Маруська и володька

(короткие рассказы)

Маруська в ситцевом, вчера только постиранном, но уже испачканном платье с прорехой на животе, держала, крепко прижимая к груди, рыжего, с белыми пятнами котёнка. Котёнку явно не нравилось быть в Маруськином плену и он, то и дело, старался вырваться на свободу. Маруське, в свою очередь, не нравилось неповиновение котёнка, и она его прижимала крепче, каждый раз проговаривая –
– Сиди, зараза! –
«Зараза» при этом крутил головой то вправо, то влево, ища брешь в Маруськином очень жёстком  бдении.
Напротив стоял Вольдька в штанишках из домотканого не крашенного полотна на одной шлейке, смотрел на Маруську и котёнка, и пока ничего не говорил. Маруська тоже ничего Володьке не говорила. Они так и стояли молча, и смотрели друг на друга.
Наконец, Володька то ли осмелился, то ли решил, что пора завязывать беседу – сказал –
– Дай подержать котёнка.
– Ты его не удержишь, видишь как он вырывается – ответила Маруська. – Потом прищурила глаза, полагая, что сделала строгую и злую гримасу, и продолжила. – Моя мама сказала, что твоя мама ведьма, и если ещё хоть раз мой отец пойдёт твоей маме дрова рубить, то моя мама твоей маме выцарапает глаза! – Вот!
Володька был обижен. Он постоя в нерешительности, шмыгнул носом, вытер его рукавом такой же полотняной, как и штаны, рубашки, повернулся и убежал к своему дому, только пятки его засверкали.
– Чего ты?! На котёнка – сказала в догонку Маруська, но Володька уже ничего не слышал.
Володька прибежал домой и начал искать мать. Она была в конце огорода и закапывала сдохшего сегодня утром маленького поросёнка. Бедный поросёнок прожил не больше недели. Его принёс от колхозной свиноматки Маруськин отец – бригадир колхоза. Он сказал, что поросёнка выделил колхоз как семье погибшего конармейца защищавшего Советскую власть. Но приказал, чтобы мать об этом молчала.
Когда Володька подошёл к матери, она уже закончила свой похоронный процесс и счищала босой ногой прилипшую к лопате землю. Разумеется на ногах маникюра у Володькиной мамы не было! Володька вытирал рукавом слёзы. Мать спросила –
– Чего ты, сынок?
– Маруська сказала, что ты ведьма, и что её мать выцарапает тебе глаза, если дядя Петя прийдет к нам, чтоб нарубить дров. – И он посмотрел в такие милые мамины глаза, представляя как Маруськина мать будет выцарапывать их, и ещё больше заплакал.
– Цыц, мой мальчик, Маруська посто неумно пошутила.
– Ага, пошутила! – Она мне даже котёнка не дала подержать.
– Пойдём в дом, я напою тебя козьим молоком с оладушками –
Всё дело в том, что у Володькиной мамы однорогую чёрную корову забрали в колхоз, несмотря на то, что это была семья погибшего конармейца. Шёл 1935 год. Говорили, что нужно подымать колхозное хозяйство, чтобы все жили очень зажиточно и счастливо, поэтому и всё забирали. – В колхоз. – Чтоб было общее!
Но Маруськин отец привёл ночью Волдькиной маме козу и сказал, что её выделил колхоз, но она должна говорить что им козу пригнала мамина сестра, жившая в соседней деревне. А Володька вообще не должен ничего говорить, чтоб не запутаться. – Володька ничего и не говорил. – Не знал , потому что.
Володька кусал ржаной оладушек и запивал его козьим молоком, и в своём маленьком мире пытался распутать сложившуюся ситуацию. У него ничего не получалось. И он спросил. – Ну, чтоб распутать ...
– Мама, а почему у Маруськи есть отец, а у меня нет?
– Потому, что твой папа погиб в борьбе за Советскую власть, чтобы все хорошо жили. – Казалось, этот ответ удовлетворил Володьку , но когда он допил козье молоко и доел оладушек вдруг спросил. – Прежде подумав ...
– А почему тогда Маруськин папа не погиб, чтоб все хорошо жили? – и вдруг своей детской душой испугался инстинктивного вопроса и втянул голову в плечи. Мать помолчала и ответила –
– Потому, что Маруськин папа, твой родной дядя, был командир и он находился на возвышенности и вне досягаемости вражеского палаша, чтоб видеть поле сражения и отдавать команды. А твой папа выполнял команды. – Он был храбрый конармеец! – Здесь Володькина мама своими ответаи окончательно запутала Володьку. Он понял так – если выполнять команды, то будешь убитым. И дальше вопросов не задавал, чтобы не заплакать.
