Никогда не поздно главы 3-4

Глава 3.

Офисный переполох.

«Значит, так? Значит, так!
Первое – чудес не бывает.
Второе – исключения возможны, но только для злых чудес.
А если настало время злых чудес, то бесполезно оставаться добрым.
...
Если настало время злых чудес – надо найти в себе мужество остаться добрым».

Сергей Лукьяненко. «Черновик».



Противно звенел будильник в телефоне. Господи, вроде хорошую мелодию выбирала, почему же по утрам от нее сводит скулы?..  Шесть утра, нужно вставать, ведь хотела придти на работу пораньше, отчет доделать. Протянув руку, Вика перевела будильник на час позже и плотнее укрылась одеялом. Спать. Спать.
После вчерашних событий сон долго не приходил. Проворочавшись почти полночи, заснула уже под утро. Какой же может быть подъем в шесть утра? Ощущение, будто в глаза песка насыпали.
Перевернувшись на другой бок, Виктория попыталась опять уснуть, но в голову навязчиво полезли непрошенные мысли. Так что же это было вчера?
Итак, Максим Сергеевич Бурский – это сон? Да нет, всё было очень отчетливо. Тогда что же? После исчезновения непонятного посетителя Вика проверила входную дверь – замок был закрыт изнутри. Значит, визит случайного прохожего можно смело исключать. Опять же – прохождение сквозь стену, сами собой поднимающееся с пола бургеры… Игры разума? Бред, вызванный рабочим перенапряжением или что-то более серьёзное в виде психиатрического заболевания? По спине пробежал неприятный холодок. Ладно, можно вставать, всё равно уснуть не удастся. Но и на работу ехать в таком состоянии нельзя. Сначала – душ, чтобы прогнать противный озноб, так и прокатывающийся по позвоночнику. А потом – нужно подумать. Нужно очень серьезно подумать.
После утренних процедур Вика почувствовала себя немного лучше. С отвращением посмотрев на кофе и вчерашние бургеры, нервно передернула плечами. «Ладно, обойдусь без завтрака, всё равно кусок в горло не лезет». Вбив в поисковике запрос «Бурский Максим Сергеевич» Виктория почти не удивилась информации, появившейся на экране. Значит, действительно довольно известный бизнес-тренер. Высокооплачиваемый консультант, достаточно состоятелен,  относительно молод – тридцать два года. Отзывы разные, от восторженных  до откровенно агрессивных. Но это не главное. Главное – он действительно попал под машину в пятницу вечером и сейчас лежит  в коме в Н-ской больнице. И еще – фотография.  С фото, загадочно улыбаясь, смотрел ей в глаза вчерашний визитер – Максим Сергеевич Бурский.
Да уж, дела… И что со всем этим делать? Что он там вчера говорил, насчет эксперимента, который смогут увидеть все вокруг? Хорошо, посмотрим, заодно и проверим своё психическое здоровье. Хуже всё равно не будет, куда уж хуже-то?

