В борьбе

                "Но без борьбы я не прожил и дня..."
                А.Днепров

                "Ты припомни, Россия, как всё это было,
                Как полжизни ушло у тебя на бои..."
                М.Анчаров



Вместо жизни бой,
Бой с рожденья самого.
Жизнь ломает сильных,
      убивает слабого.

Детские года, выжить от болезней,
Жили без угла и без хлеба-песни.
Только песни пели всей большой страной.
А в судьбе метели,
         каждый день, как бой.

Выжить без отца, но живой отец,
С фронта мимо нас,
         это ль не конец...
И судьба  тогда
Крен дала такой!
Закалить характер, путь мой боевой.

Хлебом и картошкой пролагали путь.
Жили понарошку,
       с мамочкой вздремнуть.
Спать на сундуке, иней, штукатурка.
Километр сто первый,стойкая натура.

Похороны Сталина... Своего угла,
Целых восемь лет до него вела
Долгая дорога, жить на перепутье.
Мамочка моя,
       что-то дальше будет....

Наш Шанхай унылый, зимы, бивуак.
Лет послевоенных, цены-за пятак
Можно пирожок, жизнь, как по этапу.
у судьбы своей
           мы в суровых лапах.

Вот и вся отряда, пёс мой друг Трезор,
Умные глаза. За стеной дозор.
И тоска по счастью и тоска по свету,
Мне бы солнца, неба и не только хлеба,
                целую планету!...

Подошёл отец в детстве только раз,
Мне двенадцать лет, мармелад припас.
И кулёк даёт мне через забор.
Только детство выкрал,
            сирота, сам вор.

Круглый сирота, как же это так?!
Сирость, безотцовщина-я несла тот флаг.
Узнавали всё по глазам моим.
Весь кулёк ребятам, 
             мармелад весь им!!!...

Я не дотронулась, был отец сражён,
Горек мармелад, очень горек он.
Милые казармы ,пота от солдат.
Он в меня вошёл, я теперь комбат.

Дальняя дорога, полустанки, ночь,
Поездов далёких, я дороги дочь.
В степи заночую, на вокзалах сплю,
Я боец навеки,
        мне судьбу свою

Обойти ли, может, нет, не удалось.
Я со всеми в споре, я программы гвоздь.
Боя с равнодушьем, битвы и со злом.
Властные кликуши, попранные души...
           Где же мы  живём?!

Нам молчать нельзя, это преступленье,
Но молчат по-рабски, в бой идти-решение.
Пусть и на костёр, только снова в бой.
Так и прожила-
         бурей, не рабой.

Закалить себя и других спасти,
Сосчитать боёв, сбиться ли с пути.
Озаренья, света и души могучей,
Темень разгонять,
           Злу преграды, тучам...

Встану во весь рост и утихнут гномы,
Бой  за Крым, за Родину,да кому знакомо!
Баррикад невидимых и вершин не взятых,
Непочатых дел
          Много у комбата.

Гномы, гномы эти, выдавить и слова,
Чередой идут, рабская основа.
Ветер, ветер веет, ураган судьбы,
Головы склонили   
             тихие рабы.

Буревестник реет и кипит волна,
Сколько преступлений скрыла тишина.
Сколько отошло-всё в небытиё.
Но кипит  мой разум,
                существо моё.

Паханы на казнь и не раз, не два,
В гроб меня толкать - свои,чужие.
А на Голгофе целая страна ,
       Огромная несчастная Россия. 

                Казармы

     Мы  долго с мамой скитались по углам, жили в школе у неё, там она работала учителем начальных классов.  Это было за Волгой, на Заречье , которое называли в народе Свистухой. Снимали угол у бабки Столыпинского рода , жили возле вокзала-Шанхай. Тот барак недавно снесли, это был  1955год. На Свистухе я ходила в мороз за керосином, стояла в очереди.  И только в 1961г мама вырвала зубами хату в казармах бывших. Уже её почти занял депутат. Мне было 11 лет и мы через Волгу на санках везли свой скарб. В то время это был самый элитный дом среди бараков , там жил прокурор  сосед Ройтман, предисполкома Ждановский, друг Челпанова из отеля "Ореанда" в Ялте.Он кегебист, занимал большой пост.  Они из одного города Вельска, вместе воевали. У Морозова-зам.директора  отеля "Ялта"  тоже родные в Калязине нашем.
 Также в казармах жил военком, врачи-вся элита. Только недавно дом этот снесли.Оттуда я уезжала в Крым. Оттуда маму выдирала в другое место. Таких бараков в России и это центр страны, рядом Москва-170км. Калязин между двух столиц Москвой и Питером, поезд идёт, но не "Красная стрела", он по другой ветке.