Потом Володькина мать сказала – 
– Маруська твоя родственница, твоя двоюродная сестра. Разве ты не знаешь? Возьми оладушек, поди и угости её. –
После того, как Маруська зажмурила свои глаза, чтоб было страшно, Володьке было боязно к ней подходить. Но он вспомнил про очень заманчивого котёнка, взял оладушек и через лаз пошёл по протоптанной тропинке в огороде к Маруськиному дому.
Во дворе его встретил не очень большой и не страшный для Володьки пёс – они были знакомы. Пёс норовил выхватить у Володьки оладушек, но Володька поднял руку вверх и, хоть пёс и подскакивал, но оладушек был спасён. Привычным жестом Володька открыл дверь в тёмные, без единого оконца, сени и оттуда между его ногами шуганул рыжий с белыми пятнами, знакомый котёнок. Котёнок не ожидал, что встретит пса. Он на секунду остановился, выгнул спину, взъерошил шерсть, пугающе зашипел, тут же поменял курс и шуганул на чуть покосившийся забор, а оттуда на ствол рядом растущего вяза. Уже оттуда стал наблюдать за происшествием. Володьку это развеселило и уже улыбающимся он открыл дверь из сеней в прихожую, что служила одновременно кухней, и столовой.
Маруськина мать стояла возле печи, опершись на ухват.
– О, кого это к нам принесло? И не заблудился ты часом? – Твоя хата рядом!
– Я принёс Маруське оладушек. – И он протянул его Маруське, которая сидела за столом на лавке. Маруська заулыбалась и протянула руку, но Маруськина мать в белой, с огромными цветами, кофте, и в красном крупном ожерелье, выхватила из Володькиных рук оладушек. Ожерелье заколыхалось на её упитанной шее и издало звук похожий на звук гальки перекатываемой волнами. Ничего не говоря, она бросила оладушек в печку на горящий огонь. Оладушек издал сначала шипение, потом треск и замолчал навеки. А Маруськина мама сказала
– Туда ведьмино зелье. –
Волдька стоял и не знал, что ему делать, а у Маруськи появилась улыбка, которая сменилась гримасой не похожей на улыбку, а потом покатилась слеза. Видно Маруське жалко было оладушка.
Маруськина мама сказала Володьке, чтоб шёл домой. Но дверь открылась и появился Маруськин папа, Володькин дядя Петя.
– О, а у нас гость! – Он взял Володьку и подбросил его под потолок. Потом сказал – садись, вместе обедать будем. – Но Маруськина мама возразила и сказала дяде Пети, что-то Володьке непонятное, но неприятное.
– Ладно – сказал дядя Петя – иди домой, завтра у тебя день рождения – я принесу подарок – и выпроводил Володьку за дверь. Когда Маруськин папа закрыл двери, Маруськина мама сказала –
– Только попробуй! – Будет с твоей пассией то же, что с подаренным тобой поросёнком!
– С какой пассией! Что ты буровишь?! – Так это ты его отравила?
– Да, я. Следующей будет, даренная тобой коза, а потом и жена твоего брата!
– Ты что – с ума сошла?
– Нет! Я защищаю свою честь и своё семейное счастье, имеющимися у меня средствами! Ты же защищал честь Красной Армии и Советской власти от разной корниловщины и белого движения имеющимися у Советской власти средствами. Без стеснения и угрызения совести! – И защитил ... И передал мне опыт. Так что, Петенька, забудь …
Маруська долго не могла уснуть. Не могла переварить события сегодняшнего дня. А папа с мамой были в другой комнате и она не могла предположить о чём они говорят. Но ей очень не хотелось остаться без папы, так как остался Володька.
Володькина мама сняла с Володьки штанишки и одела длинную рубашку из домотканого полотна и очень жалела, что не успела пойти в район, купить в пром-маге краску чтобы, к Володькиным шести годам, покрасить его штанишки в синий цвет. Потом намазала своё лицо жирным козьим молоком, чтоб не заветривалась кожа на колхозных работах и легла к Володьке под бочок. Дай им Бог здорового сна …