                ***

Открыв дверь кабинета, Вика вдохнула привычный аромат: запах кофе, смешанный с запахом бумаги.
- Доброе утро, - она кивнула головой и настороженно обвела взглядом кабинет. Ничего необычного. Почти все уже на местах, обычный офисный галдеж.
- Утро добрым не бывает, - хмуро откликнулась Ирина Петровна, и сонно зевнула.
Пётр приветственно поднял руку, Степан сонно кивнул. Ольги пока еще не было.
Всё, как всегда. Всё, кроме… Виктория вздрогнула. В углу, прислонившись спиной к стене, молча стоял Максим Сергеевич.
- Это опять Вы! Что Вам нужно! Оставьте меня в покое, - Вика сорвалась на крик.
- Вик, ты чего? – Пётр озабоченно поднялся из-за стола. Оглянувшись, Вика увидела недоуменные взгляды коллег.
- Нет, ничего, все нормально, - она постаралась вести себя естественно, но получалось плохо.
- Вик, у тебя все в порядке, ничего не случилось?
- Петь, всё нормально, спасибо, просто не выспалась, вчера допоздна работала, нервы сдают, - Виктория выдавила слабую улыбку, - да еще отчет не доделала, сегодня всю кровь Кикимора свернет.
- Это – да, - сочувственно протянул Степан, - не повезло Вам, Виктория Владимировна.
Воспользовавшись тем, что на нее перестали обращать внимание, Виктория прошла к своему столу и в упор посмотрела на Максима.
- Виктория Владимировна, не нужно говорить со мной вслух, Вы же не хотите попасть в ближайшую психиатрическую лечебницу? Если нужно   что-то сказать, печатайте на мониторе, я увижу и отвечу, все равно кроме Вас меня никто не видит и не слышит.
Немного подумав, Виктория решительно придвинулась к столу и напечатала «Так Вы не оставите меня в покое?»
- Извините, не могу. Кажется, вчера я всё четко объяснил.
«Вчера Вы сказали, что сможете доказать, что не являетесь плодом моего больного воображения. Это правда?»
- Да. Сейчас и приступим. Как и обещал, начнут сбываться все от души сказанные вслух пожелания, фразы, слова.
В этот момент на пороге появилась запыхавшаяся Ольга.
- Господи, очередной бестолковый день. Как всё надоело. Просто ноги не идут на работу, – фраза оборвалась испуганным вскриком и Ольга упала на пол.
- Оля, что с тобой, споткнулась? – первым к упавшей коллеге подскочил Петр и протянул руку, – вставай.
Ольга продолжала с испуганным видом сидеть на полу.
- Я встать не могу, ноги не держат, - наконец прошептала она, - это что, паралич?
Все растерянно замерли на месте.
- Оля, пошевели ногами, - скомандовал Петр, - нормально, есть движение. Стёпа, помоги мне. Оля, опирайся на нас, давай, попробуем потихоньку встать с пола.
- Петя, я не могу, ноги не слушаются, - Ольга чуть не плакала.
- Надо вызывать медика, - вмешалась Вика, - ребята, что Вы ерундой занимаетесь?
- Подождите, кажется, все прошло, - Ольга неуверенно поднялась на ноги, подошла к столу и обессилено рухнула в кресло.
- Вам надо обследоваться, Олечка Викторовна, - подала голос Ирина Петровна. – Может, это начальная стадия какой-то болезни.
Ольга промолчала.
- Оль, ты как? - обеспокоенно спросила Вика.
- Да вроде нормально. Не пойму, что такое случилось.
Все замолчали. Говорить не хотелось.
- Собственно, доказательство того, что Вы находитесь в трезвом уме и твердой памяти, началось, - прозвучало над ухом у Вики, - только что воплощение фразы «ноги не идут» видели все Ваши коллеги.
- Так это Вы, - начала Вика и осеклась. – После только что произошедшего на нее никто не обратил внимания.
«Так это Вы», - яростно застучала она по клавиатуре,- «это Ваших рук дело?»
- Можно и так сказать.
«То есть?», - от возмущения Вика с трудом попадала по клавишам, -  «Что значит, можно и так сказать?».
- Скорее не рук, а мыслей. Я же предупреждал, следите сегодня очень внимательно за словами.
- Олечка Викторовна, - зазвучал справа голос Ирины Петровны, и Вика поморщилась, как от зубной боли, - Вам правда лучше? Я так перепугалась за Вас, прямо голова раскалывается, - фраза закончилась пронзительным визгом.
Вика подняла голову и сама чуть не закричала от ужаса. Голова Ирины Петровны непостижимым образом распалась на две симметричные половины, отделявшиеся друг от друга расстоянием в несколько миллиметров. Крови не было, но четко была видна кожа головы, кровеносные сосуды и что-то очень похожее на полушария мозга. К горлу подступила тошнота. Услышав чей-то пронзительный крик, Виктория только через несколько секунд осознала, что кричит она сама. С другого конца комнаты завизжала Ольга. Петр и Степан молча вскочили с перекошенными лицами, не способные издать ни звука.
