Серебряный единорог 1868-1884

.










СЕРЕБРЯНЫЙ ЕДИНОРОГ 1868-1884


Содержание:

Федор СОЛОГУБ (1863-1927)
- Люблю тебя, твой милый смех люблю,
Лидия ЗИНОВЬЕВА-АННИБАЛ (1866-1907)
- Червленный щит тонул – не утопал
Дмитрий ШЕСТАКОВ (1869-1934)
- И вновь луна, и снова дышит сад
Сергей МАКОВСКИЙ (1877-1962)
- Мой скорбный дух навеки одинок
Юрий ВЕРХОВСКИЙ (1878-1956)
- В прозрачный час передрассветно-синий
ЭЛЛИС / Лев КОБЫЛИНСКИЙ (1879-1947)
- Безумие, как черный монолит
Дмитрий МАГУЛА (1880-1969)
- Тревожный день, спеша, проходить мимо
Борис САДОВСКОЙ (1881-1952)
- В нечистом небе бесятся стрижи.
Вильгельм ЗОРГЕНФРЕЙ (1882-1938)
- За гранями узорного чертога
Соломон АБРАМОВ (1883-1957)
- Смотреть, как рдеют листья винограда
Александр БИСК (1883-1973)
В соседних кельях слышен только шорох
Сергей ГОРОДЕЦКИЙ (1884-1967)
- Из хрусталя незримого фиала


===============================_se_===



Федор СОЛОГУБ (1863-1927)

Люблю тебя, твой милый смех люблю,
Люблю твой плач, и быстрых слёз потоки,
И нежные, краснеющие щёки, —
Но у тебя любви я не молю,

И, может быть, я даже удивлю
Тебя, когда прочтёшь ты эти строки.
Мои мечты безумны и жестоки,
И каждый раз, как взор я устремлю

В твои глаза, отравленное жало
Моей тоски в тебя вливает яд.
Не знаешь ты, к чему зовёт мой взгляд,
И он страшит, как острый край кинжала.
Мою любовь ты злобой назовёшь,
И, может быть, безгрешно ты солжёшь.



Лидия ЗИНОВЬЕВА-АННИБАЛ (1866-1907)

БЕЛАЯ НОЧЬ

Червленный щит тонул – не утопал,
В струях калился золотого рая…
И канул… Там, у заревого края,
В купели неугасной свет вскипал.

В синь бледную и в празелень опал
Из глуби камня так горит, играя.
Ночь стала – без теней. Не умирая,
В восточный горн огонь закатный пал,

Не движет свет. Дома, без протяженья, –
И бдительны, и слепы. Ночь – как день.
Но не межует граней четко тень.

Река хранит чудес отображенья.
Ей расточить огонь чудесный – лень…
Намеки здесь – и там лишь достиженья.




Дмитрий ШЕСТАКОВ (1869-1934)


И вновь луна, и снова дышит сад
Таинственной и жуткой красотою,
И снова тени и лучи скользят
Над садом, над прудом и над тобою.

Ты поднимаешь к небу долгий взгляд,
Заплаканный туманною мечтою,
И звезды неба тихо говорят
И шепчутся с подругою земною.

О грустный друг! кругом такая тишь:
Едва дрожит у берега камыш,
Сквозь сон звенит вдали ночная птица;

С лугов туманы влажные ползут
И бледной ночи бледная зарница
Дозорами обходит темный пруд.

1899



Сергей МАКОВСКИЙ (1877-1962)


СНЕГА

Мой скорбный дух навеки одинок,
как горный снег, как снег вершин безвестных.
Но жжет снега огонь лучей небесных,
горячий луч мое безмолвье жег

и плакал я. И дух мой с гор чудесных
стремился вниз, в долины звучных строк,
и замирал в оковах ритмов тесных,
как в берегах низверженный поток.

О, если б все снега моих видений,
все проблески рассветных озарений,
и всю печаль холодных дум моих  –
я мог излить в один поток созвучий,
в один сонет ласкательно-певучий,
в одну мольбу, в один могучий стих!



Юрий ВЕРХОВСКИЙ (1878-1956)

В прозрачный час передрассветно-синий
Я деву-птицу тайно стерегу,
На матовом жемчужном берегу
Вдыхая трепет лилий и глициний.

Святую дрожь я в сердце сберегу.
Она близка, и крыльев блеск павлиний
Меня слепит игрой цветов и линий
Всецветный рай на брезжущем лугу.

В венцах лучей – сияющие пятна,
В алмазных брызгах  –  трепетные перья, –
И вещий взор мне таинства раскрыл:

В рассветный миг бесчарна и понятна
Святая грань заклятого преддверья, –
Жду радужных объятий райских крыл!



