В Петербург! продолжение

Кортеж Виталия примчался к Покрову,
Короткий отдых, выезд по пороше,
Для всех – приятственное рандеву
И путешествие весьма хорошее.

Артур, Стефания, Адель
В восторге от задумки взрослых.
Там видеть предстоит балет «Жизель»,
А качку переносят сносно.

Итак, друзья в дороге третий день,
Споспешествует им погода.
Считать столбы и вёрсты им не лень
И с ними заодно уральская природа.

Ночлег в палатках, жаркие костры
Сменяются дворами для постоя.
Звон колокольный, куполов кресты,
Сон благодатный, как в ковчеге Ноя.

Но вот и Ярославль, паром скользит по Волге,
Перевозя телеги, брички и кареты.
Сколь утомительная переправа долгая
И сколь потребен мост для переправы этой.

Короткая задержка в Ярославле:
Пришлось перековать двоих лошадок.
Пыль и усталость смыли в бане,
До бани русский человек уж очень падок.

От Волги до Москвы 2 сотни вёрст,
Обоз прошёл сей путь за девять дней.
Виталий начертил чрез Волгу мост
И пошутил: «Построю мост к весне».

Бивак устроили в поместье графа N,
Приятеля по службе в эскадроне.
Граф слыл в полку, как истый джентльмен
И в подобающем нас принял тоне:

Торжественный устроил стол,
В традициях улановского братства,
«Бородино» Лермонта на десерт прочёл,
Отметив языка поэта точность и богатство.

Брат матушки нас ожидал в Твери,
К племянницам испытывая нежность.
Как зимний символ, запорхали снегири,
Зима нагрянула, как неизбежность.

В Твери опять свидание с Волгой
И вновь знакомые паромные мытарства.
Став королём, я подарю полцарства
Тому, кто за ночь мост поставит долгий.

Восторженная встреча с дядей:
Застолье, возлияния, песни,
В старинном стиле танец тёти Нади –
Под балалайку «Барыня» и с колоритом местным.

До въезда в Петербург осталось 3 недели,
К Дню Юрьеву мы поспевали.
Усталые лошадки ковыляли еле,
Пшеницу им исправно выдавали.

Снег выпал, спрятав деревеньки
И верстовые полосатые столбы,
Бросали на привалах дети снега жменьки,
Скрывая от снежков носы и лбы.

Московская застава встретила обоз
Построенной недавно Триумфальной аркой.
Звон Исаакия колоколов донёс,
Что путешественников ждут дворцы и парки.

Величественный град Петров
Угрюмо выглядит в предзимье:
Колонн массивы, сумрачность домов,
Невы свинцовой белогривье.

Деревьев почерневших сучья
«Рвут» на клочки безжизненное небо,
В «саду не Летнем» листьев кучи
Сметает ветер в пруд сазанам на потребу.

На тротуарах – множество прохожих,
На мостовых – упряжек вереницы,
Городовых фигуры со снеговиками схожих,
На козлах бричек и в санях – понурые возницы.

Исправные служители дворов
Сгребают с тротуаров снег,
Повсюду крики озорные кучеров:
«Посторонись! Не тормози наш бег!»

По торцевой дороге доплелись до дома,
Ворота распахнулись, мы – в отца объятьях.
У матушки в руках – хлеб-соль и чарки с ромом,
Нас ожидающих друзей рукопожатия.

Обоз разгружен, отведён на задний двор,
Попонами укрыты спины лошадей.
О путешествии пространный разговор
И мысль: «за стол пиршественный скорей».

Стол оживлён розария дарами,
Обставлен яствами во вкусе хлебосола.
На блюде царственном – белуга под парами,
Капуста пряная нежнейшего посола.

На дереве – перепела в укропе,
Сыр лимбургский янтарного оттенка.
Шампанское АИ, недавно из Европы
И детям – молоко под жёлтой пенкой.

В шандалах свечи извергают пламя,
Камин трещит, нуждаясь во внимании,
Над зеркалами – полковое знамя,
Спасённое в Бородине из пламени.

Все встали, исполняя гимн,
Не чокаясь, в молчании помянули павших.
Пропел священник «Аллилуйя» им:
Отдали должное героям дней вчерашних.

День следующий  был посвящён визитам
Друзьям отца и родственникам мамы.
Объехать пол столицы, соблюдая ритм,
Обряд не из простых, но важный самый.

Слуге – визитка. Краткий разговор
О светских новостях и о погоде,
О том, что некий Фокин в картах- вор,
А у княгини N - свои невзгоды.

Узнав, что мы Стефанию Готовим к Балу,
Нам предложили дельную модистку,
Негоцианта, продающего кораллы,
Шумахера, дав для него записку.

В Нарышкиных-Шуваловых дворце,
Как видно из депеши стало,
Нас приглашают посетить концерт
С последующим ужином и балом.

Стефания давно была готова
В столичном появиться свете.
Осталось сшить достойную «панёву»
И туфельки, модней, чем на Козетте.

Пришли в движение мастера:
Негоциант, башмачник и модистка.
Шумахер изготовил туфельки вчера,
Модистка трудится над платьем истово.

У ювелира «взяли» дивное колье –
Кораллы в обрамлении серебра.
Увидев красоту,  я обомлел:
Изделие как из Адамова ребра!

Настал волнующий всех день.
Карета подана, в ней все, кроме Адели.
С Исаакия раздалась колокола звень,
Колёса, смазанные, песнь свою запели.

Концерт был виртуоза скрипача.
Звучал Вивальди, Моцарт, Паганини.
Зал «Браво», бис!» ему кричал
И он сгибал в ответ усердно спину.

Вот, в танцевальной зале грянул полонез.
Я вышел с дочерью, согласно этикету,
Звучал торжественно оркестр
И навсегда запомнил я минуту эту.

Стефания предстала перед Светом
В изящном белом, скромном платье.
Кружилась, словно поощряемая ветром,
Средь дебютанток выделялась статью.

В причёске грациозной – розовый бутон
Как символ безупречной чистоты.
В общении с кавалерами – изысканный бонтон,
Движения полны достойной простоты.

По записи к ней подходили претенденты,
В поклоне уважительном  зовя на танец.
Сверкали золотом с мундиров эполеты,
В щеках от оживления горел румянец.

Бал продолжался далеко за полночь.
Дебют Стефании прошёл на славу.
Я горд был за взрослеющую дочь,
Как Пётр за Российскую державу.
( продолжение следует)