Неожиданно все закончилось, Ирина Петровна дрожащей рукой провела по лбу. Голова была целой и невредимой.
Минут пять все потрясенно молчали.
- Вы как, в порядке? – Степан был белее мела.
- Да, я, да… ,- из горла Ирины Петровны вырывались нечленораздельные звуки.
Петр подошел к кулеру, налил воды, протянул стакан потрясенной женщине. Она сидела, обхватив голову руками.
- Как Вы?
- Голова болит и всё плывет перед глазами, - голос Ирины Петровны звучал непривычно тихо, на лбу блестели бисеринки пота, тело периодически сотрясала  дрожь.
- Откиньтесь на спинку кресла и посидите с закрытыми глазами. – Петр поставил стакан на стол. -  Что происходит? – он посмотрел на коллег. - Что такое сегодня происходит?! Чертовщина какая-то, чтоб мне провалиться,- раздался громкий треск и Петр исчез. В полу зияла большая дыра.
- Петя!!!
- Ты жив?!!
- Пётр!!!
Голоса слились в один сплошной хор.
- Петя!!!
Степан лег на пол и заглянул в дыру:
- Петя!
В ответ не раздалось ни звука.
- Ну что там? - не выдержала Ольга.
- Ничего, черная дыра, ничего не видно, - голос Степана дрожал, - но этого просто не может быть, под нами должны находиться офисы, это невозможно. И где Петр?
- Я здесь, - раздался голос Петра. Он стоял, совершенно невредимый, но явно потрясенный до глубины души. - Здесь я, - тихо повторил он.
Все перевели взгляд на пол. Никакой дыры не было и в помине.
- Да что же это такое происходит? – истерично  вскрикнула Ирина Петровна, - это же просто писец какой-то, - и тут же с воплем кинула на пол белый пушистый комок. Грациозно приземлившись посередине комнаты, зверек повернул острую мордочку к людям.
Наступила гробовая тишина, прерываемая нервными всхлипываниями Ирины Петровны. Песец грациозно пробежался по комнате, вскочил на стол – и пропал из вида.
- Этого просто не может быть, - придушенным голосом начала Ольга.
- Тихо! Давайте просто помолчим, - фраза получилась резче, чем следовало, но внутри у Вики всё дрожало от напряжения, - Вы что, не видите, что сбываются все нелепые фразы, которые мы произносим вслух?
- Действительно, - Степан растерянно оглядел коллег, - и что будем делать?
- Молчать. Давайте соблюдать тишину.
Издав невнятный горловой звук, Степан кивнул.
- Все согласны?
Не проронив больше ни слова, все разошлись по рабочим местам.
- Ну и зачем Вы раскрыли интригу? – голос Максима звучал заинтересованно, - разве Вам самой не интересно было понаблюдать за экспериментом?
«Нет. Немедленно прекратите! Что может быть интересного в развалившейся голове или отказавших ногах? Это – отвратительно. Зачем Вы это делаете?» - слова вылетали на экран пулеметной очередью.
- По нескольким причинам, - взрыв эмоций не произвел на Максима никакого впечатления. – Во-первых – Вы получили доказательства реальности происходящего и своей полной адекватности. Во-вторых, это будет хороший урок для окружающих, что за своим языком необходимо следить. Я несколько дней наблюдаю за Вашим офисом – этот же просто Клондайк сквернословия и нелепых высказываний. В третьих… Впрочем, третий аспект мы обсудим у Вас дома.
«Что значит у меня дома?» - Вика задохнулась от возмущения. – «Вот только у меня дома Вас сегодня и не хватало!».
- Послушайте, Виктория Владимировна, нам необходимо нормально, в спокойной обстановке, обсудить сложившуюся ситуацию. Не будем же мы общаться здесь? К тому же, Вам пора заняться рабочими делами, уже одиннадцать, а у Вас еще ни у шубы рукав.
«Вы что, будете указывать, что мне делать?», - Виктория с остервенением стучала по клавиатуре, но никто не обращал на нее внимания.
- Я прошу Вас, давайте не будем горячиться, обсудим все несколько позже, - в голосе Максима зазвучали примиряющие нотки.
Вика хотела продолжить перепалку, но ее прервал телефонный звонок.
- Алло.
- Виктория Владимировна, зайдите, - холодно прозвучало в трубке.
Итак, Занина Кира Анатольевна, бессменный начальник отдела на протяжении последних девяти лет, получившая «ласковое» прозвище «Кикимора» за жесткий и бескомпромиссный стиль руководства. Замечательно. Великолепно. Для полного счастья не хватает разбора полетов именно от нее. Еще бы лучше, но просто некуда.
Виктория обреченно пошла к дверям, Максим неслышной тенью скользнул следом.

