. Это было легко исправить... Нет. — Роз покачала головой. — Правду так правду. Я исправила, но была зла, раздражена. И выбита из колеи. В ярости я чуть не выскочила из дома, чтобы броситься на него, но Хейли — с ребенком на руках — меня остановила, за что я ей благодарна. Не знаю, что бы я натворила, с моим-то характером...

—Не пожалел бы никаких денег, чтобы купить билет на это шоу.

—Скорее всего, я — самое малое — оказалась бы в тюрьме за нападение. Я так орала, что до слез перепугала ребенка. Я употребляла при Лили бранные слова.

—Ну, поскольку малышке еще нет и года, вряд ли это произвело на нее сильное впечатление.

—Неважно. Я совершенно обезумела от ярости. Потом-то я пришла в себя, но еще кипела и не хотела встречаться с тобой в таком состоянии. Кроме того, я должна была увидеться с адвокатом, нанести визит вежливости в клуб. Все исправить, загладить обиды.

—Если что-то подобное случится снова, я хотел бы быть рядом.

—Я в ярости страшна.

—Даже не сомневаюсь.

Роз опустилась в кресло.

—Роз, тебе следует обратиться в полицию.

—Уже. Еще одна неловкая ситуация. Только не говори, что мне нечего стыдиться! Если я испытываю неловкость, значит, так оно и есть. Разумеется, они мало что могут сделать, но я задокументировала все, что знаю о случившемся. Когда — и если! — докажут, что за этим стоит Брайс Кларк, его обвинят в мошенничестве и, возможно, в преследовании и домогательствах. Если мне выпадет шанс подпалить его задницу, будь уверен, Митч, я это сделаю.

Митчелл подошел к ней, присел на корточки и поднял голову.

—Я бы с удовольствием чиркнул для тебя спичкой.

Роз погладила его щеку.

—Я не отталкивала тебя. Я думала о тебе, хотела найти тебя и узнать, сможешь ли ты провести со мной вечер. Прямо перед тем, как вошла в тот отвратительный кошмар наяву.

—Так уж совпало, что я тоже думал о тебе и хотел провести с тобой вечер. Может, куда-нибудь съездим на пару часов?

—Нет. Правда, не стоит..—Нет. Правда, не стоит.

—Тогда останемся дома.

—Я хотела кое о чем тебя спросить.

—Спрашивай.

—Приближается ежегодный весенний бал в клубе. Официальный обед и танцы. Несмотря на все, что творится с нами, я планировала поехать. Мне не нравилась мысль о разговорах и сплетнях, которые непременно начнутся, если я покажусь с тобой... Но к черту! Я хотела бы, чтобы ты меня сопровождал.

—Официальный обед? В смысле, в смокинге?

—Боюсь, что так.

—Я выдержу. У нас снова все хорошо?

—Кажется, да.

—Хочешь отдохнуть?

—Нет. — Роз нагнулась и расцеловала его в щеки. — Я хочу долго-долго валяться в горячей ванне. И не отказалась бы от компании.

—Потрясающее приглашение, — Митчелл вскочил, притянул ее к себе. — Принимается. И это может оказаться идеальным местом для отчета о моем посещении Кларисс Харпер.

—Кузины Рисси? Я обязательно должна это услышать.


Розалинд чуть не мурлыкала от удовольствия, сидя в глубокой старинной ванне, наполненной горячей, с ароматной пеной водой, и прижимаясь спиной к груди Митча.

Рабочий день еще не закончился, а она нежится в ванне с мужчиной под музыку и при свечах!

—Кларисс с каждым прожитым годом становится все более язвительной и тощей, — заметила Роз, выслушав отчет Митча. — Клянусь, если она когда-нибудь умрет, а я совсем не уверена, что кузина Рисси согласится на этот исход, ей даже гроб не понадобится.

—Могу удостоверить, она столь же хорошего мнения о тебе.

—Она ненавидит меня по многим причинам, но главная в том, что хозяйка этого дома я, а не она.