ЭЛЛИС / Лев КОБЫЛИНСКИЙ (1879-1947)

В СТРАНЕ БЕЗУМИЯ
   
Безумие, как черный монолит,
ниспав с небес, воздвиглось саркофагом,
деревьев строй подобен спящим магам,
луны ущербной трепетом облит.

Здесь вечный мрак с молчаньем вечным слит;
с опущенным забралом, с черным стягом,
здесь бродит Смерть неумолимым шагом,
как часовой среди беззвучных плит.

Здесь тени тех, кто небо оскорбил
богохуленьем замыслов безмерных,
кто, чужд земли видений эфемерных,
Зла паладином безупречным был;
здесь души тех, что сохранили строго
безумный лик отвергнутого Бога.



Дмитрий МАГУЛА (1880-1969)

СКАЗКА

Тревожный день, спеша, проходить мимо.
В тисках тоски душ изнемогла:
Устала ждать, когда ночная мгла
Опять придет неслышно и незримо…

Все то, что в сердце бережно хранимо,
И то, что память тайно сберегла –
Былые чувства, мысли и дела, –
При свете солнца ранит нестерпимо.

Но трепет звезд, забытых наяву,
Разгонят вновь тревоги и печали…
И в поздний час я Грезу позову.

Мечты слетят, как встарь они слетали,
И, лунных чар, отдавшись колдовству,
Я стану слушать сказку синей дали.



Борис САДОВСКОЙ (1881-1952)

ГОРОД

В нечистом небе бесятся стрижи.
Тускнеют лица под налётом пыли.
Бесстыдно голосят автомобили.
Душа, очнись и время сторожи!

Пусть прошлое уходит: не тужи.
О нём лесные зори не забыли.
Там ландыши сияние разлили
И ястреб ждёт над океаном ржи.

Туда перенеси свой вечный город
И, сбросив пошлость, как крахмальный ворот,
Ищи в полях единственных отрад.

Под шёпот ветра нежно-терпеливый,
Под вздох лесной, под замиранья нивы
Взыскуемый тебе предстанет град.

1914



Вильгельм ЗОРГЕНФРЕЙ (1882-1938)

НЕВЕДОМОМУ БОГУ

За гранями узорного чертога
Далеких звезд, невидимый мирам,
В величии вознесся к небесам
Нетленный храм Неведомого Бога.

К нему никем не найдена дорога,
Равно незрим он людям и богам,
Им, чьи судьбы сомкнулись тесно там,
У алтаря Неведомого Бога.

За гранью звезд воздвигнут темный храм.
Судьбы миров блюдет он свято, строго,
Передает пространствам и векам.
И много слез, и вздохов тяжких много
К нему текут. И смерть - как фимиам
Пред алтарем Неведомого Бога.



Соломон АБРАМОВ (1883-1957)

Смотреть, как рдеют листья винограда,
Сорвать лозу и увенчать чело,
И совам крикнуть нa ходу в дупло,
Погнать коров испуганное стадо!..

И знать, что солнца летнего не надо,
Что будет греть осеннее тепло,
Когда плоды повиснут тяжело
В янтарной зелени лесного сада!..

И, взором обнимая землю-мать,
Раскрытой грудью всей, в былинке каждой
Пылающую плодородья жаждой, —
Благословлять земную благодать
И ждать, что потекут в осеннем хмеле,
Как крепкий мед, веселые недели.



Александр БИСК (1883-1973)

ШВАРЦ

В соседних кельях слышен только шорох
Мышей в углах и ангеловых крыл,
И братьев дух молитвенно уныл,
Но я набрал иных мечтаний ворох.

В моих ретортах, колбах и приборах,
Соблазну колдовства предав свой пыл,
Я порошок таинственный открыл,
Которому вы имя дали:порох.

И, вслед за мной, другие воскресят
Тысячекрат мой опыт Прометеев,
Пока, бесовским пламенем объят,
Не рухнет мир ханжей и добродеев
И там, на небесах, поймут тогда,
Что в людях меньше проку, чем вреда.



Сергей ГОРОДЕЦКИЙ (1884-1967)


АРФА

Из хрусталя незримого фиала
Струя ручьи пленительных элегий,
Как лилия надменная, стояла
Ты, арфа, вестница тоски и неги.

Но мысль творцов преград еще не знала
На вековом пути от альфы до омеги.
И черный гроб воздвигнут в бездне зала
С отливом лунно-синим, как у Веги.

Погребена в нем арфа золотая.
Но не бессмертна гробная печаль:
Из каждой гибели есть воскресенье.
В озера снов бросая гроз горенье,
В гирлянды грома лепет волн вплетая,
Могущественный зазвучал рояль.

24 октября 1918
Тифлис