                ***


Да уж, день удался…
После головомойки, устроенной Кикиморой, у Виктории всё валилось из рук, к глазам то и дело подступали слёзы. В кабинете царила мёртвая тишина, повторения утренних событий никому не хотелось. Да еще Бурский этот с наглым и самоуверенным видом торчит рядом, заглядывая в монитор через плечо. Отчет, который еще до десяти утра должен был быть у Кикиморы на столе, закончен только к четырем часам дня. В ожидании повторного «теплого» разговора Вика вздрагивала от каждого телефонного звонка. К концу рабочего дня она поняла, что сегодня точно пойдет домой вовремя. Как пелось в известной песне - «по нулям кислород и бензин». Всё, на сегодня хватит с нее работы, руководства, нелепостей и глупостей. И пусть Максим Сергеевич Бурский идет сегодня далеко и надолго по всем известному адресу. А она зайдёт в магазин, купит себе огромную пиццу, кучу пирожных и будет целый вечер лежать  на диване  под успокаивающий звук  телевизора.
Ровно в восемнадцать ноль-ноль Виктория выключила компьютер и встала из-за стола.
- Вы домой, Викторичка Владимировна? – наконец-то подала голос Ирина Петровна.
- Да. До свидания. Всем до завтра, - Вика вышла за дверь и, воспользовавшись тем, что в коридоре никого не было, повернулась к Бурскому. – Итак, Максим Сергеевич, на сегодня Вы оставляете меня в покое. И, прошу Вас, пусть сегодняшние «чудеса» сотрутся из памяти моих коллег. Довольно впечатлений.
- Но, Виктория Владимировна, - начал Максим, - но Виктория оборвала его нетерпеливым жестом:
- Максим Сергеевич, я больше не могу, - по щекам покатились слёзы, - с меня на сегодня хватит. Оставьте меня в покое, всё равно разговора пока не получится. Давайте завтра.
- Виктория Владимировна, я бы с удовольствием вообще не видел и не слышал Вас, - зло отчеканил Максим, ощутив из-за срыва планов мгновенную вспышку ярости, - есть более приятные вещи, чем лицезреть Ваши нелепости, но у меня нет выхода.  Вы хотите, чтобы я из-за Вас превратился в собаку?
- В собаку Вы превратитесь не из-за меня, а из-за себя, - в голосе Виктории зазвучал металл, - и собаки мне гораздо более симпатичны, чем Вы. Не смейте больше приближаться ко мне и лезть в мою жизнь. Надеюсь, собака из Вас получится лучше, чем человек, - она развернулась и пошла к лифту.
Максим беспомощно посмотрел ей вслед и выругался сквозь зубы. Мысленно представил комнату в Зоне перехода, закрыл глаза. Вверх. С него тоже хватит на сегодня событий на земле.


                ***

Оказавшись в комнате, Максим вполголоса позвал:
- Распределитель, - и устало сел за стол.
- Добрый вечер, Максим Сергеевич, - раздался спокойный голос.
- Эта идиотка, моя подопечная, отказывается идти на контакт, - Максим не скрывал раздражения, - я сегодня весь день из-под себя выпрыгивал, доказывал ей реальность происходящего, а она просто оборвала разговор и отказывается со мной работать.
- Вы себя со стороны слышите? – в голосе Распределителя послышался гнев. - Давайте разберем не ее поведение, а Ваше. Во-первых, Вы только что оскорбительно высказались о человеке, которого должны опекать. Во-вторых, и в главных, Ваше цель – помочь улучшить профессиональную и личную жизнь Виктории Владимировны. А от Вас не помощь, а сплошной вред.
- Какой еще вред? – Максим возмущенно приподнялся на стуле, - я доказывал ей, что она в здравом уме.
- Ну, о методе ваших доказательств мы поговорим немного позже, там тоже есть что обсудить. Давайте все же пока о прямом вреде. Из-за Вас Виктория не выспалась, как следствие, пришла в разбитом состоянии на работу. То, что произошло в кабинете после Вашего появления, отняло у всех присутствующих массу времени и нервных клеток, и работоспособности Вашей клиентке не прибавило. В результате – сорванный отчет, очень неприятный разговор с руководством, депрессивное состояние. Плюсом –  нервная и напряженная обстановка в коллективе. И под занавес – на фоне всего этого великолепия, которое сами же и устроили, Вы по-хамски разговариваете с ней, допуская оскорбительные высказывания. И после этого удивляетесь, что она не идёт на контакт? Если Вы и дальше будете помогать в таком стиле, то  Вас безопаснее сразу изолировать.
Максим удрученно молчал. С такой точки зрения он ситуацию не рассматривал.
- И по поводу Ваших методов доказательства реальности происходящего, - продолжал Распределитель, - Максим Сергеевич, а почему у Вас даже чудеса – злые?
- Не понял, - Максим недоуменно поднял глаза.
- У Вас была возможность в течение дня творить чудеса. Пусть непродолжительные по времени, но чудеса. Можно было завалить кабинет цветами, подарками, формировать из воздуха воздушные шары, наполнить офис музыкой, солнечными лучами, шедеврами живописи, ароматом леса. Много чего можно было сделать, чтоб вызвать смех, радость, изумление. Вы же вызвали страх. Не думаю, что разваливающиеся головы, отказывающие ноги, проваливание под пол принесло присутствующим позитивные эмоции. Только дисгармонию и страх. Подумайте об этом, Максим Сергеевич. Подумайте, в кого сами превратились. Задайтесь вопросом, хотите ли Вы действительно помочь человеку, или уже разучились чувствовать и понимать людей, любыми способами решая свои проблемы? Подумайте, Максим.
Когда Максим поднял глаза, стул напротив опять был пуст.




