Терентьева

- Откуда вкуснотища такая? - Муж затормозил возле уличного стола с фермерскими продуктами.
- С Татарки я, - буркнула пожилая торговка.
- Землячка, значит. У меня в Татарке бабушка жила. Фамилия – Терентьева. Слыхали, может?
- И я Терентьева. По мужу…
Нелли подавила тяжкий вздох. Ясен пень: они тут надолго, ибо супруг - зануда. К тому же агрессивный Павел разругался со всеми родичами и обзавёлся неприятной привычкой цепляться к незнакомцам.
Стояло обычное летнее городское воскресенье – жаркое, пыльное, противное. Мечталось залечь под вентилятором с книжкой и шоколадкой. А тут эта бабка.
Спустя  -надцать минут, так и не выяснив, кем Паше приходится благоверный Терентьевой, зато поджарившись на солнце и изрядно потратившись на сельские вкусняшки, Нелли, муж и сын наконец-то побрели домой.
На следующий день супружник, отправившись в магазин за хлебом, купил мороженое для возникшей из ниоткуда родственницы и вновь оставил ей немалую сумму за творог, сметану и колбасу.
- Семья, скоро будем варить борщ с домашним томатом! - с порога объявил Паша, наевшийся энергетики словоохотливой Терентьевой.
- И почём же? - поинтересовалась Нелли.
- Нипочём! - сострил благоверный.  – Подарок от родичей! А ещё бабуля сказала, что дед, муженёк её, на рыбалку нас позвал!   
Терентьева пообещала позвонить - известить о прибытии томата, но весь следующий день телефон мужа молчал. Вечером Павел сам набрал номер фермерши. Глухо. Старуха отключила мобильник, а затем пропала. Не явилась на "точку".
Итак, бабка пожадничала: «зажала» продукт, который запальчиво пообещала. Или дома выслушала нарекания от скупых близких, повинилась и решила сменить место торговли. А может, всё ещё гаже: никакая она не родственница, а Терентьевой назвалась, чтобы развести Пашу-лоха на деньги.
Скорее всего, и продукты не её: перекупщица она, банальная посредница. Что ж, не привыкать: инфантильный супруг поначалу видел в людях только хорошее, а затем, споткнувшись об их пороки, как о пороги, начинал проклинать новых врагов.
Она, Нелли, конечно, это переживёт, хоть и обидно, что вместо своей второй половины Павел угостил лакомством малознакомую и несимпатичную тётку-куркульшу.
Высказать претензии Паше-психопату нереально: он сразу полезет с кулаками. Уйти от него? Но бросить мужа – значит, бросить и сына Святика. Ибо тот панически боится отца и, похоже, с некоторых пор страдает Стокгольмским синдромом, патологически привязан к родителю.
Пойти к психологу? Укрыться в кризисном центре? Все эти шаги требовали сил, денег и, что немаловажно, мужества. А она такая слабая… И такой слабый - Паша, которого бесконечно жаль.