—Я тоже так думаю.

—Она лгала, когда говорила, что никогда не видела и не чувствовала Амелию. Я слышала, как они с бабушкой говорили о ней. Кларисс терпеть не может всякий вздор, куда относит и привидения. И у нее очень выборочная и удобная память.

—Не вздор. Чушь. Кларисс сказала «чушь».

Откинув голову на его грудь, Роз расхохоталась и хохотала, пока не начала задыхаться.

—О! Точно в ее духе! Я буквально слышу ее голос. Пусть называет как угодно, но она лжет. И я прекрасно знаю, что у кузины Рисси должны быть письма, может быть, даже дневники и множество фотографий. Все это она утащила из дома, когда умер мой отец. Кларисс, конечно, станет отпираться, но я знаю, что она не брезговала мелкими кражами. Я схватила ее за руку, когда она тащила пару подсвечников из гостиной, а папа еще лежал в доме. Злобная старая крыса! Мы тогда здорово сцепились.

—И вряд ли она ушла с подсвечниками.

—Во всяком случае, не в тот раз. Мне плевать на эти подсвечники — безобразные штуковины, между прочим, но отца еще даже не похоронили. До сих пор не могу вспоминать об этом спокойно! Она заявила, что подарила их папе, чего уж точно быть не могло, и сейчас взяла подсвечники из сентиментальности. Ложь! Во всем ее высушенном тельце нет ни одной сентиментальной клетки!

Митч потерся щекой о волосы Роз, будто утешая, но она чувствовала, что он трясется от смеха.

—О, ни в чем себе не отказывай! Говори. А то я не знаю, как это звучит!

—Мне нравится тебя слушать, но вернемся к делу. Вполне вероятно, что она взяла и другие вещи — вещи, с которыми ты ее не видела.

—Не вероятно, а точно. Алчная старая крыса! Пропали детский портрет моего дедушки в серебряной раме, ваза на высокой ножке из уотерфордского хрусталя, две пастушки из дрезденского фарфора и... После ее визитов много чего исчезло.

—Хм-м, — Митч уперся подбородком в макушку Роз, лениво намылил ее руку. — А что ты знаешь о Джейн Полсон?

—Немного. Мы встречались на свадьбах, похоронах и прочих семейных мероприятиях, но я не могу вспомнить, как она вьплядит. А когда думаю о ней, то вижу очаровательную девчушку. Если не ошибаюсь, она почти на четверть века моложе меня.

—Она напомнила мне запуганного, забитого щенка.

—Неудивительно, если Джейн живет с кузиной Рисси. Бедная девочка!

Роз вывернула шею, чтобы взглянуть на Митча.

—А почему ты спросил?

—Когда Кларисс заявила, что у нее нет никаких дневников, на лице Джейн мелькнуло странное выражение. Она как будто хотела подсказать: «О, разве вы не помните...» Но девочка спохватилась и промолчала. Будь я азартным человеком, побился бы об заклад, что у кузины Рисси есть информация, которая нам не помешала бы.

—И если она не захочет ею поделиться, то лучше сожжет дневники или что там у нее есть, чем отдаст тебе. Вот такая она крыса.

—Не сможет, если не узнает, что я знаю, что у нее это есть... и если мы убедим Джейн помочь нам.

—Неужели ты собираешься соблазнить бедняжку?

—Не я. — Митч чмокнул Роз в мокрое плечо. — Ее соблазнишь ты. Я подумал, что этой девушке пригодился бы друг... Может, перспектива получить другую работу. Если бы ты сумела связаться с Джейн без ведома Кларисс, предоставила бы ей выбор...

—И попыталась бы перевербовать ее. Подленько. Мне нравится.

Митч зачерпнул ладонями ароматную пену и накрыл ею грудь Роз.

—Я на это надеялся.

—Люблю грязную борьбу. Потренируемся? — Роз вывернулась лицом к Митчу, притопила его и тоже погрузилась в воду с головой.