Глава 4.

Давайте попробуем.


Мерно тикают часы -
Время.
И сжигаются мосты -
Всеми.
Ход судьбы не обмануть -
Поздно,
Кто подскажет жизни суть?
Звёзды.
Звёзды смотрят на людей
С неба
Верить просят в буднях дней
В небыль.
Путеводная звезда -
К югу,
Заметает в ночь следы
Вьюга.
Часто в сердце и судьбе
Раны,
Но сдаваться глупо тьме -
Рано.
Зашивают раны дни
Строчкой.
Боль и вера ведь сродни?..
Точно...


Спал Максим плохо, можно сказать, почти что и не спал. В голове несмолкающей мелодией крутились слова  Распределителя: «Почему у Вас даже чудеса – злые? … Подумайте, в кого сами превратились. Задайтесь вопросом, хотите ли Вы действительно помочь человеку, или уже разучились чувствовать и понимать людей, любыми способами решая свои проблемы?».
Да нет, ерунда это всё, он просто в привычном для себя жёстком стиле пытался доказать Виктории Владимировне реальность происходящего.
А если копнуть глубже и прислушаться к себе?
Приходится признать неприятный факт, что он выбрал максимально дискомфортный для окружающих способ доказательства. Действительно, были и другие варианты, которые даже не пришли ему в голову. Так почему именно такой способ? Он что, пытался утвердиться за счет окружающих? Нет, самоутверждение ему не нужно, по крайней мере, не за счет наемных работников средней руки. Не тот уровень. Пытался отыграться на них за своё нелепое положение, при котором он вынужден выполнять непонятно как реализуемое задание под угрозой превращения в собаку? Вот это уже ближе к истине.  Он, собственно, и на Виктории сорвался от злости, что всё замерло на мертвой точке, и не видно решения, дающего быстрый результат.
Щеки обожгло краской стыда, Максим нервно встал с полки и принялся ходить по комнате. Итак, приходиться признать, что свою внутреннюю проблему он попытался решить за счет других, в общем-то, ни в чем перед ним не провинившихся, людей. Плохо. И еще хуже, что самостоятельно он этого не понял, не почувствовал. Теряет квалификацию? Или его настолько выбила из колеи вся эта история с Зоной перехода и прочими странностями?
Да нет, если вдуматься, в последние годы это становится его постоянным стилем поведения. Максим сел на полку и невидящим взглядом уставился в стену. Неужели действительно стоило оказаться под машиной и попасть неизвестно куда, чтоб понять про себя очевидные вещи? Вспомнив Викторию, Максим невесело усмехнулся. Может, собака из него действительно получится лучше, чем человек?


                ***


Против ожидания, уснула Виктория сразу, едва голова коснулась подушки. Сновидений не было – будто провалилась в черную яму. Когда прозвенел будильник на телефоне, она привычно протянула руку и ткнула кнопку, отложив подъем еще на пять минут. Перевернулась на другой бок – и вдруг настороженно села в кровати. Из кухни раздавались какие-то звуки.
«Грабители», - мелькнула испуганная мысль. Мелькнула, и тут же исчезла. – «Какие грабители? Бурский». – Вика обреченно вздохнула и потянулась за халатом.
Готовясь к резкой отповеди, она вошла на кухню, и удивленно замерла на пороге. На столе стоял приготовленный завтрак – что-то, очень похожее на омлет, тосты с сыром, и разливался упоительный аромат кофе. Возле подоконника в напряженной позе замер Максим Сергеевич.
- Доброе утро, Виктория Владимировна, хочу принести извинения за вчерашнее. Я был не прав. Простите. - Несмотря на бодрый тон, Бурский выглядел уставшим. И еще, пожалуй – подавленным.
- Это что, завтрак? – заготовленная речь от неожиданности вылетела из головы.
- Да. Примете в качестве извинения?
Виктория помолчала, подбирая слова.
- Послушайте, Максим Сергеевич, я просто не знаю, что сказать. Вы без спроса врываетесь в мою жизнь, пытаетесь установить  свои правила, навязываете мне непонятное поведение. Понимаю, что у Вас своя проблема, но почему Вы пытаетесь решить ее за мой счет?
- Знаете, я вчера задал тот же вопрос себе, - Максим невесело улыбнулся, - и ответ мне не понравился точно так же, как и Вам. Я не буду портить Вам жизнь. Но стоит признать, что и у меня, и у Вас есть проблемы, которые нужно решать. Давайте попробуем объединить усилия. Вчера я вел себя неправильно, но, честно, всё понял и осознал. Все события вчерашнего дня, как Вы и просили, вашими коллегами забыты. Дайте мне шанс помочь Вам и, возможно, я смогу помочь и себе, - Максим поднял голову и посмотрел Вике прямо в глаза. – В конце концов, Вы ничего не теряете. При самом плохом раскладе у Вас всё останется так же, как сейчас, а я стану беспородным Тузиком, - он усмехнулся, - ну, или породистым Диком, что сути не меняет. Если у нас получится взаимодействие, то в результате выиграют все. Чем, в конце-то концов, Вы рискуете? Но, выбор, конечно, за Вами.
Виктория молча смотрела ему в глаза.
- Мне нужно умыться, - она отвела взгляд и прошла в ванную.
Совершая утренние процедуры, Вика безостановочно прокручивала мысли в голове. Да, можно попробовать прогнать Бурского. Но…
Но нравится ли ей то, во что она превратила свою жизнь? Беспросветная тоска. Сплошная работа, от которой сводит скулы, давящее чувство одиночества и тоска, тоска, тоска. Кто виноват, что так получилось? Нет ответа. Неправда, лукавит она с собой, ох, лукавит. Не так давно прочитала фразу, которая больно скребнула коготком по сознанию «Всё, что с нами происходит, мы либо заслужили, либо – допустили». Прочитала, и тут же постаралась забыть, так как она отозвалась неприятной болью внутри. Ну что же, скажи уже себе честно, глядя в зеркало «За все, что происходит в твоей жизни, несешь ответственность ты сама. Ты либо это заслужила, либо допустила». Но при таком раскладе отвергать предложение Бурского – просто глупо.  Она в самом деле ничего не теряет. Не получится – значит, не получится. Но ведь может и получиться.
Вернувшись на кухню, Виктория прошла к столу, пододвинула к себе стул. Повернулась к напряженному Максиму Сергеевичу:
- Давайте попробуем.
Бурский облегченно выдохнул:
- Давайте.
- И, раз уж мы будем тесно взаимодействовать, предлагаю перейти на «ты», - она протянула руку, - Вика.
- Максим, можно просто Макс, - Бурский вплотную поднес руку к ее ладони, - извините, - улыбнулся, - вернее, извини, но пожать руку не получится.
Вика улыбнулась в ответ:
- Макс, давай, наконец, уже позавтракаем, пока я не опоздала на работу.
Максим удовлетворенно кивнул в ответ. Вспомнив один из первых  разговоров с Распределителем, широко улыбнулся. Хоть в чем-то он не ошибся, чувство юмора, несомненно, присутствует. И, кажется, довольно не глупа.


                Продолжение следует